Пол Ди Филиппо - Нейтринная гонка

• Название: Нейтринная гонка
• Автор: Пол Ди Филиппо
• Издательство: ACT
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-041939-5/978-5-9713-4422-3/978-5-9762-2412-4

Джейн Мэнсфилд и Пифагор.

Уолт Дисней и Дева Мария.

Великаны с тонкой душой — и злобные ведьмочки-тинейджеры.

Что объединяет столь разные «культурные» и «контркультурные» иконы? Все они — герои рассказов сборника гениального «хулигана от фантастики» Пола Ди Филиппо!

Черный юмор — и сюрреализм. Циничный стеб — и весьма неортодоксальные сюжеты.

Безудержный полет воображения — и высокий стиль панк-культуры от фантастики!

«Поосторожнее с этими рассказами. Если вовремя не остановиться — передозировка гарантирована».

Пол Ди Филиппо. «Священное чудовище» американской контркультурной фантастики, выполняющий в своем жанре то ли роль Майкла Мура от научной фантастики, то ли роль Малькольма Макларена — от литературы.

«Ничего святого…»

«Никакой политкорректности…»

Для кого угодно это звучит приговором, но для автора культовых «Стимпанка» и «Рибофанка» — комплиментом!..

---

— Им никогда не сойтись, Шед. Мне ясно, почему Листьева так тянет к ней. Противоположности притягиваются. Она олицетворяет порядок, дисциплину, негэнтропию. Если они когда-нибудь сойдутся лицом к лицу… последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

Шед расслабил напрягшиеся мышцы. Значит… он обречен. Нормальной жизни ему не видать как собственных ушей.

Он пожалел, что не родился в каком-нибудь другом месте, более прозаическом и более нормальном.

В Бейруте, например. В Ираке или Иране.

На худой конец, даже в Бостоне.

Его мать не слишком сожалела о разбитой вазе. Или о шезлонге, полученном в подарок от бабушки Шеда. Во всяком случае, она заверила сына, что не сожалеет. Да и о дыре в стене, разделяющей комнаты Шеда и мистера Листьева, — ведь, как сказал Сэм, штукатурка стоит совсем недорого.

Шед не сообщил родителям об умозаключениях профессора Шримшандера относительно мистера Листьева. Было заметно, что их терпение стало понемногу истончаться, хотя они не решались журить сына за чувство сострадания к обездоленным. Судя по всему, родители подозревали, что дело гораздо серьезнее, чем может показаться с первого взгляда. В общем, они начали уставать от присутствия в их доме мистера Листьева.

Шед прекрасно понимал это. А каково, черт побери, ему, их сыну? Они-то по крайней мере не обязаны таскать за собой, словно пудовую гирю, косматого бомжа!

Недели шли своим чередом. Наступил канун Дня благодарения. Шеду казалось, будто его нерасторжимая связь с мистером Листьевым длится по меньшей мере год. Его успеваемость в школе катастрофически упала. Мисс Эмпсон проявляла к мальчику сочувствие, однако поделать ничего не могла. Молния от кусочка мела, запущенная прямо в мистера Листьева после уроков по просьбе Шеда, не возымела никакого действия. У старика лишь еще ярче засветились черные, всасывающие энергию глаза. Отчаявшись придумать что-то разумное, Шед стал помышлять о самоубийстве. Он мысленно представлял себе, как бросается на дно Канавы с моста на Нижней авеню, туда, где и начался этот кошмар. Однако воображение рисовало в конечном итоге такую картину — он повисает в воздухе, не долетев до дна оврага, а мистер Листьев, помешавший его смертоносному прыжку, как ни в чем не бывало стоит на мосту.

Школа была закрыта на праздник, занятия начнутся лишь в понедельник. Шед сидел дома, наблюдая за тем, как мать готовит еду. На каждый День благодарения жители Блэквуд-Бич собирались на городской площади, где воссоздавали давние события и лакомились теми же самыми угощениями, что и первые поселенцы, когда-то высадившиеся в здешних краях. Обычно Шед с нетерпением ожидал этого мероприятия, но в нынешнем году приближение праздника его совсем не радовало.

Кроме того, как он сможет прийти, если там будет присутствовать Аманда Старкуэзер? Это слишком опасно. Придется вновь прибегнуть к спасительной лжи — притвориться, что болен.

В тот вечер Шед нагрел спичкой термометр и заявят, что у него температура. Мнимые страдания, сопровождаемые стонами, завоевали бы ему первый приз за участие в школьной театральной постановке. Утром он сообщил родителям, что ему лучше, хотя и не настолько, чтобы отправиться вместе с ними на праздник. Сначала те пытались убедить сына составить им компанию, однако, поняв всю бесполезность увещеваний, оставили дома одного. Одного, если не считать мистера Листьева, который недвижимо сидел возле Шеда, излучая почти что зримую энергию.

Шед крепился до часа дня. После чего его захлестнула волна жалости к самому себе. В животе заурчало, а тарелка с давно остывшей едой, которую оставила мать, выглядела крайне неаппетитно. Почему ему приходится есть в одиночку, приправляя кушанье слезами? Он же не сделал ничего плохого! Как это ужасно — лежать в кровати, облачившись в пижаму, в такой прекрасный день и ни капельки не быть больным! С какой стати ему переживать за какую-то вредную, упрямую тетку? Пусть Аманда Старкуэзер сама прячется в своем чертовом доме, если ей так хочется!

Шед торопливо оделся и через дыру в стене позвал мистера Листьева. Старик вошел в его комнату, и вскоре они бодро зашагали в направлении площади.

Открытым участок земли, где некогда пасли своих овец первые поселенцы, был окружен небольшим подлеском. Спрятавшись за широким стволом дерева, Шед принялся изучать местность.

Обитатели Блэквуд-Бич праздновали День благодарения 26 ноября независимо оттого, выпадал ли он на четвертый четверг месяца или нет, — то есть придерживались первоначальной даты праздника, установленной еще Джорджем Вашингтоном. В этот день народ наряжался в особые костюмы, правда, не пилигримов, а соратников первого президента Соединенных Штатов.

В Блэквуд-Бич свято хранили традиции прошлого.

Столы, окруженные наевшимися индюшатины горожанами, занимали середину аккуратно подстриженной лужайки. Мягкое осеннее солнце начало клониться к горизонту. Где же его родители? Ага, вот они, сидят слева. А Аманда Старкуэзер? Громкий гнусавый голос помог Шеду безошибочно отыскать ее в толпе жителей Блэквуд-Бич. Прижимая к груди сумочку, битком набитую аэрозольными баллончиками, она что-то втолковывала группе людей, которые, судя по всему, были околдованы решимостью дамы.

— После того как эта уродливая хибара, стоящая у воды, будет снесена, у нас появится самый красивый пляжный павильон на всем побережье от Блэквуд-Бич до Ньюпорта!

Для придания весомости высказыванию она вытащила из сумочки баллончик с каким-то инсектицидом и недрогнувшей рукой уничтожила последнюю летнюю мошку.

Шед мысленно рассчитал курс следования к индейке, пролегавший на значительном удалении от поборницы чистоты. Пригибаясь в траве, он пустился в самое опасное путешествие своей жизни.

Как только Шед вышел из-за деревьев, он понял, что совершил ошибку.

Мистер Листьев начал подбираться к Аманде Старкуэзер. Шед попытался изменить направление. Увы, это оказалось невозможным. А ухватиться было не за что.

— Помогите! Помогите! — закричал мальчик. — Осторожно! Это убийца!

Головы присутствующих тут же повернулись к Шеду. Аманда Старкуэзер замерла на полуслове, мгновенно осознав, какой неприятный сюрприз уготовила судьба. Она попробовала было пуститься в бегство, однако путь ей преграждал ряд столов.

Шед бросился на землю и впился пальцами во влажную почву. Бесполезно. Мистера Листьева уже нельзя было остановить.

Вид мальчишки, которого какая-то невидимая сила тащила за ноги через всю лужайку, заставил толпу броситься врассыпную.

Аманда Старкуэзер на мгновение застыла на месте, будто осознав безвыходность положения. Как впоследствии признали многие горожане, к ее чести, она быстро оправилась и оказала мистеру Листьеву достойное сопротивление, употребив против него всю батарею баллончиков, как только тот приблизился к ней на расстояние протянутой руки. Увы, хотя в иной ситуации она легко могла дать сто очков вперед матроне из «Монти Питона», сегодня миссис Старкуэзер явно не повезло: ее сумочка вскоре расщепилась на атомы.

В следующую секунду мистер Листьев метнулся к ней и заключил в свои смертоносные объятия…

…небо озарила слепящая вспышка, расцветшая в вышине подобно гигантскому цветку вслед за их роковым объятием.

В ушах у Шеда стоял звон. Голова шла кругом. Окружающий мир утратил привычные очертания и куда-то поплыл. В глазах стало темно, и на мгновение мальчику показалось, будто он обрел свободу и теперь парит как птица. Неужели он умер? Нет! Просто его неразлучный спутник, мистер Листьев, куда-то исчез. Дальнейшим свидетельством жизни было ощущение голода.

Шед сел, чувствуя, как к нему возвращается зрение.

В дюйме от его ноги курилась дымком большая воронка. Казалось, будто она уходит по меньшей мере к самому центру земли.

Первыми к Шеду подбежали родители. Он увидел, как шевелятся их губы — наверняка они хотели знать, жив ли их сын. Однако слов мальчик не слышал. Он вообще ничего не слышал. Но ему было все равно. Он свободен. Наконец свободен! Нет больше никакого мистера Листьева! Оставалось решить только один важный вопрос.

— А клюквенного соуса больше не осталось?

«Yellowing Bowers». Перевод А. Бушуева

ЭФФЕКТ МУНА-БОНЭМА[3]

Это моя ранняя попытка сочинить что-нибудь эдакое, хипповое, в духе поп-культуры. Нечто подобное я позднее использовал в романе «Шифры». В рассказе полным-полно нарочитых орфографических ошибок, Больших Букв и всякого рода корявых выражений, цитат, строк из песен, святотатственных приколов — этакая пестрая забавная пародия на речь улицы. Кто-то от всего этого наверняка придет в восторг, кто-то сочтет дурным вкусом, причем в рамках одного и того же рассказа. Однако я склонен надеяться, что восторг все-таки перевесит.