Дуглас Норт - Институты, институциональные изменения и функционирование экономики

• Название: Институты, институциональные изменения и функционирование экономики
• Автор: Дуглас Норт
• Издательство: Фонд экономической книги “Начала”,
• Жанр: Философия
• Год: 1997
• ISBN: 0-521-39734-0

Дуглас Норт — лауреат Нобелевской премии по эко-номике 1993 года. Его книга, выдержавшая как минимум 9 изданий на английском языке, является одной из осново¬полагающих работ в области институционально-эволюци¬онной теории. Здесь рассматривается роль институтов (за¬конов, соглашений, кодексов поведения и т. п.) в социаль¬но-экономическом развитии. Особую ценность для россий¬ского читателя имеет анализ влияния четко определенных и защищенных прав собственности на эффективный эко¬номический рост, а также зависимости развития экономи¬ки от исторически сложившейся институциональной сис¬темы. На русском языке книга публикуется впервые

---

Большой круг научных работ по этому вопросу представлен в материалах конференции на тему “Поведенческие основания экономической теории” (под ред. Хогарта и Редера), состоявшейся в Чикагском университете в октябре 1985 года. На этой конференции собралось эти противоречия могут быть сгруппированы следующим образом: нарушение гипотезы транзитивности; проблемы формулировки выбора (различия в формулировке одной и той же альтернативы выбора ведут к тому, что индивид делает разный выбор); нарушение шкалы предпочтений, когда порядок размещения объектов в последовательности присвоенной им оценки предпочтительности противоречит порядку, установленному индивидом в ситуации реального выбора; проблемы формулирования, использования и переработки субъективных вероятностных оценок в ситуациях неопределенного выбора

Многие из этих противоречий выявились в ходе тщательно проведенных экспериментов, которые были посвящены весьма ограниченному кругу вопросов. Далее в этой главе я постараюсь показать, что эти эксперименты непосредственно не применимы к обсуждаемой сейчас теме значение поведенческих постулатов для формирования и самого существования институтов. Но все-таки они дают основания для критических размышлений над тем кругом вопросов, который мы сейчас рассматриваем.

Наилучшее изложение неоклассических постулатов человеческого поведения принадлежит, вероятно, перу Сидни Уинтера. Он утверждает, что классическая аргументация в защиту этих постулатов последовательно опирается на семь утверждений:

Имеются основания рассматривать экономический мир как мир, находящийся в состоянии равновесия.

Индивиды — экономические “актеры” — все время сталкиваются с одинаковыми ситуациями выбора или с последовательностью альтернатив, очень похожих друг на друга.

Индивиды имеют устойчивые предпочтения и поэтому оценивают результаты индивидуального выбора, исходя из устойчивых критериев.

Оказавшись в уже знакомой ситуации, любой индивид способен разглядеть доступные ему возможности получения более высоких результатов и воспользуется ими; если речь идет о фирме, то она поступает таким же образом, чтобы не стать жертвой конкурентной борьбы.

Следовательно, не может возникнуть такого равновесия, в котором индивиды не максимизируют свои предпочтения.

Поскольку мир находится в состоянии, близком к равновесию, то в нем действуют модели поведения, примерно соответствующие постулату о максимизирующем индивиде.

множество психологов и экономистов, а также представителей других социальных наук, которые провели плодотворную дискуссию о сложных проблемах поведенческого анализа, применяемого экономистами. Также см. обзор Марка Макины в первом номере Journal of Economic Perspectives за 1987 год, лекцию Фрэнка Хана, прочитанную в том же году на ежегодной конференции Шотландского экономического общества, и работу Шауна Харгривс- Хипа Rationality in Economics (1989).

7. Детали адаптивного процесса сложны и, вероятно, специфичны для каждого конкретного индивида и его ситуации. Напротив, общие закономерности равновесия, ведущего к оптимизации, сравнительно просты; поэтому для лучшего понимания экономической жизни соображения экономии усилий требуют теоретического изучения эт2их закономерностей и их сравнения с результатами других наблюдений [4] .

Здесь необходимо подчеркнуть следующее. Используемые экономистами поведенческие постулаты вовсе не означают, что действия каждого человека соответствуют принципам рационального выбора. Но эти постулаты все-таки опираются, в конечном счете, на посылку о том, что действие сил конкуренции ведет к выживанию тех, чье поведение рационально (в описанном выше понимании), и к проигрышу тех, кто не придерживается рационального поведения; поэтому в развивающейся конкурентной среде (где имеет силу исходная посылка всех неоклассических теорий о редкости и конкуренции) устойчиво наблюдаемым поведением является поведение тех людей, которые действуют согласно стандартам рациональности. Прежде чем перейти к критике этого подхода и его приложения к институциональной экономической теории, важно отметить и некоторые его позитивные стороны. В тех условиях, которые примерно соответствуют вышеупомянутым принципам, неоклассическая модель очень эффективна для анализа экономических явлений. Например, при исследовании финансовых рынков, где имеется тенденция формирования вышеописанных условий, использование этих простых допущений позволило добиться большого успеха.

II

Чтобы рассмотреть недостатки теории рационального выбора применительно к проблеме институтов, необходимо остановиться на двух особых аспектах человеческого поведения: 1) мотивация и 2) расшифровка информации об окружающем мире. Очевидно, что человеческое поведение гораздо сложнее того, которое описывают экономисты в своих моделях, опирающихся на функцию индивидуальной полезности. Во многих случаях следует говорить не только о максимизации личной выгоды, но и об альтруизме и самоограничении, которые радикально влияют на результаты выбора индивида. Далее мы видим, что люди воспринимают внешний мир путем переработки информации с помощью пред-существующих ментальных конструкций, обеспечивающих понимание окружающего и решение возникающих проблем. Чтобы разобраться в этих вопросах, надо принять во внимание способность игроков перерабатывать информацию и сложность проблем, которые предстоит решить. Рассмотрим сначала мотивацию индивидов.

В последние годы социобиологи и экономисты объединили усилия для изучения параллелей между основополагающими чертами генетического выживания и эволюционного развития животных и аналогичными моделями поведения людей. Многие экономисты пришли к выводу, что этот подход не только заслуживает внимания, но и позволяет сделать важные заключения о человеческом поведении. Джек Хиршлейфер в 1987 году следующим образом сравнил биологические и социоэкономические эволюционные модели:

Все эволюционные модели имеют некоторые общие черты. Во-первых, предмет всех моделей — популяция. Даже когда мы говорим об отдельных единицах, то если процесс изменений носит эволюционный характер, его можно описать как изменение в популяции микроединиц. Так, эволюционный процесс болезни в теле отдельного человека — это результат отношений между популяциями бактерий, антител, клеток и т. д. Эволюция экономики какого-либо отдельного государства — это результат изменения отношений между популяциями индивидов, торговых организаций и т. п. Эволюционные модели представляют собой сочетание постоянства (наследования) и изменения. Должны быть как неизменные, так и меняющиеся элементы, и даже сам изменяющийся элемент должен быть наследуемым, если мы говорим о системе как эволюционной. В биологической эволюции упор делается на различия в выживании и репродукции органических типов или свойств от одного поколения к другому. Здесь постоянство обеспечивается менделевским наследованием неизменных моделей кодированных генетических инструкций (генов). Вариации происходят вследствие действия различных сил, включая внутренние мутации генетических инструкций (ошибки в генетическом кодировании), рекомбинацию генов в сексуальной репродукции и внешнее давление естественного отбора. Социоэкономическая эволюция в основном состоит в различии типов роста и выживания социальных организаций. Главный наследственный элемент — это груз социальной инерции, поддерживаемый сознательно передаваемой традицией. Что касается изменчивости, то аналогом мутаций являются ошибки в воспроизведении усваиваемых традиций. Также продолжает действовать естественный отбор. Наконец, имитация и рациональное мышление образуют дополнительные негенетические источники социоэкономической изменчивости (Хиршлейфер, 1987, с. 221).

В этой эволюционной модели эффективность не обязательно имеет тот положительный смысл, который придают экономисты этому термину, а часто обозначает доминирование одной группы за счет другой. Но также следует отметить, что, как убе4дительно показал Даукинс, альтруизм может быть частью этой модели. Данный подход позволяет объяснить, каким образом репутация, доверие и другие аспекты человеческого поведения, на первый взгляд являющиеся альтруистическими и не сочетающимися с индивидуальной максимизацией личной выгоды, в некоторых ситуациях ок5азываются свойствами, наиболее эффективно ведущими к выживанию.

Таким образом, в рамках модели индивидуальной ожидаемой полезности мы можем построить более широкие модели сложного человеческого поведения, включающего некоторые аспекты альтруизма. Однако альтернативный подход, представленный Беккером в его исследовании семьи 1981 года, рассматривает альтруизм просто как один из элементов модели максимизации полезности: благополучие других — часть совокупной суммы благ, которой мы располагаем. Однако этот вопрос глубже, чем семейный альтруизм. Как работы по экспериментальной экономике, так и множество психологических исследований показывают, что “проблема безбилетника”, проблемы честности и справедливости входят в функцию полезности и не обязательно вписываются в постулаты максимизации, понимаемые в том узком смысле, который только что описан. Эти проблемы проявляются в том, как голосуют законодатели; многие отмечают, что поведение законодателей при голосовании невозможно объяснить в узких рамках модели “принципал — агент”, в которой агент (законодатель) честно отстаивает интересы принципала (избирателей). Собственная функция полезности агента — его суждение о том, каким должен быть мир — играет роль в том, каковы будут результаты его деятельности.