Саймон Грин - Колдовство в большом городе

• Название: Колдовство в большом городе
• Автор: Саймон Грин
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19268-9

На Темной Стороне Лондона, в области, где люди живут бок о бок с демонами и прочей нечистой силой и жизнь течет по совершенно иным законам. Единственное, что уравнивает население этой мистической части города с жителями других районов, — ответственность за совершенные преступления. И уж чего-чего, а преступлений здесь бывает с избытком. Впрочем, лучше других об этом знает Джон Тейлор, частный детектив, специализирующийся на делах, в которых замешана чертовщина.

---

Уокер был членом «Лондиниума», старейшего и самого престижного клуба Темной Стороны, где за обеденным столом принимаются решения, судьбоносные для всех и каждого. Не уверен, что «Лондиниум»[3] действительно так же стар, как и его имя, но исключить этого тоже не рискну. Камень, из которого сложен фасад, отесан точно далеко не вчера, массивные дубовые двери относятся к римскому периоду, а стены украшены барельефами, при взгляде на которые покраснел бы сам Калигула. От некоторых сюжетов его могло бы и вырвать. «Лондиниум» олицетворяет власть и могущество, а власть — это прежде всего право делать все, что угодно.

Членство в клубе возможно только для тех, кто богат уже очень давно или представляет самую серьезную силу. Поп-звездам, артистам и прочим знаменитостям подобного рода здесь не на что рассчитывать. Слава мимолетна, а власть и большие деньги живут долго.

В Клаб-ленде разнообразные охранники попадаются на каждом шагу, но меня никто не пытается останавливать. Я тоже своего рода сила. Крепкий коротышка с холодным взглядом, важно стоявший у входа в «Лондиниум», задрал нос, выкатил грудь и заступил мне дорогу. Выглядел он так, будто родился в смокинге. Я остановился. Охранник презрительно поднял бровь, явно удивляясь, как это презренный червь вроде меня решился посягнуть на священные ворота за его спиной. Да, здесь все серьезно и солидно. Благодаря особым чарам открыть эту дверь снаружи может только сам привратник. Проще проскочить мимо святого Петра у врат рая, приклеив фальшивые усы, чем пролезть сюда без спросу. Стража у ворот не подкупишь, и к угрозам он равнодушен. Многие пытались подобрать к нему ключик, но до сих пор ни магия, ни наука никому не помогли. Достоверно известно лишь, что привратник сноб и смотрит с презрением на всех, кого считает ниже себя, а это практически весь мир, кроме, естественно, членов клуба «Лондиниум». На своем посту он находится со времен незапамятных, и его всю жизнь помнят некоторые очень старые люди. Я непринужденно улыбнулся, как старому знакомому, которого видишь ежедневно.

— Привет! — сказал я. — Мне…

— Можешь не беспокоиться, Джон Тейлор, — ответил он голосом суровым и непреклонным, как тронувшаяся с места лавина. — Я тебя знаю. Ты не член клуба и вряд ли когда им станешь. Будь любезен, уходи.

Такое вступление сильно сокращало пространство для маневра при ведении переговоров.

— Откуда тебе знать, что я не член клуба? — В моем взгляде, кажется, сверкнула сталь. — Я ведь могу оказаться королем в изгнании. Или ты никогда о таком не слышал?

— На Темной Стороне никогда не было недостатка в пышных титулах. Сэр. — Привратник соблаговолил презрительно улыбнуться.

С этим, пожалуй, не поспоришь. Я не стал тратить слов попусту и сразу выложил свой единственный козырь:

— Мне нужен Уокер. У нас здесь встреча.

Привратник тяжело вздохнул и отступил в сторону. Тяжелая дверь медленно открылась внутрь, заливая небесным сиянием кусочек ночи за порогом. Мне даже послышалось пение ангельского хора Я вступил в прихожую с таким видом, будто собираюсь купить заведение. Имя Уокера позволяет пройти куда угодно лучше любой отмычки. Не успел я пройти и полудюжины шагов, как на моем пути вырос представительный лакей в роскошной ливрее и напудренном парике. Плечи у него были очень широкие: раза в два шире, чем у меня. Лакей неприветливо улыбнулся:

— Подождите здесь, сэр. Я сейчас сообщу мистеру Уокеру, что к нему… гости.

Он щелкнул пальцами, и меня тут же сковали взявшиеся неизвестно откуда цепи. Чисто сработано: ручные кандалы, ножные кандалы, ошейник — и все тянутся к кольцу, как раз блеснувшему в глубоком ворсе ковра. Я расправил плечи и гордо поднял голову, хотя, сказать по правде, мне и пошевелиться-то было нелегко. Зря старался: мой вызывающий взгляд успел лишь уткнуться в спину лакея, отправившегося сообщить Уокеру. Ладно, будем надеяться, что со мной не обойдутся как с клиентом, забывшим расплатиться по счету. В конце концов, Уокеру должно быть интересно, почему я появился один, а не в компании рассудительных джентльменов.

Да и оковы можно понимать как почетный знак внимания: меня, по крайней мере, принимают всерьез. Не хотят, чтобы я шлялся где попало и беспокоил членов клуба. К тому же вдруг я заговорю зубы какому-нибудь охраннику, а со стальной цепью не поспоришь… Я попробовал преисполниться чувством законной гордости, но это оказалось нелегко: того и гляди потеряешь равновесие и свалишься на пол, да и нос сильно чешется а руки связаны… За неимением других возможностей я решил оглядеться. Я здесь, собственно, впервые.

За лесом колонн белого с голубыми прожилками мрамора стены вестибюля вздымались к потолку, покрытые сверкающими изразцами. Похоже, «Лондиниум» был когда-то римскими банями. Сегодня это смотрелось как самый роскошный в мире общественный туалет. Не хотел бы я оказаться на месте служителя, которому надо драить эти изразцы каждый день. По полу стелился очень мягкий ковер нежного кремового цвета — видимо, члены клуба должны чувствовать себя идущими по облаку. Роспись потолка была ослепительно прекрасна. Я слыхал о ней, но никогда не видел — да и немногие из не-членов клуба удостоились такой чести. Репродукций тут не принято делать. На фреске изображен эпизод грандиозной битвы двух ангельских армий, сошедшихся в войне против небес, — неизвестная работа самого Микеланджело. Великолепие, способное затмить роскошь величайшего из царских дворцов; великолепие, какого члены «Лондиниума» вовсе не стоят. Но такова жизнь. Ангелы выглядели каждый по-своему, будто художник писал их с натуры — а почему бы и нет?

Как виньетки, по огромному залу были разбросаны непонятные скульптуры: Мур, Сальвадор Дали и Пикассо. У меня от таких форм зубы болят и резь в глазах начинается. Говорят, они лучше воспринимаются на ощупь, но боюсь, даже и без цепей я не стал бы пробовать. Уж очень они выглядят… неспокойно. Да и руки могут оторвать за дерзость — как не-члену клуба. Здесь все только для своих.

Негромко ведя разговоры, по вестибюлю степенно расхаживали солидные люди. Я вежливо улыбался и раскланивался, делая вид, будто никаких цепей нет и в помине, а важные джентльмены вели себя так, словно меня не замечали. Может, они меня не знают и чураются, а может, знают слишком хорошо. Древность здания и груз традиций давили вполне осязаемо. Обычай бывает сильнее магии, особенно когда речь идет о вещах, которые не принято замечать. Например, не стоит обращать внимание на тех, кто не является членом клуба.

Нос по-прежнему отчаянно чесался, но лакей не спешил. Я развлекался, как мог, рисуя неприличные слова носком туфли на ворсе ковра.

Наконец, глядя в пол, появился недовольный лакей. Это наверняка от Уокера. Лакей меланхолически щелкнул пальцами, и цепи исчезли так же, как появились. Я неторопливо потянулся, затем одарил прислужника солнечной улыбкой. Тот очень сдержанно поклонился в ответ:

— Мистер Уокер ждет вас в столовой, сэр. Ваше пальто, сэр?..

— Только через мой труп, — ответил я.

Роскошью столовая не уступала вестибюлю, как и следовало ожидать. В воздухе смешивались восхитительные ароматы, сверкали белые скатерти. Мне пришлось сглотнуть слюну. Всей моей силы воли хватило только на то, чтобы не стащить чего-нибудь с ближайшего стола. Здесь на меня, впрочем, тоже не смотрели. Публика была хоть и избранная, но довольно пестрая: деловые люди из тех, что богаче ночного кошмара Шейлока, полубоги, эльфийская аристократия, маги и вроде даже пришельцы. Клуб «Лондиниум» космополитичен — в своем роде. Наконец меня все же заметили: Жюльен Адвент, он же Викторианский Искатель Приключений, дружески кивнул и улыбнулся.

Уокер сидел один — в дальнем углу, как всегда, спиной к стене. Холодный серый человек с холодным серым лицом. Он тоже кивнул, но улыбаться не стал.

— Похоже, вы меня ждали, — сказал я.

— Разумеется, — спокойно и сухо подтвердил Уокер. — Так или иначе, этого было не избежать.

Я сел к столу, не ожидая приглашения, и лакей неохотно спросил, не желаю ли я ознакомиться с меню.

— В этом нет необходимости, — перебил Уокер. — Этот джентльмен не собирается обедать.

— Вы могли бы меня пригласить.

— Я мог бы тебя и убить, — возразил он.

С глубоким поклоном лакей удалился, а я громко фыркнул, заглянув Уокеру в тарелку. Все было очень по-британски: ростбиф, йоркширский пудинг под густой подливкой, разваренные овощи, а на десерт небось еще и сладкий пудинг.

— Это похоже на вас, — мстительно сообщил я. — Скучно, невкусно и вроде бы полезно. Несварение желудка на тарелке и ни одного проблеска воображения.

— Полезно и питательно, — сказал Уокер, отрезая кусочек ростбифа с военной точностью. — И предохраняет от простуды.

— Казенные школьные обеды губительны для хорошего вкуса.