Борис Краевский - Повесть об одном эскадроне

• Название: Повесть об одном эскадроне
• Автор: Борис Краевский
• Издательство: Военное издательство Министерства обороны СССР
• Жанр: О войне
• Год: 1960

О славных боевых делах маленького отряда, о полных опасностей приключениях разведчиков в тылу врага, о судьбах трех друзей и их товарищей по оружию рассказывает повесть.

---

— Впрочем… Слушай, комиссар, а не двинуть ли нам в тыл дроздовцев роту? В рейд? За бронепоездом охотиться? Ну, не уничтожат — так хоть на какое-то время выведут из строя… Опять же — диверсии на железной дороге… Как думаешь, комиссар?

Комиссар ответил не сразу. Он вынул потертый кожаный кисет, прихватил большую щепоть крупно резанного самосада, закрутил устрашающего размера цигарку и со вкусом закурил. Начдив знал, что на серьезный вопрос комиссар сгоряча не ответит, и, не мешая ему думать, ждал. Ждал и начальник штаба, бесцельно отмеряя расстояния на карте отличным рихтеровским циркулем, в котором вместо грифеля торчал обломок швейной иглы.

Остро пахнущее облако сизого табачного дыма поднялось к потолку просторной горницы — штаб разместился в добротном кулацком доме б центре большого села. Комиссар не спеша положил на край стола самокрутку и тоже посмотрел на склеенную по сгибам карту.

— Рейд, говоришь? Рейд — дело хорошее… А людей где возьмем? С фронта снимать?

— Ты прямо скажи — согласен? — оживился начдив.

— Людей найдем — согласен…

— И искать нечего, — начдив, видимо, все обдумал, пока ждал ответа комиссара, — пошлем разведкоманду. Ты только подумай, какое дело можем сделать!

— Разведчики и здесь нужны, — быстро проговорил начальник штаба.

— Подожди, сам знаю, что нужны. Но и дело нужное — так, комиссар? Пошлем не всех. Один взвод. И усилим до полусотни сабель. Правильно, комиссар?

— Правильно-то правильно. А командиром кого? Устюгов раненый, его по другим временам давно бы в госпиталь, в компанию к Дубову отправить следовало, — сказал медленно комиссар и тяжело вздохнул. — Вот Дубова не ко времени стукнуло… Он бы развернулся…

— Вот-вот. Дубов в госпитале. Устюгов еле ноги носит. Не снимать же с роты? — Начальнику штаба явно не хотелось расставаться с разведчиками, единственным подразделением, которым он мог еще маневрировать. Он отложил циркуль и сидел теперь нахохлившись, поглядывая исподлобья то на начдива, то на комиссара.

— Ты это брось, знаю тебя — за разведку держишься, — комиссар разогнал облако дыма. — Петрова-младшего возьмем. Из третьего батальона.

— Правильно, — согласился начдив.

— Петров ранен, — начальник штаба кашлянул. — Утром ранен.

Командиры замолчали. Комиссар опять окутался непроницаемой завесой табачного дыма, начальник штаба взялся за циркуль.

— Федосюк убит. Славка Шошин в госпитале, эвакуирован сегодня, — начал перечислять он монотонным голосом. — Панков контуженный, ни черта не слышит. В цепи, как глухарь на току, сидит. Разве что комбата Каримова послать?

— Ты еще с полка предложи снять, — начдив сильно вывернул фитилек лампы, и горница осветилась.

— И потом, — вставил комиссар, — его тоже ранило. Отлеживается у себя в батальоне.

— Когда?

— Сегодня. Что, донесение не получил? — комиссар хотел пошутить над известным пристрастием начштаба к сводкам, но никто не улыбнулся.

— Разве что Харина выдвинуть?

— Опыта нет командирского, — сказал начдив. — Давно говорил — выдвигай на взвод. Его да Воронцова, вот и были бы резервы. Да что там говорить… Чтобы был мне командир рейдового отряда, слышишь, начштаба? Хоть рожай, хоть в другой дивизии бери!

Командиры опять замолчали. Приказ приказом, но где взять в обескровленной дивизии человека, которому можно было бы доверить такое ответственное дело? Где взять, если на батальонах сидят недавние ротные, а то и взводные, если всего-то в дивизии, если считать по-старому, на полк штыков не наберется. Каждый про себя продолжал скорбный список потерь — этот убит, тот ранен, тот контужен…

В сенях гулко хлопнула дверь. За стеной, в комнате, где сидели ординарцы, послышались невнятные голоса, смех. Стукнула передвинутая лавка, загремело опрокинутое ведро, кто-то громко выругался, и опять засмеялись. Начдив прислушался.

— Да говорят тебе, заседают, — различил он голос своего нового ординарца.

Раскатистый басистый голос произнес что-то невнятное, и ординарцы опять засмеялись.

На лице начдива отразилось недоумение.

Начальник штаба отсутствующим взором смотрел на язычок пламени коптилки. Вот оно мигнуло и заколебалось, табачный дым от комиссарской самокрутки пластами потянулся к двери: она приоткрылась. Начдив крикнул:

— Ну что там? — Дверь захлопнулась, из ординарской донеслись звуки какой-то возни, затем дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился высокий худющий человек. За ним мелькнуло растерянное лицо ординарца. Начдив вскочил на ноги, от резкого движения табуретка опрокинулась.

— Дубов? — воскликнул он.

— Дубов, чертяка, — ахнул комиссар и поперхнулся дымом.

Человек склонил в дверях перевязанную белоснежным бинтом голову, переступил порог, выпрямился во весь свой недюжинный рост и встал смирно, озорно поблескивая голубыми глазами, запавшими в темные глубокие провалы глазниц., Он сбросил с плеча вещевой мешок, выпятил колесом грудь, сделал четкий, строевой шаг вперед и глухим, немного хрипловатым басом доложил:

— Так точно, товарищ начальник дивизии. Начальник дивизионной разведки краском Дубов прибыл в ваше распоряжение. — Дубов указал рукой на себя: — Починили…

Начдив подбежал к нему, схватил за руки, притянул и спросил громким шепотом:

— Сбежал?

— Удрал, — также шепотом ответил Дубов. — И вещи из каптерки похитил.

— Ты ему не говори, что без документа, — начдив мигнул в сторону начштаба, — замучит.

Дубов поздоровался с комиссаром, потом с нарочитым опасением подошел к начальнику штаба:

— Без документов-то примешь?

— Да что вы тут из меня бюрократа делаете? — возмутился начальник штаба. — То комиссар подкалывал, теперь ты. Садись лучше, рассказывай.

— А что рассказывать — хожу, и ладно. Ведь меня доктора уже и за занавесочку положили, ясно? А я им говорю: «Торопитесь, граждане, я еще повоюю». Пришлось им меня обратно в общую палату переводить. Как отлежался немного, огляделся — вижу, в тылу такое творится! Народу — тьма. Части разные, начальство, ординарцы, интенданты всякие — так и снуют. Говорят, сам Серго приехал. Ясно? Не иначе как наступление, разве ж тут улежишь?

— Это мы тоже слыхали, не ты один глазастый… Лучше скажи: совсем встал или, может, полежишь еще?

— А что, Устюгов разведку не развалил? — с тревогой спросил Дубов.

— Ранен он.

— Вот черт… Сильно?

— В руку. Так как ты?

— Совсем отошел, как из госпиталя удрал.

Начштаба выжидательно посмотрел на начдива. Тот подсел к Дубову, пододвинул карту.

Дубов уставился в карту:

— Смекаю — в поиск?

— Вроде да…

— Да в чем дело, товарищи? — спросил Дубов.

Начдив хлопнул рукой по карте. Лампа прыгнула и зачадила. Комиссар поправил фитиль.

— Решили послать в рейд по тылам дроздовцев отряд разведчиков в пятьдесят сабель. Командира только не было.

— Вот теперь начинаю смекать… То есть догадываюсь, почему меня начштаба так мирно принял без справок, — сказал Дубов, сохраняя на лице выражение крайней серьезности. — Я тут, значит, вроде невесты? Засватали? — Дубов неожиданно широко улыбнулся, отчего под прокуренными рыжеватыми усами блеснули крупные, сметанной белизны зубы.

— Приказать, как сам понимаешь, мы тебе сейчас не можем, — начальник штаба страдальчески сморщился — уж больно ему не по душе был такой не военный разговор.

Дубов встал, одернул гимнастерку, поправил бинт, опустил руки по швам:

— Товарищ начальник дивизии! Краском Дубов в рейд идти готов! — И добавил неофициально обычным своим хрипловатым баском: — Только разрешите ребят самому отобрать?

* * *

Вечером этого же богатого событиями дня усталые и злые разведчики перебирались на новое место. На ночь глядя к самой деревне, где они целых три дня с удобством жили, прорвались кадеты. Устюгов хотел было выбить зарвавшихся дроздовцев, чтобы не отдавать насиженного места, но те тоже стремились к теплым хатам, и бой завязался нешуточный. Устюгов уже договорился по телефону с соседями о помощи, но тут прискакал ординарец от начальника штаба с приказом отступить и не ввязываться в бой понапрасну: деревню все равно не удержать…

Проклиная все на свете, и в первую очередь мудрецов из штаба, разведчики откатились в балочку и залегли.

Устюгов послал Яшку Шваха подыскать в тылу ночлег, а сам пополз вперед, чтобы разузнать, что собираются делать победители.

Дроздовцы, уставшие не меньше разведчиков, шумно устраивались на ночь. «Тут бы их и накрыть», — подумал Устюгов.

— Ишь, гады, располагаются в нашей хате, — услышал он за спиной шепот. Костя Воронцов незаметно подполз к командиру и лег рядом. — Сейчас бы с пулеметом, да в конном строю, пока они разомлевшие… — проговорил он, искоса поглядывая на хмурого командира.