Илья Мощанский - Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор

• Название: Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор
• Автор: Илья Мощанский
• Издательство: Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5719-7

Представляемая читателям книга посвящена наиболее масштабным танковым сражениям Второй мировой войны. Следует сказать, что в современной военно-исторической науке не существует жестких требований к понятию танкового сражения, поэтому подход автора к выбранной теме во многом субъективен, а подбор сражений происходил по различным критериям. Танковая битва на Юго-Западном фронте в июне 1941 года является самой масштабной по количеству примененной сторонами бронетанковой техники, весенне-летние сражения 1942 года в районе Харькова и Воронежа связаны с первыми попытками советского командования использовать в боях танковые корпуса и армию. Три остальных операции: у Эль-Аламейна, под Прохоровкой и в районе озера Балатон — это эпические драмы Второй мировой, обросшие домыслами и легендами, которые при исследованиях в современных условиях можно либо подтвердить, либо опровергнуть. Данная работа является уникальной и не имеет аналогов в современной литературе.

---

Полупустынная местность не имеет достаточного количества ориентиров. Для того чтобы помочь пехоте выдержать правильное направление движения, производилась стрельба трассирующими снарядами зенитных пушек «Бофорс» вдоль разграничительных линий между бригадами. Для ориентирования применялись также подвижные вышки, которые ночью освещались. Для этой же цели пользовались прожекторами. Проходы в минных полях обозначались бидонами с горящей нефтью. Бидоны расставлялись по границам проходов через каждые 2–3 м и по мере продвижения пехоты переносились ею вперед.

Первоначальная ширина проходов в минных полях была установлена в 8 м, но в ходе атаки английские саперы расширяли проходы до 24 м. С этой целью впереди войск шли танки-тральщики («скорпионы») с установленными в передней части танка цепями. Цепи ударяли по земле и производили взрыв мины впереди танка.

К утру 24 октября стало ясно, что британские пехотные соединения не в состоянии сломить сопротивление итало-немецких войск. Завершить прорыв обороны противника на участке атаки 51-й горно-шотландской и 2-й новозеландской дивизий было поручено 10-му бронекорпусу. Однако танковые дивизии, не имея тесного взаимодействия с пехотой и отрядами разграждения, не смогли преодолеть противотанковые заграждения. Преодолев первую полосу обороны, танковые соединения застряли и остановились среди минных полей противника, установленных перед второй полосой обороны.

Весь день 24 октября 1-я и 10-я бронедивизии вели перестрелку с противником на дальних дистанциях в районе горного кряжа Эль-Митейрия. Таким образом, «попытки вывести танковые силы на оперативный простор к западу от оборонительной системы войск Оси потерпели неудачу»[172].

В полосе наступления 13-го армейского корпуса пехота и саперы 44-й английской дивизии задержались на минных полях перед первой полосой обороны противника (так как проходы в них заблаговременно сделаны не были), попали под фланговый обстрел и остановились. В дальнейшем на этом участке фронта никакого продвижения не было.

24 октября во время выезда на передовую умер от сердечного приступа временно исполняющий обязанности командующего танковой армией полный генерал от кавалерии Георг Штумме[173]. Руководство объединением принял на себя генерал Риттер фон Тома. Германо-итальянская группировка продолжала отчаянно отбиваться.

Главнокомандующий войсками империи на Среднем Востоке Александер, отметив, что 24 октября авиация противника в воздухе почти не появлялась, выразил резкое недовольство ходом наступления. В ночь на 25 октября Монтгомери приказал 10-му бронекорпусу продолжать бой и «прорваться во что бы то ни стало». Напрасно командир корпуса генерал Ламсден уверял Монтгомери, что самостоятельные действия танков не могут иметь успеха. Монтгомери не решался признать, что прорыв с ходу второй полосы обороны не удался и его нужно организовать заново.

В течение ночи на 25 октября 10-му бронекорпусу продвинуться вперед не удалось. Оказалось, что заграждения, опорные пункты и огневые точки на второй оборонительной полосе противника не были полностью разрушены и подавлены авиацией. Все атаки британских войск были отбиты. Англичане понесли значительные потери.

Малоэффективным оказался и огонь английской артиллерии по площадям. Так, в артиллерийском налете по одному из квадратов, в котором было замечено до 60 танков 21-й немецкой танковой дивизии, приняли участие восемь артиллерийских дивизионов. Однако немцы не потеряли ни одного танка.

Днем 25 октября британским войскам также не удалось продвинуться вперед. 50-я английская пехотная дивизия в глубине обороны противника натолкнулась на густые проволочные заграждения и противопехотные мины. В середине дня была приостановлена бесплодная атака и 2-й новозеландской пехотной дивизии.

В этот день воздушным путем на фронт из Рейха (он отдыхал в Австрии, в местечке Земмеринг. — Примеч. авт.) прибыл Роммель.

Не изменилась обстановка и 26 октября. 2-я новозеландская и 1-я южноафриканская дивизии имели за день продвижение вперед примерно на 900 м, 1-й же бронедивизии не удалось продвинуться на запад ни на шаг. К вечеру 26 октября 10-й корпус все еще не мог вырваться на открытую местность. Все попытки англичан прорвать итало-немецкую оборону успеха не имели.

В течение 27 октября обе стороны продолжали перестрелку. Это был кризисный день. Бесперспективная обстановка вынудила Монтгомери произвести перегруппировку. В конце дня 27 октября он начал отводить в тыл весь 10-й корпус и 2-ю новозеландскую дивизию. Встал вопрос о необходимости подготовить и провести новую, третью атаку с целью прорыва второй полосы итало-германской обороны.

Настойчивые неоднократные попытки англичан прорваться в северном направлении заставили итало-немецкое командование перебросить в течение 25 и 26 октября 21-ю германскую танковую дивизию с южного участка фронта на северный. Но Монтгомери не воспользовался ослаблением южного участка противника, а по-прежнему намеревался прорвать оборону именно на северном участке.

Несмотря на то что внешне командующий 8А был невозмутим и «излучал» уверенность в успехе, Монтгомери понимал — первоначальный план не удался. Пробитая брешь была закрыта и требовалась новая идея, а пока измученным ударным соединениям и частям необходимо дать кратковременный отдых.

Новый план получил название «Суперчардж» («Усиленный заряд» или «Суперзаряд». — Примеч. авт.). Подобное наименование операции внушало его исполнителям уверенность в успехе. 7 тд «Крысы пустыни» перебросили на северный участок. Роммель тоже производил перегруппировки — за 21-й танковой дивизией вермахта на север была переброшена 132-я итальянская танковая дивизия «Ариете». Как уже говорилось, вспомогательный удар британского 13-го армейского корпуса не достиг цели — отвлечь внимание германского командования и вынудить его оставить часть своих танковых сил на юге. Переброска войск на северный участок и последующее сосредоточение там главных сил было выгодно именно Роммелю. Англичанам пришлось полагаться больше на успех фронтального удара, что значило понести большие потери. Но британское численное превосходство к этому моменту было так велико, что даже при самом неблагоприятном соотношении потерь оно обещало решить исход сражения в их пользу, если солдаты 8А будут упорно добиваться поставленной цели.

По свидетельству известнейшего британского историка Б. Лиддел Гарта, в германо-итальянской танковой армии «Африка» осталось около 90 танков, тогда как англичане располагали 800 боеготовыми машинами. И это при том, что потери 8А в бронетанковой технике в четыре раза превышали аналогичную убыль стран Оси. Превосходство британцев составляло теперь 11:1.

Третья атака началась в ночь на 31 октября ударом на север, в направлении побережья (с большого клина, «вбитого» в позиции противника) силами ударной группы под командованием командира 2-й новозеландской дивизии в составе 5-й и 6-й новозеландских бригад, 151-й пехотной бригады 50-й английской пехотной дивизии, 152-й пехотной бригады 51-й горношотландской дивизии, 9-й и 23-й армейских бронебригад. 23-я танковая бригада должна была сопровождать пехоту, а 9-я бронебригада со своими «Шерманами» находилась во втором эшелоне и предназначалась для завершения прорыва тактической обороны. Для развития успеха в полосу ударной группы выдвигался 10-й бронекорпус.

Монтгомери намеревался отрезать прибрежный опорный пункт противника, а затем развить наступление на запад в направлении Дабы и Фуки. Однако этот удар захлебнулся на минном поле. Пока британцы преодолевали его, перед ними появилась 90-я легкая немецкая дивизия.

Вспомогательный удар с целью отвлечь внимание противника от направления главного удара наносился на правом фланге, у моря, 9-й австралийской пехотной дивизией.

Там неожиданно и обозначился успех. Австралийским войскам удалось окружить два итальянских и два немецких пехотных батальона. Однако Монтгомери не смог произвести в ходе боя перегруппировку в полосу наступления 9-й австралийской дивизии и переломить патовую ситуацию. Воспользовавшись этим, 21-я немецкая танковая дивизия вечером 31 октября деблокировала окруженную группировку итало-немецких войск. Но общая ситуация для германо-итальянских войск ухудшалась достаточно быстро.

Поражение танковой армии «Африка» приближалось с каждым часом, и уже никакой гений «лиса пустыни», как называли Роммеля, не мог при подобном соотношении сил предотвратить надвигающуюся катастрофу. В письме жене от 29 октября Роммель писал: «У меня осталось мало надежды. Ночью я лежу с широко открытыми глазами и не могу уснуть от тяжелых раздумий. Днем я чувствую себя смертельно усталым. Что будет, если дела здесь пойдут плохо? Эта мысль меня мучит днем и ночью. Если это случится, я не вижу никакого выхода»[174]. Из этого письма ясно, что напряжение изматывало не только войска, но и их командира, который к тому же был болен. Рано утром 30 октября у фельдмаршала появилась мысль отдать приказ об отходе на позицию в районе Фуки, в 100 км к западу, но ему не хотелось настолько далеко отступать, потому что это означало бы пожертвовать значительной частью своей пехоты, лишенной транспортных средств. Роммель отложил это роковое решение в надежде, что неудачи в наступательных действиях заставят Монтгомери прекратить операцию. Впоследствии выяснилось, что задержка отступления пошла лишь на пользу англичанам, ведь если бы в этот момент Роммель ускользнул, планы британцев рухнули бы.