Клаудио Наранхо - ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИЯ

• Название: ГЕШТАЛЬТ - ТЕРАПИЯ
• Автор: Клаудио Наранхо
• Издательство: НПО «МОДЭК»
• Жанр: Психология
• Год: 1996
• ISBN: ISBN 5-87224-083-Х

Гештальт-терапия является наиболее значительной областью психотерапии. Уникальность Гештальт-терапии состоит в том, что эта система построена скорее на интуитивном, эзотерическом понимании, чем на теории. Есть много хороших, солидных, компетентных работ в области психотерапии, но мало таких, которые можно назвать праздником. Эта книга- праздник, вдохновение, эрудиция, завершенность. Она отличается глубиной анализа, основанного на потоке наблюдений, ясностью стиля изложения

Эта книга, раскрывающая некоторые глубинные проблемы психотерапии, будет полезной и для специалистов, и для широкого круга заинтересованных читателей.

---

Целью Гештальт-терапии как раз и является способность жить в настоящем (по крайней мере, когда мы этого хотим) так, чтобы никакие стандарты прошлого не туманили нашего сознания, чтобы мы были теми, кто мы есть, чтобы облака долженствования не закрывали нашу суть. А все-таки можем ли мы жить уже сейчас так? Если нет, то правило недопущения долженствования скорее всего нереально.

И все же нечто типичное Гештальт-терапии подсказывает нам сделать сегодня то, чего мы бы хотели достичь завтра. Как, например, в предписании по отношению к концентрации на настоящем в идеале: «Живи в настоящем, сейчас», это предписание в отношении идеальной свободы от долженствования выглядело бы так: «Перестань сейчас же ругать или хвалить себя».

Типичный для Гештальт-терапии, этот подход не является уникальным. Хорошо вспомнить высказывание Ференци в отношении эффекта, когда анализ можно прекратить, если пациент достиг способности к свободной ассоциации. Свободная ассоциация в психоанализе - это и цель, и средство. Более того, то же можно сказать о любом умении. Мы учимся плавать, плавая, а не читая об этом в книгах или анализируя свои «плавательные блоки».

В особом случае не использования самооценки практическим выражением такой установки будет простое признание переживания, без критики рассуждений:

Т.: Что вы сейчас испытываете?

П.: Мне хорошо. Я не напряжен. У меня к вам теплое

чувство (улыбается). Великолепно!

(Пауза)

Т.: Думаю, вы занимаетесь саморекламой. П.: Ну да! Я бы хотел, чтобы все увидели, что мне

хорошо. Вот что я испытываю: хочу, чтобы вы меня одобряли, боюсь, если выставлю свое подноготное, если выставлю это опять, вы меня больше не станете терпеть.

Т.: Что вы чувствуете сейчас1?

П.: Вижу вас. Чувствую, как руки лежат на бедрах. Чувствую себя уравновешенным. Слышу шум океана (пауза) - я мог бы слушать его целую вечность.

Моя реплика: «Вы занимаетесь саморекламой»,- в данном случае основана на спорном предположении, т.е. является своего рода интерпретаций. Что я имел в виду:

1. Отрицательное утверждение: «Я не напряжен». Можно осознавать только, какой ты. Отрицание же ведет к «игре сравнений» и представляется общей оценкой. «Подхожу я под такой стандарт?» «Подвержен ли я тому или этому греху?»

2. Доминирование терминов оценки над содержанием. «Хорошо», «Великолепно», «Теплое» - они не несут информации восприятия или описания. Пациент, кажется, более заинтересован в сообщении о том, что ему хорошо, а не в том, чтобы рассказать, что именно он переживает, с чем он в контакте. И, наоборот, в конце он уже в контакте со мной, со своими руками, с океаном, мне видно, что ему хорошо, уже и без его рассказа об этом.

Поворотным пунктом в переживании пациента в приведенном примере стала его готовность исследовать и выразить то, что он ощущал, но решил скрыть под своим «мне хорошо». Осознание страха неприятия, желания комфортности и своей сдержанности, т.е. претензия - а это все было для него совершенно ясно,- вначале заменилось в нем скотомой. Когда же он перестал избегать очевидную реальность момента, он тут же раскрылся окружающему.

Правилу отказа от оценки следовать гораздо труднее, чем правилу отказа от размышления, частично это происходит из-за чрезвычайной утонченности рассудочной деятельности. В приведенном примере пациент был уверен, что он лишь выражает переживание, а на самом деле он защищался. Прежде чем прекратить оценивать, нужно совершенно четко увидеть, как это делается, для этого может потребоваться подготовительная работа. В Гештальт-терапии одним из путей такого осознания, мы рассмотрим его детально, является преувеличение любых недостатков, от которых мы хотим избавиться. Для того, чтобы жить в настоящем, полезно будет отдать долги прошлому или умышленно отследить свои фантазии в будущем. Точно так же, прежде чем перестать судить, нам необходимо судить таким образом, с таким умыслом, чтобы разобраться, как мы это делаем. И кроме того, нужно понять, что выбор судить или нет - за нами.

П.: Ничего особенного я не ощущаю. Вижу, как вы сидите на бревне. Чувствую ветерок на лице. Вертится мысль: «Ну и что». Все, что я воспринимаю, чудесно, но мне этого мало. Чего-то не хватает. Знаю, что может быть иначе. Бывало и лучше…

Т.: Вы сейчас играете в игру под названием «Этого недостаточно». Теперь к любому своему высказыванию добавляйте: «Этого недостаточно».

П.: Вижу вас, и этого недостаточно. Чувствую аромат тех кустов, и этого недостаточно. Очень хочу проникнуть в свое сознание и рассказать - и этого недостаточно. А теперь смотрю на небо, и этого недостаточно. Чувствую: но ведь этого достаточно! Ха! Смеюсь, и этого недостаточно. Мне игра нравится, и этого недостаточно. Ну конечно, все одно и то же, что за глупая игра!

Т.: Очень хорошо. А теперь я хочу, чтобы вы

некоторое время делали обратное; после каждого утверждения сознаваемого добавляйте: «Этого достаточно» или «Более, чем достаточно».

П.: Вот, сижу здесь, и этого достаточно - конечно, достаточно. Я знаю, что и вы тут, вы тратите на меня свое время, и этого достаточно. Чувствую свою признательность к вам. Вижу эвкалипт на фоне неба. И этого достаточно - замечательное дерево. Вижу его кору, она такая древняя. И такая мне родная. Я почти чувствую, что я и есть эвкалипт. Ветерок доносит запахи, и этого более чем достаточно! Будто бы дерево отвечает моим мыслям, и этот запах так дорог мне. А теперь я сознаю атмосферу, летнюю жару.

Чувствую воздух, он звенит, подобно рою золотистых пчел, на одной ноте. Сладкий и теплый, как сияние солнца… И большего мне сейчас не нужно.

Если быть достаточно требовательным в таких упражнениях, то можно обнаружить, что чувства, такие как тревога, вина или стыд, являются не прямыми переживаниями, но результатом оценки: надуманным занавесом, которым мы отгораживаемся от мира. За каждым проявлением вины стоит идеал, которого не удается достичь; за каждым проявлением тревоги - желание манипулировать будущим так, как, нам кажется, должно быть, когда мы обращаемся к, кому-то, чтобы он выразил свои переживания и ничего более, мы, в конечном счете, просим его выйти за пределы этого майя (древне-инд. иллюзия.,- прим. перевод.) и раскрыть, как ему все видится, когда он перестает это раскрашивать своим отношением. Мы говорим, что тревога, вина и т.д.- это то, что ты сам заставляешь себя испытывать или выбираешь себе, они не являются твоим ощущением мира.

В более узком значении слова, тем не менее, вина, тревога и другие такие же чувства являются не только «переживаниями», но тем, что лежит очень близко к индивидуальному сознанию.

Насколько далеко заходит правило отказа от оценки в данных случаях - это вопрос, которому я не нашел определенного решения, несмотря на то, что легко разглядеть возможности любой альтернативы; входя в вину, неудовлетворение, страх или, наоборот, не позволяя этим скрытым играм вмешиваться в переживание очевидного. Перлс особо выделял последний подход: увидеть, а не представить, и понять, что то, чего нам не хватает, не есть начало, но, возможно, конец. С другой стороны, как с повествовательностью, неудача в следовании правилу отказа от оценки может рассматриваться в качестве ключа для дальнейшей работы и применения других приемов.

Правило отказа от оценки, подобно отказу от просчитывания, поднимает вопрос пределов своей применимости. Можно ли его принять просто как технический прием, значение которого ограничено терапевтической установкой? Или должны ли мы превратить отношение отказа от суждения в еще одно «долженствование» как в правило для жизни? («Мы должны не долженствовать»). На последний вопрос невозможно однозначно ответить без прояснения разницы между долженствованием и идеалами или целями.

Идеал - это понятие желаемого, основанного либо на убеждении, либо на опыте. Цель - это установка на причинное поведение, наш ориентир, который может быть идеальным, а может и не быть. Гештальт-терапия, как я ее понимаю, не преследует цель избавиться от понятий желательности или причинности, хотя и стремится к контрбалансу эксцессов ориентации на будущее при твердой заземленности на настоящем. Если бы Гештальт-терапия заключалась в искоренении целей или идеалов, то уже в самой постановке задачи крылся бы абсурд: цель искоренения цели или идеал в отсутствии идеала - это все равно цель и идеал.

С другой стороны, «долженствование» отличается от цели и от идеала; «долженствование» представляет собой психологическую активность бытия в связи с реальностью, которая не может быть иной, чем она есть. Когда мы обвиняем себя в чем-то уже прошедшем, мы подставляем себя дисфункциональному чувству, которое ни улучшает нашего прошлого поступка, ни способствует исправлению ситуации в будущем. Вероятно, единственным достоинством нашей вины является то, что на определенном уровне она заставляет нас чувствовать «лучше».