Журнал «Новый мир» - Новый мир. № 4, 2003

• Название: Новый мир. № 4, 2003
• Автор: Журнал «Новый мир»
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал

---

«<…> создание параллельной армии».

Cм. также: «Петр Великий оставил нам не только пример такой радикальной военной перестройки, но и способ ее безболезненного осуществления. Новая армия должна создаваться как „потешные полки“. <…> Мы видим решение в создании добровольной [не „наемной“] армии, эксплуатирующей естественный интерес человека к оружию и его использованию, стремление к физическому совершенству, культ психологической стойкости и стремление принадлежать к элитной военной среде обучения и воспитания. Но этот „элитный клуб“ российской чести еще необходимо создать», — пишет Сергей Переслегин («Искусство варвара против аристократизма воина» — «Отечественные записки», 2002, № 8 <http://magazines.russ.ru/oz>).

Юзеф Чапский. Об Анне Ахматовой. Перевод Святослава Святского. — «Новая Польша», Варшава, 2002, № 11 (36), ноябрь.

1965. «<…> внушительная, полная, спокойная, чуть глуховатая. Tres dame». Здесь же: Виктор Эрлих, «Ахматова о двадцатом веке».

Петр Чистяков. Рыцари Нескучного сада. Толкиенизм: новая религия или молодежное движение… — «НГ-Религии», 2002, № 13, 18 декабря <http://www.ng.ru>

«<…> структурные предпосылки для возникновения толкиенистской Церкви уже существуют, хотя говорить об этом пока рано».

Составитель Андрей Василевский.

«Вопросы истории», «Вопросы литературы», «Звезда», «Знамя»,

«Континент», «Октябрь»

Анар. «Я ведь писатель…». Беседу вела Татьяна Бек. — «Вопросы литературы», 2002, № 6, ноябрь — декабрь <http://magazines.russ.ru/voplit>

Классик современной азербайджанской литературы о себе, о прошлом и настоящем.

«Есть много людей, которые пишут только на религиозные темы. Когда в это впадают и представители старшего поколения, я ничем, кроме как спекуляцией, это назвать не могу. Сначала он боготворил компартию и атеизм, а теперь — пророка Магомета. Ну а что касается молодых… У них это более естественная потребность».

Илья Анпилогов. Уроки армии и войны, или Хроника чеченских будней. — «Континент», № 114 (2002, № 4) <http://magazines.russ.ru/continent>

В редакционном предисловии сказано, что эти подлинные дневниковые записи солдата-срочника (Чечня, 2000–2001) вынуты из «самотека» и особенно значительны тем, что описываемое место службы автора — зенитная батарея, то есть, как он сам пишет, далеко «не самое страшное место на войне». Соглашусь. То, что на соседней странице вас не ожидают пирамиды из отрезанных голов и живописно намотанные кишки, а «лишь» грубые военные будни зенитного расчета, сообщает тексту какую-то окончательную достоверность. Как и на первый взгляд скучноватый словарик солдатского сленга в конце этих записей. Как и, собственно, некоторые уроки, например, в разделе «Урок ОБЖ (основы безопасности жизни)». «Береги здоровье: армия — на время, здоровье — на всю жизнь». Или: «Не спеши себя убивать. Это и без тебя есть кому сделать».

Сергей Бабаян. Два рассказа. — «Континент», № 114 (2002, № 4).

Второй рассказ называется «Помни». Внешне неторопливое повествование об инерции одной пятидесятилетней жизни, а по сути — той ежедневной душевной трусости, которая удобно и по-родному лениво, ласково и незаметно-привычно, почти как собственный запах, сопровождает иного имярека до гробовой доски. Еще я никогда не читал такого страшно-обыденного описания разрыва сердца. Беспощадно. Сергей Бабаян — первый лауреат премии имени И. П. Белкина за лучшую повесть 2001 года (тоже, кстати, напечатанную в «Континенте»).

Ю. Барабаш. «Мой бедный protйgй». Проза Шевченко: после Гоголя. — «Вопросы литературы», 2002, № 6, ноябрь — декабрь.

О целях и смысле одной странной мистификации Тараса Григорьевича: изготовлении цикла русских повестей, присланных в середине 50-х годов позапрошлого века в Петербург из ссылки. Автор значился как «К. Дармограй». Интересно, что Кобзарь крайне жестко дистанцировался от своего виртуального alter ego. Вообще-то настоящее исследование посвящено такой актуальной проблеме, как «язык империи».

Полковник П. Р. Бермонт-Авалов. Документы и воспоминания. Вступительная статья и комментарии — Ю. Г. Фельштинский, Г. З. Иоффе, Г. И. Чернявский. — «Вопросы истории», 2003, № 1.

Все документы публикуются впервые. Главный герой — видный участник Белого движения и ярый сторонник привлечения немцев (недавних врагов) к борьбе с большевиками. После Гражданской войны некоторое время жил в Германии, возглавлял группу русских фашистов, умер в США, в 70-е. Юденичу, Деникину и Колчаку очень мешал своими германофильскими инициативами. Впрочем, как видно из бесконечных реляций, рапортов и постановлений, все мешали друг другу и самим себе. Очень хотелось рулить в одиночку, растить собственную харизму без посредников и нести ответственность за истину в последней инстанции. Из предисловия доктора исторических наук Г. З. Иоффе: «История „аваловщины“ проливает свет на довольно запутанный внешнеполитический аспект Гражданской войны в России и раскрывает содержание так называемой реальной политики — „нет ни врагов, ни друзей; есть интересы“. Как Антанта, так и Германия с ее союзниками выстраивали свою позицию, отнюдь не руководствуясь своей приверженностью к белым или красным. Перед ними была страна, ввергнутая в смуту и распад, и их политика преследовала собственные интересы в данный текущий момент, и, может быть, главным их интересом было ослабление России как государства в общеевропейской системе. Красные понимали это лучше белых, ко многим из которых прозрение пришло позднее, уже в эмиграции».

Дмитрий Бобышев. Я здесь. — «Октябрь», 2002, № 11 <http://magazines.russ.ru/october>

Мне говорили, но я не верил. Вот как скучают по минувшему времени. Марина Басманова, вкус поцелуя, горящие занавески, суды-защитники, «ну нет, с меня хватит чужих и в особенности Жозефовых невест — не превращаться ж в какого-то маниака, в профессионала по их „уводу“» и — в конце — фантасмагорический эпизод с пролезающим вне очереди — впереди непоставленных — бронзовым Бродским. И окрика бронзовой же Ахматовой. Впрочем, Дм. Вас. имеет право писать все, что захочет, это его дело. А нам, получается, — читать? Неловко. Я — не здесь. Начало см.: «Октябрь», 2001, № 4; 2002, № 7, 9.

А. Д. Вентцель. Примечания к комментариям и комментарии к примечаниям. Вступительная заметка Юрия Щеглова. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2002, № 12 <http://magazines.russ.ru/zvezda>

Профессор математики (и сын писательницы И. Грековой), работающий в США, написал комментарии-мемуары — как свою критику комментариев Ю. Щеглова — к известным романам Ильфа и Петрова (вышедшим несколько лет тому назад в издательстве «Панорама»). Замечательно, что критикуемый, похоже, бесповоротно влюбился в эти мини-эссе оппонента и собирается включить их в переиздание книги. Один лишь спор с щегловским комментарием к тому, с помощью какой именно бритвы Ипполит Матвеевич покушался на великого комбинатора, стоит хорошей новеллы. Или — пояснения к последнему крику («простреленной навылет волчицы») Кисы, понявшего, на чтбо пошли зашитые в сиденье стула драгоценные камни. Тут профессор Вентцель, между прочим, живо и подробно описывает свое впечатление от прослушивания пластинки, выпущенной когда-то по заказу Всесоюзного общества охотников. На диске, правда, заместо волчиц орали егеря, имитирующие вой для подманивания: «…к сожалению, у меня уже нет этой пластинки: шеллачные пластинки так легко бились; вой егеря, отталкиваемый отовсюду, метнулся, мотнув хвостом, под мост, там заглох и звучит сейчас только в моей голове».

Иван Вишневский. «Жить только с совершенно свободным духом…» Письмо к дочери. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2002, № 12.

Кажется, такие публикации как-то особенно выделяют «Звезду» среди других толстых журналов. Автор письма-мемуара служил в Добровольческой армии, в 20-е уехал во Францию, после смерти Сталина вернулся с семьей в Россию. Умер в 1980-м, в Харькове. Заканчивает он свое небольшое воспоминание (написанное в 70-е годы) о прожитой жизни — портретом жены. Можно только догадываться, какие чувства стоят за внешним спокойствием, за интонацией изложения. «Уже после войны, но когда транспорт не был еще вполне восстановлен, я принужден был ходить пешком на вокзал в Enghien и к ночи возвращаться на него поездом из Парижа. Если опаздывал из-за работы к поезду в 22 часа, то возвращался следующим ровно через час. Вы знаете, что от вокзала до нашего дома было около трех километров. Представь себе мое удивление, когда, выходя с вокзала, я у выхода увидел маму. Она пришла меня встретить, уложив всех вас. Приходила она встречать часто, иногда каждый день. Это ведь три километра туда, три обратно. За это, как и за очень многое другое, я всегда не только любил маму, но еще и уважал ее. Мало женщин, которые при тех обстоятельствах жизни русской эмиграции, при моей неспособности делать дела, так нетребовательно мирились бы с обстановкой, которую я мог дать».