Тревор Бейкер - Том Йорк. В Radiohead и соло.

• Название: Том Йорк. В Radiohead и соло.
• Автор: Тревор Бейкер
• Издательство: амфора
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-367-01750-2

Обожание миллионов поклонников со всего света, мультиплатиновые тиражи дисков, безусловное уважение музыкальных критиков — все это Radiohead. А в центре всеобщего внимания к этой без преувеличения культовой группе находится фигура ее солиста, загадочная и странно притягательная. Его перфекционизм и экстраординарный подход к творчеству вошли в легенду; каждым новым альбомом своей группы он открывает целую эру в современной музыке.

 Перед вами первая биография Тома Йорка: рассказ об одном из самых нетипичных рок-идолов последних десятилетий. В многочисленных интервью бывших одноклассников, университетских друзей, музыкантов, продюсеров, режиссеров видеоклипов прослеживается путь солиста Radiohead от непонятого изгоя-подростка до одной из самых влиятельных и уважаемых персон на рок-небосклоне.

---

«Составить „Kid А" было довольно легко, там все казалось очевидным. С „Amnesiac" дело обстояло иначе», — говорит Том. На самом деле в этом альбоме тоже есть превосходные песни. В онлайн-дневнике Эд буквально дразнит фанатов постоянными упоминаниями песни «Cuttooth», которая, по его словам, вот-вот будет дописана. Он так часто говорил о ней, что складывалось впечатление, что именно она станет центральной композицией. Оригинальная версия длилась восемь минут. В итоге же ее сократили до пяти минут и поместили на второй стороне альбома. Сегодня она кажется интересным, но мимолетным намеком на то, какую разную музыку может записывать Radiohead.

«Cuttooth» скорее напоминает Primal Scream времен «Xtrmntr» , чем любую композицию «Kid А» или даже «Amnesiac». В ней есть рокот, агрессия, нечто жестко-индустриальное. Часть ее перешла позднее в песню «Myxomatosis», вошедшую в альбом «Hail То The Thief», — Том позаимствовал оттуда несколько стихотворных строк.

Только одна композиция, вошедшая в «Amnesiac», была создана уже после выхода «Kid А» , — потрясающая, сбивающая с толку «Life In A Glass House». Это откровенно автобиографичный рассказ о человеке, который чувствует, что все постоянно находятся под прицелом камер, за ними наблюдает пресса, и это оказывает влияние даже на его партнера. В песне есть очевидные параллели с жизнью Тома. Она была написана в период создания фильма «Meeting People Is Easy», и режиссер Грант Джи считает, что его долгое и пристальное внимание к певцу волей-неволей стало причиной подобных переживаний.

«В первом варианте была строчка „маленькие камеры в каждой комнате / они следят за мной", — рассказывает он. — Безусловно, речь шла о нас, ведь мы болтались повсюду: в их гримерных, да и везде, постоянно мигали красными огоньки портативных камер за сорок девять фунтов. Да мы вообще снимали их постоянно. Это была одна из новинок, помогающая избежать вечной проблемы, когда вваливаешься в комнату с возгласом: „Привет! Я сейчас вас буду снимать! Сделайте вид, что меня здесь нет". Мы просто прикрепили камеры скотчем по углам комнат».

Сам Том утверждал, что строки песни были вызваны интервью жены одной знаменитости, которое он прочитал. Ее дом постоянно осаждали журналисты, и она вырезала из газет свои портреты и повесила их в окнах, так что папарацци смотрели не на нее, а на сделанные ими самими снимки.

Когда они сделали демо-запись «Life In A Glass House», Джонни заметил, что из нее может получиться все, что угодно: «Она может звучать как плохое подражание Cure, а может стать шедевром». На самом деле в тот момент у них не было ни единого шанса вообще написать что-то похожее на Cure. Ребята решили, что, как и в случае с «The National Anthem», необходимо использовать джазовые элементы, но им нужен был совершенно другой звук, нежели в «The National Anthem», поэтому они обратились к одному из мэтров британского джаза Хамфри Литтлтону. Колин как-то приглашал его выступить в Кембриджском университете, когда отвечал там за развлекательную программу для студентов, но в 2000 году знаменитому джазмену было уже за 70. Когда-то он учился в Итоне, имел опыт работы на ВВС и получил известность как глава эксцентричного разговорного шоу на Radio 4 — «I'm Sorry I Haven't A Clue».

И все же у него было много общего с парнями из Radiohead. Он являлся непременным элементом эстетики Radio 4 и сочетал безукоризненный аристократический шик с анархическими замашками. В 1941-м он воевал в южной Италии; ходили слухи, что он появился в битве под Салерно с пистолетом в одной руке и трубой в другой. Его главный хит, «Bad Penny Blues» 1956 года, был записан независимым поп-продюсером Джо Миком. Когда ребята из Radiohead связались с Литтлтоном и спросили, не согласится ли он с ними поработать, он послушал альбом «ОК Computer», оказавшийся у одного из его внуков, и сразу сказал «да» . Когда он со своими товарищами прибыл на сессию звукозаписи, группа была в шоке: один из музыкантов Литтлтона накануне выписался из больницы после операции на сердце.

Саксофонист Стив Хэмильтон увидел Хамфри, когда тот присоединился к Radiohead для представления «Life In А Glass House» в телепередаче «Later With Jools Holland». Стив рассказал автору книги, что, хотя сотрудничество Литтлтона с группой поначалу казалось сущей нелепицей, в результате оно дало удивительные плоды. «Я знал Хамфри раньше, мы болтали в столовой, и то, что он будет работать с Radiohead, казалось мне слегка странным, — говорит Стив. — Да что там — это и было довольно странно, но они сотрудничали, вместе создавали музыку. Думаю, для Хамфри это что-то вроде приключения. Передача шла на ВВС, так что он был в своей стихии. Вероятно, там он чувствовал себя лучше, чем кто бы то ни было. Мне кажется, он искренне наслаждался всем происходящим. Это как наркотик — каждый раз испытываешь кайф, вновь оказываясь на сцене или в телестудии. Хамфри снова был на ВВС, он играл со своим квартетом, играл музыку в своем стиле. Да еще и выступает вместе с суперсовременной группой. Он был полностью доволен происходящим».

«У Radiohead возникла идея использовать в своей музыке мотивы нью-орлеанских похоронных мелодий, — рассказывает Энди Буш. — Они решили, что для этого им нужны самые лучшие парни. Думаю, Хамфри понравилось это предложение. Уж не знаю, насколько ребята нового поколения чувствовали и понимали этот жанр, но они определенно уважали старого джазиста за его действительно шикарные идеи. Уверен, они были искренно счастливы, что все сложилось именно так. Весьма неоычный опыт — написать текст, музыку, включающую столь разнородные элементы, и ведь что потрясающе: все получилось, по-настоящему получилось!»

Семь лет спустя, когда Хамфри умер, Джонни написал на сайте Radiohead: «Мы все расстроились, когда услышали о смерти Хамфри Литтлтона; с ним было здорово работать, и без его руководства мы бы не смогли записать и выпустить „Life In A Glass House". Так что найдите-ка песню „Bad Penny Blues" и почтите его память заводным джазом». Когда «Life In A Glass House» впервые прозвучала в эфире, она слегка смутила поклонников, но такое уже случалось со многими песнями Radiohead, и этот эксперимент окупился сполна, становясь все более популярным по мере раскрутки. Тот факт, что Том наконец-то смог создать песню с логичным сюжетом, историю во многом автобиографическую (или нет — невелика разница), позволяет предположить, что страх саморазоблачения, который полностью сковал его во время работы над «Kid А» , начал понемногу проходить.

Но когда вышли первые рецензии, Йорк был поражен тем, сколько журналисты сумели вычитать между строк текста. И это несмотря на то, что он давно отошел от прямого повествования о себе и своих чувствах, как это было в «Creep», к более завуалированным посланиям. В песне «High And Dry», когда он хотел написать о группах, потерявших свой внутренний стержень, он использовал историю Роберта «Ивела» Книвела. Большинство композиций «ОК Computer» — это наблюдения за жизнью, истории, которые Том видел в прежние годы и сумел запечатлеть в песнях. Ко времени создания «Kid А» и «Amnesiac» даже это уже казалось ему слишком личным. Большинство текстов в этих альбомах намеренно туманны.

«С „Amnesiac" все было похоже на то, будто попадаешь на чей-то чердак, залезаешь в старый сундук и находишь чьи-то заметки о путешествии, — сказал Том в интервью Нику Кенту. — Это история, но не литературный сюжет, ты только выхватываешь отдельные фрагменты мозаики. Ты понимаешь, что с героем случилось нечто такое, что полностью его изменило, но что именно — остается загадкой».

Это отлично представлено в видеоклипе «I Might Be Wrong», первом сингле, выпущенном в Америке. «Они хотели, чтобы он казался сделанным давным-давно и случайно найденным, — рассказывает режиссер клипа Софи Мюллер. — Как будто ему уже лет тридцать-сорок, и пленку подпортили черви и сырость».

Клип намеренно сделан смазанным, черно-белым, с темными, расплывающимися силуэтами Тома и Джонни, которые мелькают перед камерой в огромной пустой комнате. Задачей было создать нечто отталкивающее, полную противоположность традиционного музыкального видео. «Я предложила использовать камеру малого диаметра и отказаться от дальнейшей обработки кадра, — вспоминает Софи. — В такой камере нет линз, это просто лист бумаги с маленькой дырочкой для съемки, картинка получается благодаря отражению луча света на задней стенке камеры. Нужен очень яркий свет, чтобы вообще хоть что-то снять. И источник света должен быть очень близко. Мы перепробовали все варианты, замедляли песню в четыре раза. Я сама уже не узнавала мелодию. Это было нужно, чтобы мы смогли как можно дольше держать кадр. Том увлекся экспериментом. Он считал его невероятно ярким и волнующим, потому что делать нормальное видео казалось ему ужасно скучным занятием».

Результат Тому понравился: в отличие от других клипов группы, этот не претендовал на «красоту » и «зрелищ-ность» . Если он и должен был донести некую мысль до сознания зрителей, так исключительно о мрачных подземельях человеческого духа. Название альбома отражало состояние Тома: ему казалось, что он попал в замкнутый круг, изо дня в день делает одно и то же и нет ни единого шанса хоть чему-то учиться на своих ошибках.