Маргарита Рудомино - Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.

• Название: Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
• Автор: Маргарита Рудомино
• Издательство: Прогресс-Плеяда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-93006-052-5

Маргарита Ивановна Рудомино (1900–1990) — основатель и бессменный на протяжении пятидесяти лет директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы. Ей выпала трудная, но счастливая судьба — всю жизнь Маргарита Ивановна занималась делом, которое знала и любила. Она видела результаты своей работы. А.В.Рудомино, сын Маргариты Ивановны, собрал мемуарные записи, дополненные воспоминаниями знавших библиотеку и ее директора людей, деятелей культуры ХХ века. Воспоминания сопровождаются письмами, документами и фотографиями из архива семьи Рудомино.

---

К 50-летию ВГБИЛ сотрудница Библиотеки Таня Карпова, филолог по специальности, проработавшая в Библиотеке 30 лет (всю трудовую жизнь), написала грустное, но очень теплое стихотворение о Библиотеке.

Ах, как быстро мчатся даты,
Не охватит беглый взгляд,
Я такой была когда-то
30 лет тому назад.

Там, над "Англицким подворьем",
Трехэтажный домик был,
Не рабочим местом только,
Был нам домом ВГБИЛ.

Берегли седые дамы
Мудрость выцветших страниц.
Наши кресла из Потсдама
Мы назвали "Старый фриц".

Всюду веяли приметы
Незнакомых дальних стран.
Здесь бывали Джерманетто,
Линдсей, Стейнбек и Роллан.

Коридоров темных своды,
Небольшой уютный зал.
"Дар испанского народа"
Здесь за стеклами стоял.

Я бы кончила не вскоре,
Поведя об этом речь:
Сколько радости и горя,
Расставания и встреч!

Очень много в ВГБИЛе
Довелось нам пережить:
Книги думать здесь учили,
И учили люди — жить.

И общественных и личных
Сколько билось здесь идей!
Сколько судеб необычных!
Сколько подлинных людей!

Их вместить не могут строки,
Столько было в стенах сих
Ныне близких и далеких,
И умерших и живых!

Те, кто жизни здесь прожили,
Вспоминают и сейчас:
Здесь рожали, хоронили,
Провожали в первый класс…

Не предвидели когда-то,
30 лет тому назад,
Как мы здания меняли
И как рос безмерно штат.

Много верст мы прошагали
До сегодня от вчера,
И друзей мы приглашали
К нам на наши вечера…

Это — сказки, это — были,
Это в прошлое мой взгляд,
..Это было в ВГБИЛе
30 лет тому назад.

Константин Симонов написал в 1972 году о Библиотеке:

"…Может, никогда еще я не испытывал такого острого чувства зависти к людям, знающим не только свой родной язык, как сегодня, обходя этот прекрасный дом. То дело, которое в нем делается, имеет самое непосредственное отношение к будущему человечества, и об этом нельзя не думать".

К.М.Симонов не был постоянным читателем Библиотеки, но у нас в тридцатых годах работала его мать — Александра Леонидовна Иванищева, о которой у нас сохранились теплые воспоминания.

Тогда же, в юбилейные дни, чилийский поэт, лауреат Нобелевской премии Пабло Неруда сделал такую запись в Книге гостей Библиотеки:

"Всесоюзной государственной библиотеке иностранной литературы. Эта Библиотека всеобъемлющая, пронизанная светом. Свет всего мира в ее книгах и ее окнах. Только знание и только взаимное познание сосуществует с явной правдой. Спасибо Вам за то, что Вы храните человеческую мысль, иными словами — свет. Спасибо, замечательная Библиотека, за распахнутые окна в течение пятидесяти лет. Да здравствуют книги, рожденные светом, и книги, несущие свет!

Пабло Неруда Москва, Май, 1972".

ИФЛА

Широкий размах получила международная деятельность ВГБИЛ. Она заключалась в следующем. Во-первых, Библиотека переводила на русский язык и издавала три периодических издания ЮНЕСКО и Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений (ИФЛА), в которую Советский Союз вступил в 1959 году. С этой целью был создан специальный отдел, который также распространял по подписке свои издания в сотнях тысяч экземпляров по всей стране. С 1957 года я долгие годы была ответственным редактором русского издания "Бюллетеня ЮНЕСКО для библиотек". Во-вторых, Библиотека стала депозитарием основных изданий ЮНЕСКО и всех изданий ИФЛА; вплоть до докладов на конгрессах этой организации. Наши сотрудники широко участвовали в работе ИФЛА; 32-й конгресс ИФЛА в 1970 году проходил в нашей Библиотеке. Я лично принимала участие в работе ИФЛА с 1960 года, а с 1967 года находилась на выборных должностях: с 1967 по 1969 год являлась вице-президентом этой организации, а с 1970 по 1972 год первым вице-президентом. В 1973 году на конгрессе ИФЛА в Париже я была избрана пожизненным почетным вице-президентом.

Моя многолетняя работа в ИФЛА, которой я отдала много сил, доставила мне большую радость. Я старалась познакомить советских библиотекарей с библиотечным делом за рубежом. Я стремилась также установить деловые и дружеские связи с иностранными коллегами, эта дружба сохранилась на долгие годы. В 1980 году в энциклопедии "World Encyclopedia of Library and Information Sources", в статье обо мне, я была названа "главным послом советского библиотековедения за рубежом".

За годы работы в ИФЛА я пережила немало драматических эпизодов, которые теперь кажутся лишь забавными. Так, в августе 1968 года, во время чехословацких событий, я была в составе советской делегации на 39-й Сессии ИФЛА во Франкфурте-на-Майне. В нашу делегацию входили: директор Ленинской библиотеки, бывший генерал Иван Петрович Кондаков (руководитель делегации), начальник Библиотечного управления Министерства культуры СССР Анна Николаевна Ефимова и я. Одновременно на Сессию приехала большая туристическая группа советских библиотекарей (30 человек). Работали мы в здании Университета, а жили в гостинице, в центре города. В день открытия Сессии у мэра города был прием. Я пользовалась особенно большим вниманием как вице-президент ИФЛА от социалистических стран.

На следующий день утром, войдя в ресторан в гостинице, где мои коллеги завтракали, я почувствовала по тревожным лицам немцев, что произошло что-то неладное. Почему-то радио гремело на полную мощность. Мои коллеги ничего не могли понять, так как не знали немецкого языка. Они чувствовали, что что-то стряслось, но не знали что. Не став прислушиваться к радио, я подошла к сидевшему неподалеку немцу и спросила, что случилось. Он мне спокойно и четко ответил: "Мадам, русские ввели свои войска в Чехословакию, чтобы сохранить там социалистический строй". Я сказала об этом своим коллегам. Они побледнели.

Идя по улице на заседание Сессии, мы встретили директора Болгарской национальной библиотеки им. Кирилла и Мефодия Констанцу Каладжиеву. Она была страшно перепугана и сказала, что улетает домой. Прошел слух, что намечается демонстрация перед зданием библиотеки франкфуртского университета с требованием изгнать из Франкфурта советскую делегацию и делегации других участвующих в чешских событиях стран. Она предложила и нам лететь с ней в Софию, а оттуда в Москву, и сказала, что у нее есть возможность обеспечить безопасность нашей делегации. Иван Петрович тотчас ухватился за это предложение, но мы с Анной Николаевной категорически воспротивились этому, напомнив о нашей ответственности за туристическую группу библиотекарей. Он заколебался.

Придя на заседание Сессии, мы услышали успокоительные слова от президента Библиотечного общества ФРГ. Он сказал, что в городе действительно проходят демонстрации протеста, но что городская полиция предупреждена, и если студенты захотят нас вывести с заседания Сессии, то он знает путь на улицу, где их наверняка не будет — под зданием университета. На заседании Исполкома президента ИФЛА лорда Ф.Френсиса[92] предупредили, что митингующие студенты хотят взять советского представителя в заложники, когда он, т. е. — я, будет выходить из здания университета. Тогда первый вице-президент ИФЛА бельгиец Герман Либарс предложил всем снять с одежды таблички с указанием принадлежности к соответствующим странам. Так и сделали, и я спокойно со всеми вместе вышла из здания университета после окончания заседания Исполбюро.

Вечером в гостинице по просьбе Ивана Петровича я разузнала у хозяйки о положении в городе. Она сказала мне: "Мадам, я никогда не предам хороших людей, будь они и коммунисты. Люди у меня делятся на хороших и плохих. А вы все хорошие, я убедилась по вашему отношению ко мне еще с первых дней. Живите у меня спокойно, ни о чем не волнуйтесь". Я попыталась, как могла, успокоить И.П.Кондакова, но он по-прежнему волновался и плохо себя чувствовал. Мы с Анной Николаевной оставили его вечером в гостинице и пошли, скорее, побежали к нашему соотечественнику Льву Ивановичу Владимирову[93], который жил с делегацией ООН, так как был в то время директором Библиотеки ООН в Нью-Йорке. Мы хотели посоветоваться с ним. Он толком сказать нам ничего не смог. Только успокаивал. В тот же вечер мы услышали по радио угрозы в отношении Советского Союза. Было очень не по себе.

На следующий день устраивала прием делегация ФРГ, советские библиотекари оказались в полной изоляции. Участники Сессии не знали, как себя вести с нами, а потому предпочитали держаться от нас подальше. Чехословацкая делегация была настроена откровенно враждебно. Члены делегации и участники туристической группы получили в Посольстве Чехословакии транзисторы и ходили в университете и на улицах, включив их на полную громкость и привлекая к себе всеобщее внимание. И.П.Кондаков пытался объясниться с чехами по-хорошему, но произошла настоящая потасовка и мне с трудом удалось их разнять. После этого он прекратил всякие разговоры с делегатами и туристами из Чехословакии. В предпоследний день нашего пребывания на Сессии мы совершили прогулку на теплоходе по Рейну. Впечатление от этой, должно быть, прекрасной прогулки осталось ужасное, и я с горечью вспоминаю о ней. Наши друзья старались помочь нам, но я чувствовала, чего это им стоило, и держалась обособленно.