Максим Шахов - В прицеле – Олимпиада

• Название: В прицеле – Олимпиада
• Автор: Максим Шахов
• Жанр: Боевик
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53258-2

Чаша терпения премьер-министра России переполнилась. Вот уже который год все спецслужбы пытаются обуздать пособников международного терроризма, а воз и ныне там. Кроме того, на носу Олимпиада в Сочи, которая должна стать самой безопасной за всю историю… И премьер волевым решением создает принципиально новую структуру — Главное управление федеральной антитеррористической разведывательно-оперативной службы, сокращенно ФАРОС. Именно она координирует все службы антитеррора России, а комплектуется сотрудниками ФСБ и ГРУ. В ней будут служить бывший боевой пловец, старший лейтенант Голицын по прозвищу Поручик и его испытанная команда. А это значит, что шансов сорвать Олимпиаду у врагов нет…

---

— Ну, как тут? — небрежно спросил он дежурного. — Премьер-министр еще не приезжал?

Тот при приближении начальства вытянулся и козырнул своей ладонью-лопатой.

— Никак нет! Да что вы, товарищ вице… генерал!

— А кто после нас приезжал?

— Да был какой-то хмырь на «Хаммере». Аш три.

— В смысле — «Хаммер — эйч три»?

— Ну да, махонький.

— Понятно. Продолжайте нести службу, старший прапорщик. Вас, кстати, как звать?

— Мыкола. Николай то есть, — снова козырнул он ладонью-лопатой.

— В машинах хорошо разбираешься.

— А то! Я и водитель, и механик — высший класс. Прима-люкс!

— Эх, Мыкола, — вздохнул Старостин. — Кабы ты в людях так разбирался, я бы тебя к себе в отдел взял.

— Лейтенантом?

Старостин немного замялся. Врать он не любил.

— Ага… младшим лейтенантом.

— Да хоть самым младшим! Возьмите, будь ласка! Товарищ вице-маршал, да я вас… я вам…

Старостин окончательно смутился:

— Ну ладно. Поглядим.

И направился к спортзалу. У входа, рядом с «Субурбаном» Поручика, приткнулся черный лакированный «Хаммер» с затемненными стеклами. Это была модель «Н-3», уменьшенная копия военного внедорожника, предназначенная для езды по городу. Машина с кучей недостатков, но страшно престижная. Генерал-полковник Ковригов, издалека определив, куда направился его заместитель, заторопился туда же. В двери спортзала они вошли вместе.

— Где у вас тут зал борьбы? — спросил Старостин.

— Вон, направо по коридору, — указал Ковригов. — А почему ты думаешь, что он?..

— Интуиция, — отрезал Старостин.

Из-за двери борцовского зала послышался звучный шлепок, словно упало что-то увесистое. Потом раздались голоса.

— Вазари!

— Нет, максимум — юко. Давай в стойку.

Это был диалог людей, сосредоточенных на важном деле. Старостину вспомнились старые добрые времена, когда пенсионеры на бульварах и в скверах имели обыкновение собираться, дабы сгонять партейку в шахматы или домино. При этом игра обычно сопровождалась оживленными разговорами.

— А мы вашу пешечку съедим.

— А мы рокирнемся.

— Дуплюсь.

— Рыба!

— Шах и мат!

И здесь текст был похожий.

— А как вам «окури-аси-харай» — подсечку в темп шагов? Битте шён!

Бум! Последовал мягкий, но звучный удар тяжелого предмета о гулкий помост.

— Данке бардзо! А не угодно получить «о-сото-гари» — отхватик?

Послышалась громкая возня, затем восклицание:

— Отвечаю «о-сото-гаэси»!

Голос был уверенным, чуть хрипловатым и хорошо знакомым. Его можно было часто слышать с экрана телевизора.

Раздался шум, изобличающий падение как минимум двух тел. За ним последовал негромкий смех довольного человека.

— Будем считать — «хикивака», ничья! — предложил голос, хорошо знакомый россиянам.

— А если удушающий в стойке? За одноименные отвороты? — Старостин узнал в говорившем Поручика.

Вице-адмирал, конечно, не мог ждать, пока тот примется душить премьер-министра и экс-президента страны одноименными отворотами. Впрочем, разноименными тоже. И вошел в зал.

Пол помещения покрывали зеленые прямоугольники борцовского ковра-татами, образуя квадрат десять на десять метров. Посреди квадрата пыхтели двое в белых рубчатых дзюдоистских кимоно с черными поясами, вцепившись друг другу в отвороты курток.

Тот, что помоложе, как будто и в самом деле собирался задушить того, что постарше. Но это оказалось непросто. Тот вывернулся, перехватил своего более молодого противника за рукав и потянул на бросок. Но дзюдо не самбо. В его руках осталась только куртка, а ее обладатель сосиской выскользнул из своей оболочки.

— Согласен на ничью, — сообщил молодой.

Старостин кивнул на него Ковригову:

— Вот это Поручик. Который командиров и начальников фильтрует и в строгости держит. Я тебе про него говорил.

— А как он относится к главам государства и правительства? — с заметным беспокойством поинтересовался Ковригов.

— Не волнуйся, — утешил его Старостин. — Их он любит. Прямо души не чает. Да ты сам посмотри.

И в самом деле, Поручик хоть и попытался только что на их глазах, прямо в стойке, задушить премьер-министра страны Правдина, теперь обращался с ним весьма бережно и дружелюбно. Глава правительства платил ему тем же.

— Молодец! — радостно сказал Правдин. — Давно я так не потел. Ладно, пошли, сполоснемся.

Ковригов сунулся было к премьер-министру:

— Василий Васильевич! А мы вас…

Но тот только отмахнулся:

— Потом.

И направился следом за Поручиком в душ. Помещение было оборудовано двумя рядами кабинок. Недавние противники и тут заняли кабинки напротив друг друга.

— Ну что, поиграем в контрастные процедуры? — предложил Правдин.

Голицын кивнул. Они с друзьями часто так развлекались после тренировки. Для этого использовались две душевые кабины — лучше одна напротив другой, как сейчас. Сначала оба соревнующихся включали теплую воду. Постояв под ней некоторое время, один немного прибавлял горячей воды, а другой — холодной. И менялись кабинками. Потом тот, что был в горячей, делал ее еще немного горячее, а тот, что в прохладной, — немного холоднее. И снова менялись местами. Спустя несколько минут из одного душа лился едва ли не кипяток, а из другого — ледяной водопад. Проигрывал тот, кто не выдерживал первым.

Помывка сопровождалась громкими восклицаниями. Вспоминали тренеров.

— А ты Михалыча застал? — спрашивал Правдин.

— Из московского «Динамо»? А как же! Молоток был старик, — соглашался Поручик.

— Еще до московской Олимпиады, — вспоминал Правдин, — из Западной Германии два фирменных татами привезли для чемпионата Союза в Киеве. Так Михалыч их перехватил и у себя в зале постелил. Заныкал. Мы когда из Ленинграда в Москву приезжали, всегда на «Динамо» тренировались.

Поручик тоже предался воспоминаниям:

— А еще про Михалыча говорили, что на соревнованиях он привозит своих борцов за пять минут до конца взвешивания, за минуту до схватки начинает их обучать передней подножке, а во время схватки все время норовит выбежать на татами и проделать ее сам.

— Точно! — рассмеялся премьер. — А ты давно его не видел? Он сейчас в Красной Поляне банный комплекс строит для спортсменов. Там у него и финская сауна, и японская офуро, и русская баня, и турецкая…

Тут Ковригов не удержался, постучал в дверь душевой и сунул голову.

— Василий Васильевич, а мы вас обыскались! — осторожно напомнил он о своем существовании.

От кабинки с горячей водой валил пар, от холодной — чуть не ледышки разлетались. Но Правдин и Поручик, казалось, испытывали сущее райское блаженство. И ни один из них, похоже, не собирался уступать.

— Сейчас выходим. Ну что, снова хикивака? — послышался сквозь шум воды голос премьера.

Поручик и тут не стал возражать и снова согласился на ничью.

Через минуту они вышли из душевой и направились в раздевалку. Старостин с Ковриговым опять вынуждены были деликатно расположиться при дверях. Наконец, посвежевший и слегка раскрасневшийся Правдин предстал перед ними.

— А мы тут с Денисом Васильевичем размялись немного, — пояснил он. — Техничный паренек. И сильный. Запросто мог меня в стойке удушить захватом за одноименные.

Ковригов насупился:

— Да кто же ему разрешит душить главу правительства, да еще в стойке… Разве можно?

Но Правдин отмахнулся:

— Можно, еще как. Это же дзюдо — победа умом. Чувствую, пожалел он меня.

— Что есть, то есть, — пробормотал Седой. — Добрый он, даже слишком. Я ему часто говорю, что доброта его погубит. Только все без толку. Он же у нас двухпроцентник.

Правдин не понял. Старостину пришлось ему разъяснить:

— Дело в том, что если спецподразделение более двух месяцев не выходит из близкого боевого контакта, то девяносто восемь процентов его личного состава сходит с ума. Это статистика. Резать глотки, стрелять в упор и ходить по трупам непросто. Но, как правило, до этого не доходит. Так долго наши спецы не воюют, это вам не окопные сидельцы.

— А кто же составляет те два процента, которые не сходят с ума? — осторожно поинтересовался премьер-министр.

Старостин зевнул:

— Психопаты. То есть те, у которых уже до этого мозги были набекрень. В обычной мирной жизни такие люди представляют серьезную опасность для окружающих, но в подобной боевой ситуации становятся главной ударной силой подразделения, подлинными героями. Больше того, чем больше в составе подразделения таких двухпроцентников, тем больше у него шансов на победу.

— Так вы хотите сказать, что ваш Поручик психопат? — Премьер-министр поежился.

Вот так борешься с человеком, думаешь — нормальный. А он и вправду задушить может.