Владимир Гриньков - Помеченный смертью

• Название: Помеченный смертью
• Автор: Владимир Гриньков
• Жанр: Повести
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-19738-9

Крупный российский бизнесмен, поддерживающий тесные связи с правительственными структурами, готовится к выполнению чрезвычайно выгодного контракта по продаже крупной партии оружия за границу. Его конкуренты, пытаясь перехватить контракт, используют суперпрофессионального убийцу, подготовленного в спецлаборатории бывшего КГБ. В результате убит один из высокопоставленных чиновников, а жизнь бизнесмена находится под угрозой. Однако в результате непредвиденного случая убийца выходит из-под контроля и хозяева получают жестокого, беспощадного и абсолютно неуправляемого человека, несущего смерть всем, встречающимся на его пути...

---

Ее глаза смеялись.

– Ты все шутишь! – досадливо махнул рукой Кирилл.

– Какие уж тут шутки, – вздохнула Анна, гася улыбку. – На сберкнижке сейчас не держат деньги даже полоумные старухи.

– Почему?

– Инфляция.

– Инфляция? – нахмурился Кирилл.

– Не хмурься, – попросила Анна. – Я тебя не разыгрываю. Деньги обесцениваются со скоростью света. На книжке у тебя большая сумма, много нулей, но это все воздух, фикция, на те деньги не разгуляешься.

– И что же делать?

– Сними их все, до копейки, как раньше говорили, и купи на них билет.

– Куда?

– Сюда, на остров.

Ее глаза сейчас совсем не были смешливыми.

– Возвращайся. Я буду тебя ждать.

Кирилл смотрел на Анну долго, потом приподнялся на локте и быстро поцеловал.

– Прости, – его голос немного дрожал. – Я обидел тебя. Думал, что…

Она ладонью прикрыла ему рот.

– Я не хочу быть здесь вместо тебя, – сказала Анна. – Я хочу быть вместе с тобой.

«Вместо» и «вместе» – большая разница. Кирилл эту разницу уловил и кивнул благодарно. Он уже не чувствовал себя так плохо, как пару часов назад.

12

Бородин не любил презентаций. Слишком много людей и много глаз. Все улыбаются, все друзья, а потом, после всего, вдруг всплывают какие-то нехорошие вещи. Какой-нибудь слух или фото в газете – и не найти концов, тебя просто подставили и скрылись, испарились, так что даже следов не найти. Три года назад на вечеринке для своих Бородину представляли каких-то людей, которых он никогда прежде и в глаза не видел, а с одним из них Бородина даже сфотографировали. Обычный снимок: двое уверенных в себе мужчин улыбаются в объектив, держа в руках фужеры. Один из мужчин – сам Бородин, второй – его новый знакомый. Бородин в тот раз и фамилии его не запомнил. А через месяц – стрельба у бывшего ВДНХ, труп, два пулевых ранения в голову – тот самый человек, сфотографировавшийся с Бородиным. Оказалось – крупная криминальная фигура, все газеты написали о случившемся, а одна даже тиснула снимок – тот самый, с Бородиным. Вот, мол, с кем убитый якшался. А дальше началось – проверки одна за другой. Бородина сгоряча даже задержали, и он провел двое суток в участке, уже не чаял вырваться, и все из-за того случайного снимка. Выкарабкался-таки, но к презентациям, ко всем коллективным пьянкам испытывал с тех пор стойкое отвращение.

И сегодня не пошел бы, если бы не настоял Григорьев. Какие-то свои были у министра дела, ничего толком не объяснил, лишь сказал, что вечеринка пройдет в узком кругу, по-семейному, и еще сказал, что надо быть обязательно, что-то там немного затормозилось с этой самой сделкой, недоброжелателей все-таки полно, и надо обязательно прийти на вечеринку, показаться, не все ведь в кабинетах решается.

– Так, может, тогда в сауну? – предложил Бородин. – Я девок привезу, каждому из гостей по паре.

Григорьев даже расхохотался:

– Это не того полета птицы, Андрюша. Они на это не ловятся. Крупные, понимаешь?

– Из правительства кто-то?

– Да.

– Тоже мне – небожители, – хмыкнул Бородин.

– Никакие они не небожители. За одну лекцию в каком-нибудь университете, где им заплатят хотя бы тысячу баксов, маму родную продадут. У себя из кабинетов телефонные аппараты домой тащат. Просто не нужно сейчас этого ничего – ни сауны, ни баб. Посидим просто, по-семейному. Жену свою приведи, ребенка.

– А удобно?

– Очень. Еще кого-нибудь из родни захвати.

– У меня нет никого в Москве.

– Ну, дело твое.

И все-таки еще одного спутника Бородин себе нашел, как раз в этот день у него был сеанс психотерапии. Морозов с ними занимался, и Бородин, памятуя о том, что у них еще ни разу не возник разговор об оплате, сказал:

– Мы почему-то с вами не касаемся денежного вопроса.

Морозов поднял голову, отбросил длинную прядь волос со лба.

– Денежный вопрос? – переспросил, будто не понимая.

– Я говорю о вашем гонораре.

– Я с вас денег не возьму.

– Так не пойдет, – ответил Бородин и даже покачал головой. – Мне благотворительность не нужна.

– Вместо оплаты я попрошу вас об одной услуге.

– О какой?

– Я организую центр психической реабилитации, но это такое дело, что без поддержки сверху его с места не сдвинуть. У вас, насколько я понимаю, большие и прочные связи.

– С кем связи? – уточнил без особого энтузиазма Бородин. Он не любил такого рода разговоры.

– С теми, кто наверху. И от кого зависит…

– Вы преувеличенного мнения о моих возможностях.

И тут он вспомнил о Григорьеве и об этой непонятной вечеринке.

– Я вряд ли смогу вам помочь напрямую, доктор. Только если свести вас с кем-то из правительства, а дальше вы уж сами.

– Да! – быстро ответил Морозов. – Дальше я сам!

«Хваткий, – подумал Морозов. – Знает, что не все и не всегда деньги решают».

С Морозовым у него сложились почти доверительные отношения, но полного спокойствия Бородин не ощущал, сохранялась какая-то неясная тревога в душе, будто опасался он доктора, а почему – не мог понять.

– Сегодня вечером у меня одна встреча. Если хотите, можете составить мне компанию.

– С кем встреча?

– Там много будет людей. В том числе из правительства. Григорьев, например.

Морозов кивнул, давая понять, что этот человек ему знаком.

Собрались за городом. Что-то вроде дачи григорьевской, ну не то чтобы его лично – его министерства, но сейчас это было то же самое, что лично Григорьева дача. Бородин приехал с женой и сыном. Лимузинов уже было много, не все на площадке у дома поместились, прибывшие позже оставляли машины на аллее, ведущей от железных с красными звездами ворот к одноэтажному, но роскошно выглядящему дому.

На лужайке резвились дети – и вправду тут намечалось почти семейное торжество. Сын потянул Бородина за руку, хотел присоединиться к детям, но Бородин его не отпустил:

– Идем с нами, Виталик.

Сказал не строго, не требовательно, а как-то так, как редко говорил, и жена взглянула на Бородина быстро и внимательно.

Были: Григорьев, еще два или три министра, несколько человек из комитетов и из Министерства обороны. Все выглядели непринужденно, будто закончилась трудовая неделя, и вот собрались старые друзья с чадами и домочадцами выпить, поболтать, музыку негромкую послушать.

Подошел Григорьев, поцеловал бородинской жене руку, спросил о здоровье сына, о здоровье самой жены, она уже хотела было поинтересоваться, где же супруга самого Григорьева, но не успела – Бородин предусмотрительно сжал ей локоть. Он уже рассмотрел среди присутствующих Ингу. Значит, сегодня Григорьев без жены.

– Виталика своего отпустил бы, – предложил Григорьев. – Ему к детям, наверное, хочется.

– Со мной пусть будет, – буркнул Бородин.

Мелькнул Морозов, показался на мгновение, давая, понять, что он здесь и ждет, нельзя о нем забывать.

– Я к тебе гостя привел, – вспомнил Бородин.

– Кого?

– Морозова.

– Врача, что ли? – вспомнил Григорьев. – Да, я видел его здесь.

– Ты поговори с ним.

– О чем?

– Он тебе расскажет.

– Хорошо, – легко согласился Григорьев.

Он был расслаблен и уступчив.

– Как он тебе, кстати?

– В смысле? – не понял Бородин.

– Помогает?

– Да. Каспаров, как ты и сказал.

Бородин даже засмеялся:

– Ты не поверишь, теперь я по ночам сплю.

Жена Бородина вытягивала голову, высматривая Морозова – слышала о нем от мужа, но не видела ни разу.

– То, что ты по ночам спишь, – не такое уж великое счастье, – сказал Григорьев.

– Почему?

– У жены своей спроси. – Григорьев довольно хохотнул и отошел.

– Он все хуже становится, – сказала Бородину жена.

– Да брось, ну что ты.

– Нет, правда. Неприятный какой-то.

Скользнула взглядом по лицу мужа и поняла, что ему этот разговор неприятен.

– А кто из них Морозов? Покажи.

– Вот тот, волосатик. Рядом с вазой, видишь?

Морозов, будто услышал, поднял голову и посмотрел в их сторону.

– Я познакомлю тебя с ним, – предложил Бородин.

Пересекли зал. Морозов поставил на стол фужер, который до того держал в руках.

– Моя жена Лида, – сказал Бородин. – А это…

Он запнулся, с беспокойством обнаружив, что не знает имени-отчества. Морозов это понял, но нисколько не смутился, склонил слегка голову:

– Очень приятно. Виталий.

Кто-то тронул за плечо Бородина, привлекая его внимание.

– Извините, – сказал он. – Я сейчас.

Он отошел, довольный тем, что есть возможность затушевать проявившуюся неловкость.

– Это вы пользуете моего супруга? – сказала Лида.

– Да.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что помогли.

– А это заметно?

– Да, очень.

У нее было лицо с тонкими чертами. Если надеть соответствующее платье – настоящая тургеневская девушка. Чистая и прекрасная. А ее муж хладнокровно дважды заказывал убийство. Морозов едва удержался, чтобы не вздохнуть.

– У вас с ним были проблемы? – проявил он профессиональный интерес.