Владимир Гриньков - Помеченный смертью

• Название: Помеченный смертью
• Автор: Владимир Гриньков
• Жанр: Повести
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-19738-9

Крупный российский бизнесмен, поддерживающий тесные связи с правительственными структурами, готовится к выполнению чрезвычайно выгодного контракта по продаже крупной партии оружия за границу. Его конкуренты, пытаясь перехватить контракт, используют суперпрофессионального убийцу, подготовленного в спецлаборатории бывшего КГБ. В результате убит один из высокопоставленных чиновников, а жизнь бизнесмена находится под угрозой. Однако в результате непредвиденного случая убийца выходит из-под контроля и хозяева получают жестокого, беспощадного и абсолютно неуправляемого человека, несущего смерть всем, встречающимся на его пути...

---

– Кто это? – слышался шепот.

– Григорьев! – так же шепотом отвечал кто-либо из посвященных.

В офис ассоциации «Возрождение» Григорьев приехал поздним вечером, когда уже стемнело. Миновав охрану, прошел длинным полутемным коридором и очутился в приемной президента ассоциации Бородина. Здесь было светло и просторно, в углу светился экран телевизора (звук был выключен), а молоденькая секретарша Бородина заученно улыбнулась и пропела ангельским голоском:

– Добрый вечер! Андрей Алексеевич вас ждет.

Григорьев прошел в кабинет, оставив охранников в приемной.

Бородин смотрел телевизор. Увидев вошедшего Григорьева, не встал, а лишь махнул рукой, приглашая садиться, а сам опять обернулся к экрану. Показывали боевую технику. Танки на полигоне били прямой наводкой по мишеням. Мишени рассыпались на куски.

– Интересно? – спросил Григорьев, опускаясь в кресло.

– Очень. Сейчас расскажу, о чем речь, – Бородин, не отрывая взгляда от экрана, махнул рукой куда-то в сторону. – Ты налей себе коньячка, Слава. Знаешь где.

– Может, твою секретаршу пригласим? Пусть она нальет.

Бородин оторвал наконец взгляд от экрана, посмотрел на гостя, покачал головой.

– Что я слышу! – воскликнул. – И это говорит человек, у которого семья: жена, двое детей и теща!

– Я совсем не то имел в виду, – вяло запротестовал Григорьев. – Ты просто извращенец, Андрюша, у тебя мысли не в ту степь бегут.

Бородин нажал какую-то кнопку, коротко бросил в переговорное устройство:

– Инга, зайди!

Появилась секретарша. Ее лицо излучало доброжелательность и готовность ко всему.

– Налей нам коньяку, Инга.

Она склонилась над низким столиком, на котором стояли рюмки. Короткая юбка едва прикрывала трусики. Григорьев, изменяясь в лице, отвернулся и наткнулся взглядом на Бородина. Тот беззвучно смеялся.

– Пошел ты к черту! – бросил ему Григорьев.

– Вы что-то сказали? – обернулась от столика Инга.

– Нет, это он со мной разговаривает, – теперь уже откровенно расплылся в улыбке Бородин.

Инга подала коньяк.

– Я могу идти?

– Естественно, – не сказал, а пропел Бородин.

Секретарша вышла.

– Это я извращенец? – вернулся к прежнему разговору Бородин. – Я? А не ты? У тебя, наверное, все пуговицы на брюках поотлетали.

– Пошел ты к черту!

– Пуговицы – не беда. Я сейчас позову Ингу, она пришьет.

– Пошел ты к черту! Она же сама провоцирует! Ты же видел!

– Ничего я не видел.

– Видел! Она у тебя без трусов, наверное, ходит? А?

– Не знаю, – целомудренно проявил неосведомленность Бородин.

Коньяк был чудесный. Григорьев сделал несколько маленьких глотков, прикрыв глаза.

– Интересный сюжет прошел по телевизору, – сказал Бородин. – Его голос звучал где-то далеко. – На этой последней ярмарке у арабов наши пытались продать танки, а министр обороны…

– Наш министр?

– Да. Наш министр обороны вдруг дает интервью: танки, мол, барахло. И сделка срывается.

Григорьев махнул рукой:

– Я знаю эту историю, Андрей.

– Так расскажи. Я не понимаю, что происходит.

– Там посредник один влез, а они с министром в контрах. Собачатся между собой, понимаешь? Вот он их и умыл.

– Он и нас так может, а?

– Нас – не может. В министерстве обороны контракт уже согласован. Они – за. Пока ты со мной – можешь быть спокоен.

Григорьев открыл наконец глаза, отпил из рюмки глоток.

– Мне сегодня звонили с завода-изготовителя, – сказал он. – Через месяц все десять комплексов будут готовы к отгрузке.

– Очень хорошо.

– Ты, со своей стороны, готов?

– Да.

– Я посмотрел данные на эту фирму, которая выступает посредником с украинской стороны. И теперь меня терзают смутные сомнения.

– Ты о чем?

– О фирме этой самой. Кто она? Откуда взялась?

– Я тебе объясню…

– Нет, ты только не обижайся, Андрюша. Я во все вникнуть хочу. Она какая-то левая, эта фирма. Шесть месяцев существует, ни одной сделки не проведено, и вдруг ты их выбираешь контрагентами в сделке на шестьсот миллионов долларов.

– Я тебе объясню…

– Объясни.

– Это моя фирма.

– Твоя?

– Да, моя. Сам я, правда, нигде в учредительных документах не фигурирую, но у руля там мои люди. Я эту фирму полгода назад специально под эту нашу с тобой сделку создал. Мы десять ракетных комплексов этой фирме продаем, а она их тут же передает арабам. На следующий день после получения комплексов арабами фирма ликвидируется – и все. Никаких концов.

– Сразу надо было объяснить, – буркнул Григорьев.

Он поднялся из кресла и подошел к окну. На город опустилась ночь. Одинокий фонарь тщетно пытался отогнать тьму.

– Ты не стой там, – посоветовал Бородин.

– Почему?

– Стрельнут.

– У меня врагов нет, – сказал Григорьев, не оборачиваясь.

– А все равно страшно.

Григорьев наконец обернулся.

– А ты боишься, Андрей? – спросил с внезапно проснувшимся интересом.

– Чего?

– Того, что могут убить.

– Да, – ответил Бородин.

И как-то так по-особенному прозвучал его ответ, что Григорьев насторожился и внимательно посмотрел в глаза собеседнику.

– Плохо выглядишь, – сказал наконец. – Я только сейчас заметил. Какие-то проблемы, Андрей?

– Да нет, в порядке все.

– А почему же глаза такие?

– Какие?

– Ну, не знаю. У тебя взгляд смертельно утомленного человека.

– Устаю, наверное.

– Э-э, нет. Здесь другое.

Григорьев даже покачал головой.

– В семье все нормально?

– Да, – односложно ответил Бородин.

– А на работе? Так в чем же дело?

Бородин тяжело вздохнул:

– Не знаю, Славик. Мне кажется, нервы стали ни к черту. Всякая дрянь в голову лезет.

– Что именно?

– Не могу даже объяснить. Все время тяжело на душе, настроение – ноль, людей вокруг ненавижу абсолютно ни за что. Все время мерзко, плохо, гадко.

И опять Григорьев покачал головой, произнес:

– Это не годится никуда, Андрюша. Тебе надо отдохнуть. Поезжай куда-нибудь, захвати с собой Ингу свою и мотни – в Париж, в Ниццу, да хоть в Якутию. Побезумствуй, это мой тебе совет, будь диким, чтобы после всего Инга потом целый год к себе мужиков не подпускала, чтобы устала она от тебя, твоя усталость ей перейдет, а ты снова будешь как огурчик…

Григорьев и сам увлекся и много еще что сказал бы, но оборвал фразу на полуслове, потому что Бородин вдруг произнес негромко, но оттого еще более страшно:

– Меня убьют, Славик.

Григорьев опешил, но не верил, думал, что ослышался, и потому переспросил:

– Что?

И даже голову чуть повернул, чтобы лучше слышать.

Они с Бородиным знались очень давно, с самой учебы в университете, и впервые за все годы Григорьев видел своего друга в таком жутком состоянии.

– Я же говорю – нервы ни к черту. Все время кажется, что впереди ничего нет – крах.

– Разориться боишься?

– Да нет, чепуха все. Я и сам не знаю, чего боюсь. Не сплю ночами, работать не могу, все из рук валится. Жутко устаю, во второй половине дня – будто старик, сил уже не остается ни на что.

– А в чем причина, Андрей?

– Не знаю. Иногда посещают меня мысли о близкой смерти.

– Самоубийство?

– Нет. Временами кажется, что меня убьют.

– Кто?

Бородин пожал плечами:

– Если бы знать – убил бы первым. А так – страх, неосознанный, неконкретный. На улицу выхожу, к машине, и внутри меня все сжимается, кажется, что вот-вот выстрелят…

Замотал головой, закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Григорьев поставил рюмку с недопитым коньяком на стол, заложил руки в карманы.

– Это у тебя стресс, Андрей. Такое бывает. Депрессия. Ты таблетки пьешь? Антидепрессанты какие-нибудь.

– Ничего я не пью.

– Напрасно. Вся Америка на антидепрессантах сидит. А нам это и подавно прописано.

– Чушь это все.

– Не чушь. Я тебе одного врача присоветую, Каспаров.

– Что, фамилия у него – Каспаров?

– Нет, – улыбнулся Григорьев. – Его фамилия Морозов, просто он в своем деле – чемпион, Каспаров. Понял? По всяким таким душевным делам – крупный спец.

– Психиатр, что ли?

– Ты чего так пугаешься-то? – Григорьев засмеялся и потрепал друга по плечу. – У нас уже не социализм, психиатров бояться не надо.

– Ну их всех к дьяволу!

– «Борис, ты не прав!» – опять попытался расшевелить собеседника Григорьев. – Нет, если по-прежнему хочешь по ночам вскакивать в холодном поту, как прежде, то я не настаиваю. Но если сохранилась тяга к жизни…

– Чем он мне помочь-то может? – спросил Бородин.

– К жизни тебя вернет. Опять научишься улыбаться, спать будешь спокойно, девушкам комплименты делать…

– Телефон у тебя есть?

– У меня? Мой телефон?

– Твой телефон я знаю! – угрюмо-раздраженно произнес Бородин. – Каспарова этого твоего телефон мне нужен.

– А-а, – протянул Григорьев и извлек из кармана записную книжку. – Сейчас найдем.

Продиктовал номер телефона. Бородин записал.