Константин Зноско - Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер

• Название: Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер
• Автор: Константин Зноско
• Издательство: ООО "Харвест"
• Жанр: Религия
• Год: 2007
• ISBN: 978-985-511-064-5

По благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Минского и Слуцкого, Патриаршего Экзарха всея Беларуси Филарета

В своей работе известный деятель русского зарубежья, церков­ный историк протоиерей Константин Зноско исследует историческую обстановку, которая привела к заключению Брестской церковной унии в 1596 году, а также последствия принятия униатства для народов Беларуси, Украины и России. Используя обширный документальный материал, автор ярко показывает сложность судьбы православия в это время.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Стали составляться легенды, что когда его уби­ли и тело его лежало на площади, над ним остано­вилось светлое сияние, и тот же свет, явившийся на Двине, указал место, куда было брошено тело Кунцевича. Рассказывали еще, что когда пришлось облачать вынутое из воды тело Кунцевича, то по­бежавшие в церковь за ризами никак не могли от­переть сундук, в котором они лежали, и поэтому вынуждены были взять сундук с собой и нести к реке. Когда же несущие уронили сундук, из него выпали церковные сосуды и сами собой установи­лись на месте в том порядке, в каком обыкновенно расставляются на престоле. Оказалось, что по этому месту влачили тело убитого Кунцевича и что именно здесь осталась кровь его. В таком же духе распространялись и другие рассказы о свя­тости и чудесах Иоасафа Кунцевича, и православ­ные из боязни новых бед не осмеливались обли­чать их легендарность. Таким образом, с течением времени исподволь подводился прочный фунда­мент под дело канонизации мнимого мученика за веру, а, следовательно, и самой унии.

После убийства Кунцевича в Польше повсемест­но начались гонения на православных, не исклю­чая и Малороссии, и положение православных ста­ло невыносимым. Под влиянием этих гонений даже у православных появились мысли о соглашении православия с униатством. Хотели создать, между прочим, общего Патриарха. Митрополит Иов Борецкий и другие епископы допускали возможность только такого соглашения, при котором целость Православной Церкви не была бы нарушена. Для людей более практических такое соглашение каза­лось немыслимым, и они, взвесив свои выгоды, пе­реходили из православия в унию. Так поступили ректор киевской школы Кассьян Сакович и ученый монах Кирилл Транквиллион-Ставровецкий. Осо­бенно сильное впечатление произвело на православ­ных принятие унии епископом Мелетием Смотрицким. Это превращение Смотрицкого в униата увлекло в унию многих православных. Мелетий был связан узами дружбы и знакомства с очень многими людьми, был лучшим руководителем православного литовско-русского народа, и большое количество этого народа шло немедленно по его указанию. Такое сильное влияние Мелетия на народ, а, главное, неистовство униатов и латинян, не могли не подействовать на православных — и они тысячами стали переходить в унию. Польское правительство помышляло даже о совершенном уничтожении православия в Литве и Польше. В это трудное время на защиту православия опять выс­тупает грозная казацкая сила Запорожья. В 1625 г. запорожские казаки посылают в Варшаву на воль­ный сейм своих послов, которым поручают: «Про­сить на сейме, чтобы король оставил русскую веру по старым их правам и вольностям и старших ду­ховных, митрополита Иова Борецкого и владык, — в покое и послушании под благословением Восточ­ной Церкви, утвердив их своей грамотой и наделив имениями; а униатам запретил мучить их братию и преследовать их церкви...» Но Сигизмунд остал­ся глух к этой просьбе и не обратил на нее внима­ния. Тогда казаки решили взяться за оружие, и на­чалась страшная расправа с латинскими ксендзами и всеми ревнителями унии.

Вносили православные через своих послов про­тесты против преследований и на последующих сеймах, но всякий раз решения сеймов и короля были одной пустой проволочкой дела и обманом. Они не успокаивали ни православных, ни униатов, вследствие чего столкновения между теми и дру­гими не прекращались.

Митрополит Иов и его советники епископы дав­но поняли, что нечего им ждать защиты и спра­ведливости от польского правительства, и уже в 1625 г. Иов решился просить московского царя Михаила Феодоровича принять Малороссию «под свою высокую руку» и защитить ее от поляков. Предложение это хотя и не было отвергнуто, но найдено было преждевременным, и Иову была обещана помощь только в будущем. После этого сношения западно-русского духовенства с Моск­вой не только не прекращались, но, по мере того как росли притеснения православных в Речи По-сполитой, все более усиливались.

Такова была политика притеснений ярого папи­ста короля Сигизмунда по отношению к православ­ным его подданным, чреватая тяжелыми послед­ствиями для Польского государства и положившая начало попыткам присоединения Малороссии к России.

Глава XIV ПОЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНЫХ ПРИ КОРОЛЕ ВЛАДИСЛАВЕ IV (1632—1648)

В 1632 г., 30 апреля, скончался король Сигизмунд III, главный насадник унии, 45 лет непрерыв­но угнетавший православие во имя унии. Сорок пять лет доказывалось, что единство веры — конеч­но, в латинском понимании — составляет первей­шую цель Речи Посполитой, однако, цель эта не была достигнута. Наоборот, из-за фанатизма Сигиз­мунда в некоторых областях Польского государства (в Белоруссии и Малороссии) пробивалась мысль об отторжении этих областей от Польши и присоединении их к одному из соседних госу­дарств, в силу чего Швеция, Россия и Турция все­гда имели предлог к успешной войне с Польшей. Такие разрушительные для государства действия Сигизмунда не раз внушали истинным польским патриотам мысль изгнать Сигизмунда с иезуита­ми из Польши (в 1593 и 1607 гг.). При такой поли­тической обстановке вступал на польский престол королевич Владислав. Еще при жизни отца он убе­дился, насколько была гибельна для Польши уния, и искренно желал умиротворения гонимой Православной Церкви. «Я хорошо знаю историю унии, — говорил однажды Владислав папскому нунцию. — Она введена насильно, без согласия лучшей части русского населения; ее приняли и ввели некоторые духовные лица, и притом из-за своекорыстных целей».

Лишь только скончался Сигизмунд III, православ­ные решили воспользоваться смертью своего гони­теля и при избрании нового короля возвратить себе все права, отнятые у них насилием. Немедленно на­чались приготовления к конвокационному (избира­тельному) сейму. Дворяне спешили на сеймики для избрания послов, и везде в областях русских вопрос о восстановлении прав православия поставлен был в посольской инструкции наряду с важнейшими воп­росами государства. Казаки также наказывали сво­им послам добиваться полного успокоения «старо­житной греческой веры» и расширения вольностей казацких. Виленское братство к избирательному сейму составило и издало сочинение («Синопсис») в защиту прав Православной Церкви и для руковод­ства православным послам на избирательном сей­ме, а в Киеве был избран и послан на сейм знамени­тый представитель православия — Киево-Печерский архимандрит Петр Могила. Предъявив свои требо­вания на сейме, православные единодушно заявили, что они не приступят к избранию короля, если не будут исполнены их требования. На сейме подняли свой голос в защиту православия и некоторые из польских послов, враждебно настроенных против иезуитов и унии. Униатский митрополит Рутский, лично присутствовавший на сейме, и его клевреты были поражены и изумлены стойкостью православ­ных. Они также заговорили о своих правах и сили­лись доказывать несправедливость требований пра­вославных. Рутский решил составить под председательством избираемого короля особую ко­миссию из православных и униатов, которая приве­ла бы к полному примирению враждующие сторо­ны. Комиссия составила проект примирения, в который внесены были следующие основные пунк­ты: 1) объявлена полная свобода веры русской, т.е. православной и униатской; 2) предоставлены права как православным, так и униатам иметь свою иерар­хию, причем православным предоставлялось право избирать митрополита и 4-х епископов на кафедру Львовскую, Луцкую, Перемышльскую и Мстислав­скую; 3) утверждались права братств, школ и типог­рафий; 4) возвращались в разных городах и селени­ях церкви и монастыри, захваченные униатами, и дозволялось чинить и строить новые церкви; 5) предоставлялась свобода униатам возвращаться в пра­вославие, а православным переходить в унию; 6) пре­доставлялось православным право занимать обще­ственные должности и многое др. Однако постановления этой комиссии встретили сильную оппозицию со стороны униатов и латинской партии, но Владислав, на свой риск, включил их в «pacta conventa», согласившись только на требуемую ла­тинской партией прибавку, что права Православной Церкви даются с сохранением прав Церкви Латинс­кой (Romanae Ecclesiae), и поклялся православным исполнить занесенные в пакте условия примирения. Этой прибавкой латиняне надеялись воспользовать­ся как оговоркой, подтверждающей преимуществен­ные права Латинской Церкви. Таким образом, Вла­дислав поставил королевскую власть выше народного представительства, а это являлось нару­шением польской конституции. Иезуитская партия, несмотря на проявляемое Владиславом сердечное отношение к православным, пока не решилась явно восстать против Владислава, и последний был из­бран королем. Когда же на сейме зашла речь о пра­вах православных, со стороны враждебной правосла­вию партии поднялась такая сильная оппозиция, что сейм тотчас готов был превратиться в два военных стана и открыть настоящую войну. Король, чтобы избежать этого, уговорил православных пока не на­стаивать на внесении постановлений варшавской комиссии в сеймовые конституции и взамен этого дал им от своего имени особую грамоту, или «дип­лом», в котором подтверждал все эти постановления. Вопрос был отложен до следующего сейма. Кроме «диплома», король пожаловал православным и дру­гие грамоты, более частного характера, которыми возвращал им церкви, захваченные униатами, вос­станавливал старые и утверждал новые братства, шко­лы и т.п. Затем назначил особых комиссаров, которые должны были совершить передачу православным церквей, которыми неправильно завладели униаты, и вообще распределить церкви между православны­ми и униатами, соответственно количеству того и дру­гого населения.