Александр Афанасьев - Падение Вавилона

• Название: Падение Вавилона
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-53878-2

2015 год. Нет на всей Земле державы, способной помериться силой с оплотом свободы и демократии – Соединенными Штатами Америки. Американского солдата можно увидеть на всех континентах, кроме, пожалуй, Антарктиды. И пусть недавняя спецоперация в России обернулась катастрофическим провалом, пусть в Афганистане, кажется, с «джи-ай» воюют даже горы, пусть улицы родных техасских и калифорнийских городов все чаще становятся полем боя – США остаются единственной глобальной супердержавой. И в этом недавно пришлось убедиться гнусным иранским исламистам, на своей шкуре ощутившим мощь американской армии. Вот только забыли стратеги из Вашингтона, что загнанная в угол мышка порой кидается на кошку. А в термоядерную эру даже у самоубийственной атаки могут быть неплохие шансы на успех…

---

Вот в одном из малоизвестных калифорнийских графств, в котором раньше выращивали овощи в закрытом грунте, был создан новый бизнес – тюрьма на пять тысяч мест. Тюрьма – дело хорошее, местные власти обрадовались, потому что бизнес по выращиванию овощей терпел крах из-за того, что подосланные конкурентами с той стороны границы вандалы уничтожали теплицы, а военный полигон, который был здесь до конца восьмидесятых, давно уже закрыли. Тюрьма – это всегда рабочие места, и не только для сотрудников тюрьмы, но и, скажем, для поставщиков провизии, и для местных владельцев мотелей, потому что люди приезжают проведать сидельцев и останавливаются в мотелях. Радость несколько померкла, когда они узнали, что обслуживать весь тюремный комплекс будет всего двадцать человек – но тем не менее тюрьма открылась, и на открытие приезжал сам губернатор, и уже пару лет люди, проезжающие по шоссе, смотрели на комплекс тюремных зданий и удивлялись. Кто-то принимал тюрьму за высокотехнологичное производство чего-то там, высокотехнологичное настолько, что оно требует охраняемого периметра с видеокамерами и двумя высокими заборами из сетки-рабицы. Кто-то считал, что здесь находится какой-то склад, кто-то и вовсе принимал его за… исследовательский комплекс с телескопом. Но это была тюрьма, и сейчас она, как и многие тюрьмы штата, было заполнена на сто семь процентов. Мест не хватало.

То, что такое большое исправительное учреждение могли обслуживать всего двадцать человек, объяснялось высокой автоматизацией всех процессов и наличием ДПК. ДПК – это дистанционный прибор контроля, широкий пластиковый пояс с несколькими усиливающими вставками, который невозможно снять или разрезать, литиевый аккумулятор, приемное устройство и два металлических зубца, расположенные как раз рядом с правой почкой заключенного. У каждого сотрудника тюрьмы было дистанционное устройство контроля – стоило навести его на заключенного, нажать кнопку – и заключенный получал сильный удар тока в почку, отчего терял сознание. Никаких дубинок, карцеров, каналов и всего прочего. Помимо этого, ток можно было подать на все двери или решетки одного из блоков, где произошел, предположим, мятеж заключенных. Заключенных доставляли федеральные маршалы, они же рассаживали их по камерам, на чем их зона ответственности заканчивалась. Везде видеокамеры в антивандальном исполнении плюс специальная программа, которая автоматически распознает опасные ситуации и обращает на них внимание дежурного оператора. Промзоны нет, потому что заключенных работать не заставляют, только прогулки, спорт и чтение. Пищеблока нет, потому что все обеды доставляет кейтеринговая компания в готовом виде. Никакой ремонтной бригады нет – потому что все ремонтные работы осуществляет нанятая сторонняя компания. Постельные принадлежности заключенных тоже поставляет специальная компания, равно как и все расходные материалы. Нет начальника тюрьмы – четыре смены, дежурство по восемь часов в три смены плюс одна запасная смена – в смене четыре менеджера и старший менеджер. Как гласил доклад, представленный Министерству юстиции – содержание одного заключенного в тюрьме нового типа обходится федеральному бюджету и бюджетам штата на сорок один процент дешевле, чем если бы они, к примеру, содержались в Синг-Синге. Тюрьма эта предназначалась для заключенных средней степени опасности – грабежи, вооруженное насилие, но не рецидивисты. В отдельном блоке содержались так называемые белые воротнички, растратчики и мошенники. С ними и вовсе не было проблем, разве что только требовалось каждый день разносить им книги и газеты.

И вот к воротам этой тюрьмы в один прекрасный день подъехал белый грузовичок «Форд Эконолайн», номера которого не было в списке разрешенных, и у него не было так называемого электронного чип-валидатора, чтобы проехать внутрь.

Белый фургон привлек внимание Чипа Догерти, лысоватого, средних лет мужчины, который сегодня дежурил на пульте – система опознала ситуацию как «требующую вмешательства менеджера» и преподнесла ее Чипу в виде картинки на экране. Одновременно система отсканировала номера фургона, распознала их и обратилась к национальной базе данных ФБР, чтобы проверить машину на угон. Такое поведение машины было заложено в ее память программистами, стандартная ситуация – и сейчас машина делала ровно то, что от нее требовалось.

Чип Догерти мог считать себя счастливчиком, потому что у него была постоянная работа недалеко от дома: любой, у кого была постоянная, стабильная работа недалеко от дома, в современной Америке мог считать себя счастливчиком. До этого он работал на заводе по производству лодочных моторов – но завод обанкротился, и его уволили. Теперь он работал менеджером в компании, занимающейся содержанием заключенных. Все, что от него требовалось на данной работе: чистая, без судимостей биография и средний уровень интеллекта. Он делал все, что требовалось – развозил и собирал прессу, контролировал процесс кормления и прогулок заключенных, вызывал обслуживающую компанию, когда что-то было не так, писал и отправлял отчеты, взаимодействовал с федеральными маршалами, когда те привозили очередную партию заключенных. Он не очень любил оружие, когда его принимали на работу, он прошел краткий курс обучения использованию пистолета и дробового ружья – хотя они здесь не требовались. Даже во время дежурства у него не было оружия – сейчас на его поясе располагался прибор ДПК, перцовый баллончик и электрический пистолет «Taser X-26» с тремя запасными картриджами, на тот маловероятный случай, если кому-то из заключенных удастся сорвать пояс не получив при этом удар тока. Заходить в блоки с огнестрельным оружием запрещалось вообще – но огнестрельное оружие было, в бронированном сейфе за спиной Чипа находились пять полицейских дробовиков «Ремингтон 11–87», две снайперские винтовки «Savage 110» с ложем от McMillan, пять автоматических пистолетов «Глок-17» и боеприпасы ко всему этому. Все это необходимо было держать в исправительном учреждении в соответствии с требованиями Министерства юстиции для того, чтобы получать контракты на содержание заключенных. Вполне достаточно, чтобы отбить небольшое нападение, но сейчас Чип и не думал делать это, вместо этого он смотрел на фургон через монитор системы слежения и пытался понять, что происходит. Видно было плохо, он пощелкал клавишами, увеличивая изображение – ему показалось, что водитель в этом странном фургоне ссорится с пассажиром, чего-то доказывая…

Дурдом какой-то. Усугубленный тем, что у него вчера обнаружили увеличение простаты, и он из-за этого не спал всю ночь, Чип дотянулся до рации, переключил канал.

– Генри, это Чип. Ты где сейчас?

– В кладовой. Тут что-то с постельным бельем опять напутали. Что у тебя? Драка?

– Нет. Белый «Эконолайн» на входе, валидатора нет. Ты вызывал что-то чинить?

– Нет. Может, это обслуживание кондиционеров?

– Так рано? Они же были на прошлой неделе.

– Тогда спроси, в чем дело. Может, они просто заблудились? Узнай и сообщи мне.

– Хорошо.

Чип положил рацию, включил канал громкой связи, переключил на микрофон у ворот.

– Добрый день, джентльмены, – начал он так, как это было предписано по инструкции, – вы находитесь в зоне ограниченного доступа, парковка здесь запрещена. Я могу вам чем-то помочь?

– Ты что, идиот? Это не сработает.

– Сработает, еще как…

– Черт, он просто зассал.

– Нас здесь всего трое!

– Хулио сказал, что внутри пятеро охранников, кое-как вооруженных.

– Кое-как? Это тюрьма!

– Да пошел ты! – Хулио вырвал пульт, больше похожий на пульт дистанционного управления телевизором. – Сам нажму!

И нажал.

Перед Чипом была доска с контрольными индикаторами, и на ней вдруг одна за другой стали загораться лампочки – это сигнализировало о том, что снимается блокировка с дверей (все они были на электрических замках) и снимается блокировка периметра. Он ничего не делал, не нажимал никаких кнопок – но это произошло. Этого не могло произойти хотя бы потому, что в здании было две независимые, дублирующие друг друга цепи электропитания, они питались от двух подведенных линий двух разных поставщиков электричества, а третьим всегда был готов вступить в игру дизель-генератор. Но это произошло.

И произошло потому, что прибывший несколько дней назад обслуживать все эти новейшие электронные системы контроля и ограничения доступа человек был мексиканцем. Мексиканцем, которого никто и никак не проверял, принимая на работу, он ведь работал не в департаменте пробации, он просто работал в компании, предоставляющей монтажные и сервисные услуги, связанные с электричеством. Его попросили сделать строго определенные вещи, научили, как это делать, и он сделал. Ему заплатили, но он это сделал не за деньги, а потому, что в этой стране его считали человеком второго сорта, спиком – и он ненавидел всех за это. А люди, у которых на знамени организации изображен автомат М16А2, научили его, как отомстить.