Петер Жолдош - Возвращение «Викинга»

• Название: Возвращение «Викинга»
• Автор: Петер Жолдош
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-86892-104-6

После потери любимой жизнь геолога Грегора Мана на Земле лишилась смысла. Поэтому он принимает предложение участвовать в смелой экспедиции — первом межзвёздном полёте землян на корабле «Викинг» к звезде Тау Кита. Так начинается история далёкого и трудного путешествия Грегора не только в космосе, но и на чужой планете. История, которую он расскажет сам…

---

— Надо полагать, все холостяки?

Феликс развел руками:

— Это одно из условий подбора… Кого мы не упомянули? Два медика: Вэл Тоно и Мишель Марсе — оба космонавты со стажем. Радист Яй Синг его хорошо знает Тилл. И, наконец, Амар эль Гатти… Не удивляйся, даже не родственник. Доктор биологии. Изучал антропологию и зоологию…

Большинство имен тогда мало о чем говорило мне. Я немного знал сотрудников Исследовательского Центра, — это они организовали экспедицию на Ганимед, тогда же я со многими и познакомился. А сейчас мне не давал покоя вопрос:

— По каким соображениям все-таки в экспедицию не берут семейных?

Не скажу, что мой вопрос обрадовал Феликса. Сужу потому, что огонек его воодушевления сразу приугас.

— Ты все еще не понял? — удивился он. — Или притворяешься? Будем откровенны — успех нашей экспедиции, вернее, вероятность нашего возвращения… хм… не очень велика. Мы, холостяки, рискуем собственными жизнями, не обремененные обязательствами перед женами и детьми. Так что руководители экспедиции правильно решили, что не имеют морального права подвергать риску семейных космонавтов. Что, мало холостяков? Ведь ты лучше, чем кто-либо, понимаешь трагедию потери близкого человека. Прости, что напомнил об этом.

Перед моим внутренним взором появилось лицо Лены, спокойное, веселое, — я всегда его видел именно таким… Феликс прав. Задуманная экспедиция связана с большим риском. Для меня, пережившего трагедию «Электры», потерявшего на ней любимого человека, любой риск нипочем. Из этого исходили люди, комплектующие экипаж, вернее — состав экспедиции. Но меня поразило другое, и я тут же все выложил Феликсу:

— Если экспедиция так плохо подготовлена, если так мала вероятность возвращения, то не благоразумнее ли подождать?

Феликс вскочил, словно я нанес ему жестокое оскорбление:

— Ждать? Чего?

— Ждать в смысле не торопить события, получше подготовиться, еще раз все просчитать, продумать… Может, не вполне надежна техника… Ты же понимаешь, о чем я говорю. Уверенность в успехе обязательна. И если мы заранее не вполне уверены, то как организация полета, сама его идея согласуется с моралью? — Чем больше я говорил, тем более каменным становилось лицо Феликса. — Уж не думаешь ли ты, что во мне заговорил трус? Я-то готов лететь хоть сейчас. Скажут, что до старта осталось три часа — и через десять минут я буду готов. В конечном счете дело даже не в наших жизнях. Идея стала достоянием всего человечества. Внимание множества людей приковано к организации экспедиции. А с какими надеждами будет смотреть на нас наука? Имеем ли мы право на легкомыслие?

Феликс вскочил и взволнованно стал прохаживаться взад-вперед перед моими глазами:

— Значит, Бен Гатти в тебе ошибся, — упавшим голосом заявил Феликс. — И я тоже.

— Феликс, присядь, не мельтеши — в глазах рябит. Что за манера сразу же делать выводы. Я спорю, потому что не все в этом деле согласуется со здравым смыслом. Я не прав? В чем именно?

И пока Феликс нервно прохаживается передо мной, видимо, собираясь с мыслями и аргументами, я подвергаю блиц-ревизии то, что я высказал. Во всем ли я прав? Нет ли у Феликса оснований обвинить меня в трусости? Пока о смерти думаешь, как об отвлеченности, — это одно. Совсем другое — посмотреть ей в глаза и почувствовать ее парализующий волю взгляд. Где-то внутри появились восклицательные знаки раздражения. Что за черт! За кого они меня принимают?! Феликс свалился с готовым решением, как снег на голову, а ты, кого это затрагивает, не смей и возразить… Да, я психологически не готов к подобным сюрпризам… С утра все было в привычном порядке — покой, тишина. Ни намека на какие-либо стрессовые ситуации. Все мои помыслы сосредоточились на Лене. Я решил что-нибудь сделать в память о ней. Вот только что? Можно написать книгу с посвящением. Можно алтарь воздвигнуть. Я вновь и вновь перебирал в памяти недолгую историю нашей любви. Нас сблизили космогонические интересы. И космос отнял ее у меня…

— Послушай, Грегор, — заговорил наконец Феликс. — Ты помнишь, кто такой Христофор Колумб?

— … (я посчитал, что Феликс, поставив этот вопрос, чихнул на мое достоинство).

— Тогда ты знаешь, какие были у него корабли. Так?

— Ну!

— Всего тридцать метров длины и 130 тонн водоизмещения…

— Дальше!

Феликс остановился передо мной, расставив ноги. Для большей устойчивости, что ли?

— Ты — Колумб, — заявляет Феликс. — Именно сейчас ты готовишься в опасное плаванье на своем весьма и весьма примитивном суденышке. И вот подходит к тебе некий человек и говорит: «Что это ты затеял? Я верю в прогресс человечества. Пройдет десяток, сотня, три сотни лет — люди изобретут такие корабли, которые при полном штиле поплывут с такой скоростью, какая твоему корыту и не снится… Я прошу тебя — не торопись. Подожди. У наших внуков и правнуков будут другие возможности. Им не придется так рисковать…

— Хватит!

— Я только начал. Некий человек продолжает: — Смотри в будущее, дорогой господин Колумб, и жди. Скоро изобретут паровую машину, потом двигатель внутреннего сгорания, электричество, разные удобства… Зачем вам тратить годы на дорогу, которая у ваших правнуков займет недели, а то и часы? Словом, подождите…

Я зажал уши.

— И что ты решил? — спросил Феликс голосом выдохшегося лектора.

Говорят, что в решающий момент человек чувствует, как его касается рука судьбы. Длинный монолог Феликса не снял ни одного из моих сомнений. Его аргументация шла в другой плоскости. Я был зол и внутренне решителен. В самой глубине сознания тлела горечь неясного сожаления. Сожаления ни о чем:

— Я должен представиться Совету?

— Не к спеху. Можно завтра в девять ноль-ноль. — Феликс с плохо разыгранным безразличием пожал плечами.

И больше мы об этом не говорили. Правда, после ужина, когда мы втроем — был еще рыжебородый директор — сидели на верхней террасе и наблюдали пламенеющий закат, этот самый директор спросил:

— Как будет называться ваш корабль?

— У нас будет два корабля, — ответил Феликс. — «Титан» — стартовый и «Викинг» — экспедиционный, как составная часть «Титана».

— «Викинг»? Понятно, — кивнул директор. — Викинги — это те, кто первыми вторглись в мировой океан. Люди тогда еще жили в уютной вере, что Земля, как плоская тарелка, плавает в море, которое тянется до звезд. Прекрасное название… Подходящее название.

В сгущающихся сумерках наша терраса невесомо реяла между звездным небосводом и электрической иллюминацией долины.

Марк Роган внимательно посмотрел на меня, перевел взгляд на Феликса:

— Не слишком быстрое средство передвижения эта ваша ракета, но вы не опоздали. Я пригласил вас, чтобы еще кое-что обговорить. Каждый из вас, надеюсь, хорошо знаком как с общим планом нашей экспедиции, так и с частными разделами. В научных и популярных изданиях опубликовано много отчетов и статей. Я хочу привлечь ваше внимание к некоторым вопросам…

Пока Роган говорил это, в зале собрался весь экипаж, члены экспедиции, чиновники Совета.

— …Мы будем заперты в ограниченном пространстве 37 земных лет. Первое, что от нас потребуется, это постоянная готовность помогать друг другу, готовность к любым жертвам. Наши психоданные, индивидуальные качества, привычки позволяют надеяться, что в этом плане неожиданностей не будет…

Наши корабли — самое совершенное создание человеческого гения на сегодняшний день. Любая деталь, каждый узел, каждый прибор — образец совершенства. Полагаю, что и люди, которым предстоит обслуживать их, не менее совершенны…

Нам выпала великая миссия первыми вырваться за пределы Солнечной системы. Надо ли говорить о значимости и масштабе этого предприятия? Нам оказано огромное доверие — будем же достойны его!

Будем снисходительны к Марку — он говорил общеизвестное. Подобного рода риторика призывает мобилизоваться, настроиться, сосредоточиться, проникнуться и т. д., потому что «цель вашего путешествия, как вы знаете, находящаяся в 12 световых годах звезда Тау Кита. Ближе, правда, тоже есть звезды, в планетной системе которых предполагается сходство с нашей, Солнечной. Но у Совета Космических Исследований были основательные причины выбрать именно Тау Кита. Если среди спутников нашей звезды окажется планета с гостеприимным характером, за дело примется «Викинг»… Я прошу нашего главного навигатора Роберта Тилла коротко ознакомить вас с целями и задачами его группы».

Марк, несмотря на молодость, был мудрым человеком, знал, что долгое пребывание в замкнутом пространстве и постоянное нервное напряжение таят опасность для психики, если не загрузить ее работой. Человек начинает думать о том, что его ждет в пути, о доме, о близких людях. Дальше — стрессы. Они имеют дурное свойство — плохо кончаться…