Кир Луковкин - В паутине

• Название: В паутине
• Автор: Кир Луковкин
• Жанр: Научная Фантастика

Сюрреалистическое путешествие в параллельные жизни.

---

— А где остальные?

— Погибли, — сказал Паук, — Мы попали в засаду.

Постовой отобрал у Паука автомат ("на всякий случай") и повел к командиру дивизии, в знакомую палатку.

Тарасов в одиночестве возлежал на надувном матрасе, в состоянии крайне растрепанном.

— Спит что ли, — пробормотал постовой, — Ты подожди, пока проснется, а там и доложишь. Его если тронешь без спросу, звереет, мама не горюй.

— Он так до вечера может пролежать, — возмутился Паук.

— Может.

— Но у меня важная информация!

— Не сомневаюсь, — сочувственно почесался постовой и ушел.

Паук решил что-нибудь перекусить и отдохнуть. В столовой говорили о Западном фронте, как через границу рванули беженцы, а Европа спешно строит заградительную стену. Проскочивших отправляют самолетами в Африку. Возможно, силы Союза обрушатся на самое уязвимое место — на север, воздушным флотом, перелетят через полюс и все дела.

— Кто-нибудь видел старших офицеров или хотя бы лейтенантов? — спросил Паук у соседей, гремящих ложками.

— Свалили на совещание. Вернутся вечером. Тарасов один остался.

— Э, да это тот сморчок, который в грузовике брыкался, — сказал солдат с крупным лбом и скошенным носом другому, — Ну, бык, делись жратвой, — и выложил кулаки на стол.

Паук улыбнулся. Паук захохотал так, что слезы выступили.

— Больной что ли? — переглянулись солдаты, у одного блеснула золотая коронка.

Паук схватил тарелку недоеденного чечевичного супа у соседа и метнул ее в головастого. Суп растекся по форме, головастый побагровел, вскочил и открыл было рот, но Паук, не дожидаясь, заткнул ему кулаком пасть, отчего головастый снова сел, а Паук запрыгнул на стол, вытащил автомат и прислонил дуло к лысому черепу облитого.

— Жри! — приказал он.

— Да ты….

— Жри!! — заорал Паук, двинув головастого прикладом, — Жри!! Кому говорят!!

— Уберите его! — завопил головастый, но никто помочь ему не поспешил. Тогда он судорожно запихнул куски овощей в рот и, не прожевывая, проглотил. Паук соскочил со стола, отдал соседу свою порцию, посмотрел на остальных.

— Извините, парни, я из разведки недавно вернулся. Двоих потерял, двоих уб…уб…убил вот этими руками. Крышу сносит.

— Ты это, на предохранитель поставь автоматик-то.

Тот что с коронкой сказал ни к кому не обращаясь:

— Да, отчаянный малый.

— П-псих… — выдал головастый, — Я же пошутил. Это шутка была.

Паук оглянулся.

— А, вон оно как. Не слышу смеха. Гнилые у тебя шутки.

Головастый резко встал и зашагал к умывальнику. Блатной не спеша прикурил от лампочки накаливания. На ладони у него красовалась тюремная татуировка.

— И что можешь сказать про противника?

— Готовиться надо. Ночью они предпримут атаку. Их больше. У них техника и много оружия.

Блатной глубоко затянулся. За складом слышался всплеск воды от умывальника.

— Короче, валить надо.

Паук принял решение разбудить Тарасова. Но этого не потребовалось. Тарасов черпал алюминиевой кружкой из бидона воду, шумно выпивал, черпал следующую, при этом пыхтя и попеременно зевая. Паук доложил о своем прибытии, на что офицер не обратил ни малейшего внимания. Умывшись, причесавшись и покурив, он наконец бросил на парня мутный взгляд. Откашлялся.

— Чего надо?

— У меня важные разведданные. Сегодня в десять часов я в составе разведгруппы с Ломовым и Майковым в ходе выполнения боевой задачи…

Не дослушав его, Тарасов вышел. Через какое-то время он вернулся, поправляя ремень.

— Садись.

Паук сел на складной стульчик.

— Какой на хрен разведотряд? — спросил офицер, поморщившись.

— Вы сегодня нас посылали.

— А, да…. Троих. Где еще двое?

— Они погибли. Мы попали в засаду, — отрубил Паук.

Тарасов выпрямился и, медленно, по слогам, произнес длинную тираду на общеизвестном языке, в коей указывалось, во-первых, на лично физические и умственные недостатки Паука, его ближайших родственников, а во-вторых, на его, Тарасова, негативное отношение ко всей американской нации в целом и отдельным ее представителям в частности, а также порицание смертоубийства и скорбь по павшим в неравном бою воинам.

— Ты понимаешь, во что ты вляпался, мать-перемать?! — ревел он, обшаривая палатку в поисках бутылки. Кругом валялись горы пустой тары, что его злило еще больше. У Паука нет свидетелей, могущих подтвердить истинность его слов, следовательно, необходимо провести расследование о возможном дезертирстве как Майкова, так и Ломова, и, само собой, Паука в их числе, или же в преднамеренном убийстве. Тарасов распалялся бы и дальше, но понял что это не все.

— Это не все, — сказал Паук, — Сержанта расстреляли. Второй рядовой, Ломов, замешкался при отступлении. У меня не было возможности спасти его, так как информация, которой я обладаю, чрезвычайно важна, и имеет решающее значение для судьбы наших войск.

— Информация? — Тарасов наконец-то отыскал бутылку, в которой на донышке оставалось еще немного спирта, и сразу успокоился.

— Разведданные, — и Паук рассказал ему все, что успел увидеть. Про ракеты и технику. Тарасов внимательно слушал, что, откровенно говоря, удавалось ему с большим трудом, потом влил в себя спирт и крепко задумался. Паук выполнил свой долг и попросил разрешения идти. Тарасов как будто и не услышал просьбы.

— Думаешь, они пустят в ход артиллерию? — спросил он.

— Мне разрешено говорить?

— Разрешено, мать твою! — рявкнул Тарасов, — Попросили, значит говори или ты тупой?!

— Никак нет, товарищ старший лейтенант, — отчеканил Паук, — Я думаю, они поступят именно так. А потом пойдут в атаку. На добивание.

— Значит, бомбардировка. Башка раскалывается. Погоди, позвоню в штаб, — Тарасов набрал номер, — Лейтенант Тарасов, 121 рота. Да, я. Да, срочно. Передайте командованию, в нашем квадрате присутствует значительный контингент противника, ожидается прицельная бомбардировка силами ЗК. Повторяю, прицельная. Они знают наше точное местоположение. Жду подкрепления. Конец связи. Надеюсь, эти долбоебы вернутся с помощью до того, как нас всех здесь положат, а, рядовой? — усмехнулся Тарасов, — Свободен. Если что, позову, иди гуляй.

Паук вышел. Из палатки доносилась возня и грохот, потом Тарасов явился на свет Божий при параде, в мундире и проч., собрал дивизию и объявил боевую готовность. Солдаты уныло разбрелись по окопам. Оставшиеся часы Паук чистил автомат, пытаясь отогнать все время всплывающее в памяти лицо офицера-американца с дыркой во лбу, из которой брызнул мозг.

Бойня началась в девять часов вечера. Американцы пошли на укрепления бронетехникой, никакого обстрела из орудий не было. Чуть ранее, в восемь часов прибыли еще три роты — 101, 102 и 105, плюс командующий корпус. Тарасов повеселел, но его радость быстро улетучилась — выяснилось, что половине бойцов не хватает табельного оружия. Срочно послали грузовик за боеприпасами.

Как уже было сказано, ровно в 9:00 раздалась канонада, и из лесополосы донесся беспорядочный огонь, но живая сила противника почему-то не появлялась. Потом ударили-таки залпы из орудий. Тарасов метался по позиции с штурмовой винтовкой наперевес, отдавая приказы до тех пор, пока осколком ему не размозжило череп. Земля дрожала, люди кричали, в воздухе летали комья земли и обломки. Паук забился в окоп, заткнув уши, что разумеется не помогало.

В какой-то момент он осознал, что огонь прекратился. Оглядевшись, осторожно, на четвереньках, прополз по траншее метров пять, прислушался. Солдаты, находившиеся в траншее, говорили ему что-то, но он не слышал. Видимо, оглушение. Верхушки деревьев заволокло не то туманом, не то дымом от пожара, и вечерние сумерки, так что Паук пробирался почти на ощупь, единственным ориентиром ему служило бледнеющее под натиском ночи небо. Приходилось запрокидывать голову, из носа текла кровь, не прекращалась, сколько не утирал ее. Контузия, что ли? Паук ощупал себя: вроде цел. Это так кажется, просто от шока не чувствуешь боли. Слух доносил до него звон, гул, рокотание, приглушенные крики. Звуки становились четче.

— Держать линию!! — надсаживался какой-то незнакомый офицер, возвышаясь над окопами. Паук высунул голову. Расположение части превратилось в пепелище, среди развалин бегали ротные, пытаясь навести порядок, кое-где оттаскивали трупы. Один хрипло выл, размахивая обрубком руки, из которой хлестала струйка крови, под ним образовалась небольшая темно-бурая лужица.

— Куда ты смотришь, осел?! — нагнулся над ним все тот же офицер, замахиваясь.

— Человеку помощь нужна! — крикнул Паук.

Офицер посмотрел на раненного, прорычал:

— Разберемся, пошел к рубежу! — и больно пнул Паука в плечо, — Медицина, морфий вон тому, живо!