Виктор Виткович - Сказки среди бела дня

• Название: Сказки среди бела дня
• Автор: Виктор Виткович
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1965

В сборнике "Сказки среди бела дня" объединены три сказки писателей Витковича В. С. и Ягдфельда Г. Б. В  «Сказке о малярной кисти» речь идет о смелом мальчике Феде, веселом маляре и злом волшебнике Абракадабре, который хотел уничтожить на земле все, созданное руками человека. «Сказка среди бела дня» знакомит ребят с приключениями мальчика Мити, который с помощью своих друзей спасает время.  Третья сказка - «Кукольная комедия» - о волшебнике, который превращал в кукол равнодушных людей; для ленивцев и грубиянов это было хорошим уроком.

Рисунки Е. Александровой.

Л.: "Детская литература", 1965 г.

---

С верхней полки в Лилю выпалили из пушки горохом. Лиля закрыла глаза и жалобно сказала «ма-ма».

Два больших мальчика-куклы загоготали и запустили волчки; с угрожающим звоном они понеслись на Лилю. В то же мгновенье с одной стороны с грохотом разорвалась хлопушка, с другой кто-то выпалил в Лилин нос пробкой из духового ружья. В изнеможении Лиля села на прилавок, согнула ноги (ноги оказались почему-то на шарнирах) и заткнула уши.

Вокруг выли волчки, гремела стрельба, взрывались пистоны. Какой-то акробат стал прыгать через Лилю, и, завопив «чехарда», все запрыгали через неё. Она в ужасе закрыла голову руками. Но и это было ещё не всё. Кто-то заорал «куча мала», и все кинулись на Лилю.

(Главное, сколько раз Лиля бывала прежде в игрушечных магазинах, но не подозревала, что там творится такое в часы обеденного перерыва. Удивительно ещё, как все куклы каждый раз остаются целыми. Если бы Лиля знала, что делается в других местах во время обеда, — как например, ведут себя фигурки в хозяйственных магазинах или бронзовые амуры в часовых мастерских, — она удивилась бы ещё больше. Но об этом — ладно! Этого мы сейчас не будем касаться. Вернёмся к Лиле.)

Пробило четыре часа, перерыв кончился. И всех будто смело ветром; нее куклы бросились на места и сделались неживые. Только Лиля осталась лежать на прилавке.

Она тоже хотела вскочить и удрать, но продавщица нажала кнопку у входа, и поднялось жалюзи, а рыжая кассирша открыла замок и входила в магазин. Бежать было поздно.

Увидев Лилю, валявшуюся на прилавке, кассирша сухо сказала:

— Когда уходишь, — игрушки надо убирать!

— Я убрала, — сказала продавщица.

— А это что?! — Кассирша указала на Лилю.

Продавщица вытаращила глаза, недоверчиво взяла в руки куклу, повертела её и пожала плечами. Вошли покупатели; среди них Татина мама с кошёлкой, из которой выглядывали бутылка молока и цветная капуста: Галина Ивановна уже заказала в аптеке лекарство и побывала на рынке. Увидев в руках продавщицы Лилю, она сказала:

— Какая хорошенькая кукла!.. А она закрывает глаза?

— Закрывает и открывает, — сказала продавщица. — И говорит «мама»!

— Сколько стоит?

— Один рубль шестьдесят три копейки.

— Ну что ж, — сказала Татина мама.

Она купила Лилю, потом обвела глазами магазин, заметила в углу гроздь воздушных шаров, взяла красный, зелёный и жёлтый. И шары понеслись за нею на ниточках.

5

Среди вертящихся этажерок с лекарствами, среди банок с притёртыми пробками и латинскими надписями, среди ядов и слабительных, грелок на живот и пузырей на голову, крошечных склянок и огромных бутылей с разноцветными жидкостями — сидел старый провизор Бахтерев-Разумовский. На его носу сияли очки с золотым ободком. С быстротой и точностью фокусника он отпускал посетителей, подсчитывая что сколько стоит и когда что будет готово.

Дошла очередь и до Татиной мамы.

Завертев этажерку с лекарствами, Бахтерев-Разумовский нашёл склянку с розовой жидкостью; на ней было написано по-латыни «tiap-tiap» и белела наклейка «наружное».

Провизор протянул склянку Галине Ивановне:

— Будете втирать в больное место два раза в день!

— Втирать?! — От изумления она чуть не упустила воздушные шары. — Это же надо пить! Семь раз в день!

— Что-о!? Пить наружное лекарство?!

— Так прописал доктор.

— Сорок пять лет сижу на этом месте, — сказал Бахтерев-Разумовский, — и первый раз слышу, чтобы пили капли тяп-тяп!

Он долго рассматривал печать и подпись:

— Слушайте, что это за рецепт?

— Это выписал доктор Кракс…

— Какой доктор Кракс?

Татина мама удивилась:

— Вы не знаете доктора Кракса?

Бахтерев-Разумовскнй поднял брови.

— У нас в городе сто семнадцать поликлиник; в каждой поликлинике четыре детских врача, два консультанта и один профессор-педиатр. Но я не знаю доктора Кракса.

— Он не в поликлинике, — сказала мама. — Он дома.

Провизор посмотрел на неё.

— Идите сперва к вашему доктору, узнайте, в чём дело! — И поставил лекарство обратно на этажерку.

Ахнув, мама выбежала из аптеки; за ней летели шары. Не успела она сделать и нескольких шагов, как вдруг (она не поверила своим глазам!) увидела Тату, перебегавшую через улицу.

— Тата?! — Галина Ивановна кинулась к дочери.

— Мама! Знаешь что! — Тата задыхалась от бега. — Могэс превратил Лилю в куклу! Надо её спасти!.. Бежим вместе!

— Бредит! — ахнула мама.

Она сунула под мышку картонку с куклой и корзину с цветной капустой, зацепила ниточки от воздушных шариков за пуговицу на жакетке и свободной рукой схватила дочку.

— Пусти! — крикнула Тата. — Ну, пусти же!

На них оглядывались прохожие.

— Пойдём домой, Таточка… — чуть не плакала Галина Ивановна. — У тебя температура… Пойдём… — И потащила за руку упирающуюся дочку домой.

Какая-то женщина на улице, показав на Тату, сказала своей худенькой девочке:

— Видишь, что бывает, когда по утрам отказываются от рыбьего жира!

А два мальчика, которые шли, поддавая ногами консервную банку, остановились.

— Какая глупая девчонка! — сказал один. — Она, наверно, хочет смотреть кино «Великолепная семёрка», а ей ещё нет шестнадцати лет!

Вот так всегда: люди почему-то без конца ошибаются. И никак не сделать, чтобы они больше не ошибались.

6

Да что люди! Даже кот ошибался — он смотрел из форточки первого этажа и думал, что эту девочку тащат за то, что она без спроса сунула нос в сметану.

А ещё выше — из окна третьего этажа — на Тату смотрела маленькая голова в белом колпаке. Это был повар Пётр Петрович. Только он один не ошибался, он знал точно, кто эта девочка и куда её ведут.

Повар стоял на подоконнике кухни, держась кукольной рукой за край кастрюли, в которой дрожало желе, и с интересом смотрел вниз, во двор. Неожиданно рядом послышался насмешливый голос:

— Высовывайся, высовывайся! Как хлопнешься с третьего этажа, останутся от тебя рожки да ножки, пуговицы-черепки!

Кто бы это? Пётр Петрович оглянулся и увидел на плите на чайнике краснощёкую бабу в широкой юбке с цветочками.

— Ты кто?

— Управдомша с этого двора. А что?

— Ничего, — сказал повар.

Он открыл рот спросить ещё что-то, но в дверях уже поворачивался ключ. Съехав по бельевой верёвке с подоконника, повар бросился было в комнату, да споткнулся о веник и растянулся на пороге. Управдомша хихикнула и умолкла.

Мама с Татой быстро прошли по передней мимо куклы, валявшейся на пороге, и скрылись в комнате. Убедившись, что их нет, повар встал, отошёл на цыпочках в глубину кухни, поглядел наверх на краснощёкую бабу и мрачно сказал:

— Давай, спускайся!

— А зачем? — сказала управдомша. — Я на чайнике. Мне тут тепло, хорошо.

— Да как же ты попала на чайник?

— Так же, как ты, — флегматично сказала управдомша. — Стояла я как-то раз на нашем дворе и грызла орехи. Честно говоря, я работала не ахти как, вроде тебя. Гляжу на наш двор и думаю: лужи, мусор, кирпичи. Думать-то думала, а делать не делала, лень проклятая! Стою; вдруг девчонка с верхнего этажа: «Алла Павловна! — говорит. — Меня прислала бабушка. Она больная. Вода не доходит до нашего этажа!.. И течёт потолок!» А я возьми и скажи: «Берите воду с потолка!» И вот ведь не повезло — в этот самый миг чёрт принёс Могэса. Он услышал мои слова. Ну и… Вот я на чайнике!

— Почему же ты не чинила крышу? — осведомился повар.

Управдомша прищурилась:

— А ты всегда делал всё хорошо?

— А тебе какое дело! — сказал повар.

— Ага, — торжествующе сказала управдомша. — Боишься правды!

Повар хотел ей ответить как следует, но, услышав шаги, брякнулся на пол. Ответить ему так и не пришлось, потому что управдомшу унесли: вбежала Татина мама, схватила чайник с Аллой Павловной и умчалась.

7

Эх, мамы, мамы! Вы, которые души не чаете в своих детях! Вы, которые кутаете их, как кочан капусты, чтобы им легче было простудиться! Вы, кормящие их из ложечки, чтобы у них пропал аппетит! Вы, которым в конце концов удаётся добиться, чтобы ваши дети не умели в десять лет зашнуровать себе ботинки!Как вам не стыдно!

И вы, Галина Ивановна, хороши! Не поверили настоящим врачам. Вспомните, какой у вас был разговор на улице — только что, когда вы шли в аптеку! Вы встретили соседку по лестнице.

«Как Таточка?» — спросила соседка. Вы ответили: «Спасибо вам за доктора Кракса! Он обещал, что утром она будет здорова!» «Ещё бы! — сказала соседка. — Десять рублей за визит, милая моя, гарантия! Вот был ещё один доктор… Так тот брал двадцать рублей! Ну, тот!» — И она махнула рукой: какой был тот доктор. «А где он сейчас?» — спросили вы. «Уехал за границу, давно-давно», — сказала соседка. «Жалко!» — Это сказали вы, Галина Ивановна!