Фридрих Шиллер - Духовидец ( Из воспоминаний графа фон О***)

• Название: Духовидец ( Из воспоминаний графа фон О***)
• Автор: Фридрих Шиллер
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-7859-0184-6

Неоконченная повесть Фридриха Шиллера «Духовидец».

Вторая половина XVIII века — не только благодать Просвещения, это эпоха мрачных тайных обществ, орденов сомнительного египетского происхождения, исступленной веры в непременные ужасы загробного мира.

«Я увлеченно читал книгу, которую, как и всякий, кто в то время хоть сколько-нибудь был предан романтизму, носил в кармане. Это был Шиллеров „Духовидец“». Так вспоминает Э. Т. Гофман.

Знаменитый мастер черной фантастики Ганс Гейнц Эверс (1871–1943) рискнул продолжить и закончить «Духовидца». Этот писатель резко усилил жестокую безысходность повести. Обманы, разоблачения, неутолимая ревность, кошмар неразделенной любви. И над всем этим — инфернальные гримасы загробных инициаторов наших гибельных страстей и не менее гибельных иллюзий.

---

— И все-таки он мошенник! — шепнул мне на ухо англичанин. — Отказался от денег, потому что сейчас ему важнее всего завоевать доверие принца.

— А может быть, хозяин с ним в сговоре? — добавил другой.

— Кого вы желаете вызвать? — спросил заклинатель у принца.

Принц на миг задумался.

— Лучше всего вызвать какого-нибудь великого человека! — крикнул лорд. — Вызовите-ка папу Ганганелли! Вероятно, вам это ничего не стоит.

Сицилианец прикусил губу.

— Я не смею вызывать того, на ком почиет благодать.

— Вот это жаль! — бросил англичанин. — Может быть, он сообщил бы нам, от какой болезни он умер.

Тут взял слово принц.

— Маркиз де Лануа, — сказал он, — служивший в последней войне бригадиром французских войск, был моим ближайшим другом. В бою при Гастинбеке он получил смертельную рану; его перенесли в мою палатку, где он и умер у меня на руках. В последнюю минуту, в предсмертной агонии, он подозвал меня к себе. «Принц, — начал он, — мне не суждено вернуться на родину; выслушайте же тайну, — ключ к ней хранится только у меня. В монастыре, на границе с Фландрией, живет одна…» Но тут он испустил дух. Десница смерти прервала нить его повествования. Я желал бы вновь увидеть его и услышать продолжение его речи.

— Клянусь, от вас требуют многого! — воскликнул англичанин. — Я назову вас новым Соломоном, если вы разрешите эту задачу!

Мы восхищались мудрым выбором принца и единодушно высказали наше одобрение. Между тем заклинатель широкими шагами мерил комнату и, казалось, в нерешительности боролся сам с собой.

— И это все, что оставил вам усопший?

— Все.

— Не пытались ли вы разузнать что-либо у него на родине?

— Все попытки оказались тщетными.

— Была ли жизнь маркиза де Лануа безупречной? Не каждого умершего дозволено мне вызывать.

— Он скончался, раскаиваясь в грехах молодости.

— Есть ли при вас какая-нибудь памятка о нем?

— Да, есть.

Принц действительно имел при себе табакерку с миниатюрой маркиза на эмали; за ужином она лежала подле его прибора.

— Впрочем, это неважно. Оставьте меня одного! Вы увидите усопшего.

Нас попросили пройти в другой павильон, пока нас не позовут. Сицилианец распорядился убрать из зала всю мебель, вынуть оконные рамы и наглухо закрыть ставни. Хозяину, с которым он, как видно, уже ранее был знаком, было приказано принести жаровню с тлеющими углями и тщательно залить водой все огни в доме. Прежде чем мы удалились, он торжественно взял с каждого из нас честное слово — хранить вечное молчание о том, что мы увидим и услышим. Мы вышли, и за нами заперли все двери этого павильона.

Шел двенадцатый час, и глубокая тишина царила во всем доме. При выходе русский спросил меня, есть ли при нас заряженные пистолеты.

— Зачем? — удивился я.

— На всякий случай, — ответил он. — Погодите, я сам об этом позабочусь, — и он удалился.

Мы с бароном фон Фрайхартом открыли окно, выходившее в сторону павильона, и нам показалось, что оттуда послышался шепот двух голосов и шум, словно там приставляли лестницу. Но это было только наше предположение, и я не решился настаивать на нем. Вошел русский с парой пистолетов; он отсутствовал около получаса. Мы видели, как он тщательно зарядил их. Было почти два часа ночи, когда, наконец, явился заклинатель и сказал нам, что пора идти. Перед тем как впустить нас в зал, он велел нам снять башмаки и остаться в чулках и нижнем платье. За нами, как и в первый раз, заперли все двери.

Войдя в зал, мы увидели начертанный углем широкий круг, где свободно могли разместиться все мы десятеро. Вокруг нас, вдоль всех четырех стен, были сняты половицы, так что мы стояли как бы на острове. Посреди круга, на красном шелковом ковре, был воздвигнут алтарь, покрытый черным сукном. На алтаре, рядом с черепом, лежала раскрытая халдейская библия, на ней стояло серебряное распятие. Вместо свечей в серебряном сосуде горел спирт. Густые клубы ладана наполняли комнату, почти поглощая свет. Заклинатель был, как и мы, без верхней одежды и к тому же бос. На его обнаженной шее висел амулет на цепочке из человеческих волос, вокруг бедер был повязан белый фартук, испещренный таинственными знаками и фигурами. Он велел нам взяться за руки и хранить полнейшее молчание; особенно настойчиво потребовал он, чтобы мы не задавали никаких вопросов духу умершего. Англичанина и меня (к нам обоим он явно испытывал наибольшее недоверие) он попросил скрестить над самой его головой две обнаженные шпаги и держать неподвижно, пока будет длиться заклинание. Мы стали полукругом, русский офицер придвинулся вплотную к англичанину и очутился у самого алтаря. Поворотясь лицом на восток, заклинатель ступил на ковер, покропил святой водой на все четыре стороны и трижды поклонился Библии. С четверть часа он бормотал заклинания, в которых мы ровно ничего не поняли; прочитав их, он подал знак тем, кто стоял позади него, крепко схватить его за волосы. Весь извиваясь в жестокой судороге, он трижды произнес имя умершего и положил руку на распятие.

Вдруг нас всех словно пронзила молния, наши руки разомкнулись, внезапный удар грома потряс все здание, зазвенели замки, двери загрохотали, крышка серебряного сосуда захлопнулась, свет потух, и на противоположной стене, над камином, появилась человеческая фигура в окровавленной рубахе, с лицом, покрытым смертельной бледностью.

— Кто звал меня? — спросил глухой, еле слышный голос.

— Твой друг, — ответил заклинатель, — тот, кто чтит твою память и молится о спасении твоей души. — И он назвал имя принца.

Ответы следовали после долгих пауз.

— Чего он требует? — продолжал голос.

— Он хочет выслушать до конца твое признание, которое ты не досказал на этом свете.

— В монастыре, на границе Фландрии, живет…

Тут дом снова задрожал. От страшного удара грома все двери распахнулись сами собой, молния озарила комнату, и на пороге показался другой телесный образ, окровавленный и бледный, как и первый, но еще страшнее. Снова сам собой загорелся спирт, и в зале стало светло, как прежде.

— Кто это здесь? — испуганно крикнул заклинатель и с ужасом посмотрел на собравшихся. — Тебя я не звал!

Тихими, величавыми шагами второй призрак подошел прямо к алтарю, ступил на ковер и, оборотившись к нам лицом, взял в руки распятие. Первый призрак сразу исчез.

— Кто вызывал меня? — спросил второй призрак.

Заклинатель дрожал всем телом. Мы застыли в испуге и удивлении. Я схватился за пистолет, но заклинатель вырвал его у меня из рук и выстрелил в призрак. Пуля медленно покатилась по алтарю, а призрак вышел из облака дыма цел и невредим. Заклинатель упал без сознания.

— Что же это? — крикнул англичанин и замахнулся шпагой на привидение. Но призрак дотронулся до его руки, и клинок со звоном упал на пол.

Холодный пот выступил у меня на лбу. Барон Фрайхарт признался нам впоследствии, что он читал молитвы. И только принц, спокойный и бесстрашный, стоял, не сводя пристального взора с призрака.

— Да, я узнал тебя! — воскликнул он вдруг с глубоким волнением. — Ты — Лануа, ты — друг мой. Откуда ты явился?

— Вечность молчит. Спрашивай меня о земной жизни.

— Кто живет в монастыре, о котором ты мне говорил?

— Дочь моя.

— Как? Ты был отцом?

— Я был им слишком недолго.

— Ты несчастлив, Лануа?

— Так судил Господь.

— Могу ли я оказать тебе какую-нибудь услугу на этом свете?

— Только если станешь думать о себе.

— Как мне это понять?

— Ты все узнаешь в Риме!

Тут раздался новый удар грома, черное облако заволокло комнату, а когда дым рассеялся, призрак исчез. Я распахнул ставни. Уже светало.

Заклинатель успел очнуться от обморока.

— Где мы? — воскликнул он, увидев зарю.

Русский офицер, стоявший позади, наклонился через его плечо.

— Обманщик! — проговорил он, устремив на нас страшный взгляд. — Больше ты не будешь вызывать духов!

Сицилианец обернулся, пристально взглянул в лицо офицера и с громким криком упал к его ногам.

Все глаза уставились на мнимого русского. Принц без труда узнал в нем своего армянина, и возглас, готовый сорваться, замер у него на губах. Мы все словно окаменели от страха и неожиданности. Молча и неподвижно смотрели мы на этого таинственного человека, чей величественный и грозный взгляд проникал в наши души. Молчание длилось минуту, другую… Все стояли не дыша.

Мощный стук в дверь заставил нас очнуться. Дверь рухнула под ударами, и в зал ворвались сыщики со стражей.

— Ага, мы захватили вас всех! — крикнул начальник стражи и обернулся к своим спутникам. — Именем закона, вы арестованы! — крикнул он нам.

Не успели мы опомниться, как нас окружила стража. Русский офицер, которого я снова буду звать армянином, отозвал начальника стражи в сторону и, насколько я мог заметить в общей суете, шепнул ему что-то на ухо и показал какую-то бумагу. Сыщик отдал ему молчаливый и почтительный поклон и, отойдя от него, обратился к нам, снимая шляпу: