Элисон Кент - Самый лучший праздник

• Название: Самый лучший праздник
• Автор: Элисон Кент
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-05-005131-2

Новогодние праздники. Наряженная елка. Ожидание подарков. Не это ли объединяет всех нас, живущих на земле? И еще вера в чудо! А когда же и случаться чуду, как не под Новый год?

Именно в эту волшебную ночь мы полны надежд на то, что сбудутся наши самые заветные мечты, что придет любовь, да не мимолетная, а такая, чтобы длилась всю жизнь.

---

Разве все на свете не начинается с поцелуя?

— Это случилось неожиданно.

— Все самые лучшие поцелуи всегда случаются неожиданно, — заметила Салли.

— В этом ты, конечно, эксперт, — отпарировала Брук.

— До недавнего времени я им не была!

— Я тоже, — призналась Брук. — До недавнего времени.

До недавнего времени ее ни разу не целовали так, будто она была единственной надеждой мужчины. А то, что ее поцеловал человек, с которым они едва знакомы, человек, который спрятал свои чувства от всего мира…

Дункан, такой далекий от той жизни, к которой она всегда стремилась… Больше для нее ничто не имело значения.

— Итак, теперь мой черед спрашивать, а твой — отвечать!

Брук подняла взгляд.

— Мне кажется, что… что теряю над собой контроль.

Это было чувство, в котором она с трудом отдавала себе отчет. Оно поглощало все ее мысли, осложняло ее жизнь.

Салли задумалась.

— Гмм. Теряешь контроль? Я бы сказала, это очень точная оценка!

— Да что ты об этом знаешь?

Салли засмеялась.

— Ты такая же сумасшедшая, как я! А теперь пойдем на ленч. Отвлекись от работы.

На самом деле Брук надо было отвлекаться не от работы.

— Конечно. Почему нет? Только бы не было этих разговоров о Рождестве!

Салли сделала большие глаза.

— Ты не хочешь говорить о Рождестве?

— Сегодня я даже думать о нем не хочу!

— Бьюсь об заклад, женщины созданы для того, чтобы сводить мужчин с ума!

Дункан смотрел в дальний угол ординаторской, где Джеймс распростерся на казенной виниловой кушетке, заслоняясь рукой от верхнего света.

— Наконец-то ты это понял, не так ли?

— Нет, я уже давно это понял. Только, конечно, не представлял, до какой степени.

— Салли? — спросил Дункан, твердо решив удержать разговор на обсуждении любви Джеймса, а не своей собственной — что было вовсе не любовью, а просто одержимостью, даже безумием.

Джеймс вздохнул.

— Я не могу поверить, что все произошло так быстро! Что бы это ни было.

— Вы что, встречаетесь? — спросил Дункан.

— Да. Полагаю, это можно назвать и так.

Дункан бросил взгляд на кушетку.

— Значит, вы с нею появляетесь в свете?

Джеймс встал с кушетки.

— Мы несколько раз обедали и завтракали. Пару раз были в кино. Один раз в театре.

— И… она единственная?

— Я больше ни с кем не встречаюсь.

— А ты хочешь? С кем-нибудь встречаться?

— Нет. Я не хочу больше ни с кем встречаться, — спокойно ответил Джеймс.

Дункан налил себе кофе.

— Ты уверен?

— На сегодняшний день? Да. Уверен. Абсолютно уверен. Я думаю только о Салли.

Дункан отхлебнул кофе.

— Может быть, тебе вообще ни о чем не надо думать, кроме работы? — сказал он, не уверенный, кому из них нужен этот совет.

— Это странно, но то, что Салли думает о…

Дункан оборвал его:

— Не надо, Джей!

— Что не надо?

— Позволять себе отвлекаться от своей цели.

— А кто сказал, что я отвлекаюсь от своей цели?

Дункан пожал плечами и поднес к губам пластмассовую чашку.

— Это то, на чем ты сосредоточен. Тебе уж решать, как это называть.

— Я проделаю тот же путь, но не в одиночестве. — Джеймс посмотрел Дункану прямо в глаза. — Тебе тоже надо об этом подумать. — Он сделал шаг по направлению к двери, потом остановился. — Расскажи мне о подарках. Как это все происходит?

— Рассказывать тут особенно нечего. Еще три дня, и все кончится, — сказал Дункан, не желая обсуждать этот вопрос даже с другом.

Джеймс кивнул.

— Зато я признаюсь. У меня свидание в итальянском ресторане с одной по-настоящему горячей блондинкой.

Он похлопал Дункана по спине и ушел.

Дункан посмотрел на захлопнувшуюся дверь, а потом на свой кофе.

Дожили! А этого не должно было случиться. Клятву в третьем классе он дал вовсе не легкомысленно. Он всегда был старым и циничным, даже в столь юном и невинном возрасте.

Его учителя твердо решили, что Дункан Кокс трудный ребенок. Остальные дети прозвали его зазнайкой. Кроме Джеймса. Он ценил то, что Дункан хорошо играл в бейсбол, не говоря уж о том, что тот ловил каждую бешеную подачу Джеймса.

На остальное Джеймс Маккей не обращал внимания.

Игра в одной бейсбольной команде положила начало дружбе, прошедшей испытание беговой дорожкой и футболом, колледжем и женщинами.

Еще давным-давно, до выбора карьеры, в те времена, когда ничто не имело значения, кроме попадания мяча на левый край, именно Джеймс разгадал и понял душу «этого нервного ребенка Кокса». Из взрослых же единственным, кто подбадривал Дункана, когда тот поднимался, чтобы ударить битой, был собственный отец Джеймса.

Коксы, родители Дункана, в это время подбадривали других детей. Тех, кто играл на бетонных стоянках для машин, а не на бейсбольных полях, тех, у кого не было защиты слева. Или ботинок. Кто даже не знал, есть ли у них родители. Родители Дункана, идеалисты по натуре, пытались заполнить эту пропасть.

А Дункану его пропасть заполняли Кэролин и Дэвид Маккей.

Папа и мама Джеймса помогали Дункану разучивать роли в школьных пьесах, частенько вытирали ему окровавленный нос и каждый раз терпеливо объясняли, сколько добра делают его родители. Дункан искренне пытался следовать советам Маккеев и научился наконец не принимать близко к сердцу то, что его родители проявляют больше внимания к другим людям, чем к собственному ребенку.

Он перестал принимать что-либо близко к сердцу. И прекрасно обходился один.

Он и сейчас прекрасно обходится один. Отдает другим то, что в свое время ему дали Маккей. Его работа многого стоила, и он легко участвовал в проблемах других, потому что ко всему относился беспристрастно. И больше не задавался вопросом, что значит — чувствовать. И это продолжалось до тех пор, пока Брук Бейли не решила сделать его предметом своей рождественской благотворительности.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Первое, что увидел Дункан, войдя в дом на десятый день Рождества, была Брук Бейли.

Она стояла возле задней стены ниши, освещаемой крошечными электрическими свечками на елке. Света было достаточно, чтобы подчеркнуть ниточки цвета полуночной синевы, украшающие ее черные волосы. Достаточно, чтобы ярко осветить изгибы, усилить тени и заставить Дункана опять задать самому себе вопрос: что находится под пуговицами ее излишне просторной, сливового цвета блузки, заправленной в темно-зеленые слаксы? Теперь он знал каждый сантиметр ее кожи, ее запах, помнил тяжесть ее волос, завязанных сзади золотистой лентой.

Он никогда раньше не замечал, какие у нее длинные ноги. Никогда и не представлял, что, увидев ее на расстоянии, застынет как вкопанный.

Что она здесь делает, нарушая привычный ход его жизни, заставляя его думать, заставляя его чувствовать!

И что она положила в его носок?

Он прислонился плечом к дверному проему, скрестил руки и откашлялся. Занятая своим делом настолько, что даже не услышала, как хлопнула входная дверь, Брук от неожиданности подпрыгнула. Если только не притворялась, что, как он полагал, маловероятно.

Ему вообще нравилась в ней эта сосредоточенность на каком-то деле. Нравилось то, что она вся была как на ладони.

Прижав одну руку к сердцу, Брук повернулась, спрятав что-то за спину. Ее голубые глаза сверкнули насмешливым гневом.

— Ты не считаешь, что нехорошо подсматривать за помощниками Санта-Клауса?

Он с трудом сдержал улыбку.

— А я думал, ты Мисс Веселое Рождество!

— Нашелся, — с милой улыбкой произнесла она.

Он вытер ботинки и вошел в комнату. Она смутилась и сделала шаг назад. Он остановился, вопросительно подняв брови.

— Или ты нервничаешь из-за меня, или что-то скрываешь!

— Конечно, я что-то скрываю, — не без раздражения произнесла она. — Сегодня же 22 декабря!

— Забавно, — сказал он и протянул руку. — Дай взглянуть.

Сделав большие негодующие глаза, она сказала:

— Закрыто!

— Открыто! — ответил он, но она упорно покачала головой. — Я думал, Санта-Клаус не набивает носки до сочельника.

— Это не Санта-Клаус! Его помощники могут сделать все, что хотят!

— Не скажи! — Положив руки на бедра, он пробежал глазами по ряду носков, развешенных вдоль полоски панельной обшивки стены. — Сдается мне, у Санта-Клауса чересчур много помощников!

— Чем тебе мешает изобилие помощников Санта-Клауса? — Она шлепнула рукой по лбу. — Ах, да! Я почти забыла, с кем говорю.

Он подошел поближе.

— Ты ужасно нахальна для женщины, которая прислонилась к стене, что-то пряча в руке.

— Ты мне угрожаешь?..

— Опять забыла, с кем говоришь? — Он подошел настолько близко, насколько осмеливался, не рискуя ненароком наградить ее дерзким поцелуем.

— Нет. Вовсе не забыла. — Ее дерзкий тон куда-то пропал, свободной рукой она коснулась его лица.