А. Меликсетов - История Китая

• Название: История Китая
• Автор: А. Меликсетов
• Издательство: Высшая школа
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2002
• ISBN: 5-211-04413-4

В учебнике излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Авторы книги — известные историки-китаеведы, преподаватели кафедры истории Китая ИСАА при МГУ.

Для студентов, изучающих всемирную историю, а также для всех интересующихся историей Китая.

---

Причины столь быстрого триумфа «прагматиков» представляются во многих отношениях загадочными. Каким образом на протяжении всего лишь трех лет гонимой части КПК удалось мирными средствами устранить левацкую, авантюристическую, маоистско-догматическую фракцию в руководстве партии и государства, в течение многих лет провозглашавшую и пытавшуюся осуществить свои утопические идеи? Можно предположить, что быстрота политических перемен прежде всего связана с позицией китайской политической элиты (ганьбу), являвшейся подлинной социальной опорой режима личной власти Мао Цзэдуна. Ведь именно она была и главным объектом его жестоких политических репрессий (к концу 1982 г. было реабилитировано примерно 3 млн. ганьбу!), главным объектом непрерывных идеологических проработок, главной жертвой «перманентной революции». С именем и политикой Дэн Сяопина ганьбу стали связывать свои надежды на стабилизацию социально-политических порядков, на возможность в полной мере реализовать свои притязания на долю государственного «пирога» и на свое «законное» место в партийно-государственной структуре. Прагматичный политический курс Дэн Сяопина не встретил, естественно, сопротивления также ни у «молчаливого большинства» в КПК, ни у «простого» китайского гражданина.

Все эти глубокие перемены в жизни Китая свидетельствовали об относительно быстром процессе демаоизации китайского общества, хотя процесс этот шел неравномерно. Если во внутренней политике новое прагматическое руководство быстро преодолевало утопический, «антирыночный» подход к решению реальных социально-экономических задач, то во внешней политике преодоление маоистского наследия — национализма, китаецентризма, антисоветизма — шло очень медленно.

Новое руководство все еще по-прежнему рассматривало Советский Союз как «врага № 1» и в расширении политического сотрудничества с США на антисоветской основе искало усиления своих внешнеполитических позиций. Китайско-американское сближение в конце 70-х гг. шло достаточно быстро. В 1978 г. были восстановлены дипломатические отношения с США. Быстро развивались политические, экономические и культурные связи. Начинается взаимное зондирование возможностей военного сотрудничества. В январе—феврале 1979 г. Дэн Сяопин совершает триумфальный визит в США. В итоговом коммюнике стороны провозгласили совместную оппозицию «гегемонизму третьих стран».

Новое китайское руководство по-прежнему продолжало поддерживать террористический режим Пол Пота в Камбодже, а помощь Вьетнама антиполпотовским силам использовало как предлог для давления на СРВ. В феврале—марте 1979 г. Пекин вознамерился «преподать урок» Вьетнаму: вооруженные силы КНР вторглись в северную часть Вьетнама, но, встретив упорное сопротивление и понеся большие потери, вынуждены были ретироваться, фактически признав свое военно-политическое поражение. Провал этой акции, возможно, ускорил пересмотр новым руководством некоторых подходов к внешней политике КНР.

Во второй половине 70-х гг. в стране произошли глубокие политические перемены. Главная из них — приход к руководству КПК известных партийных деятелей старшего поколения, в разное время и по разным поводам раскритикованных и репрессированных Мао Цзэдуном. И хотя все они теперь были реабилитированы, их разногласия с Мао Цзэдуном сохранялись (в этом смысле Мао Цзэдун их репрессировал не зря!). Главное в этих расхождениях — нежелание пытаться реализовать маоистские «коллективистские» и «антирыночные» социальные утопии, стремление прагматически подойти к решению задачи превращения КНР в богатую и мощную державу. Они пришли к руководству после сложной политической борьбы, позволившей им устранить от власти наиболее фанатичных последователей Мао Цзэдуна. В ходе этой борьбы происходили и большие идейно-теоретические перемены. Сохраняя словесную и ритуальную верность «идеям Мао Цзэдуна» и марксизму-ленинизму, новое руководство, по сути дела, пошло по пути все большей деидеологизации своей политики, выдвигая на первый план лишь патриотические идеи строительства богатого и могучего Китая. Все эти глубокие политические перемены создали предпосылки для проведения новой экономической политики, для реализации курса экономических реформ.

2. «Рыночный социализм» и особенности современной модернизации КНР

Отвергнув утопические идеи Мао Цзэдуна (и его последователя Хуа Гофэна), новое партийное руководство не имело пока что своей программы реформ, своей программы экономической и политической модернизации Китая. Причины этого достаточно просты. В ходе идеологических дискуссий конца 70 — начала 1980-х гг. все в большей мере становилось ясным, что изменения требует не столько тактика, сколько стратегия экономической модернизации. Социалистическое развитие в рамках тоталитарного государства вело в никуда, в тупик, обрекало Китай на отсталость. «Успехи» других социалистических стран (СССР, КНДР, Вьетнам, Куба и т.п.) лишь лучше высвечивали трагедийный характер социально-экономической ситуации. Успешное выполнение программы «урегулирования» экономики помогало только оттянуть решение коренных вопросов стратегического развития.

Несколько неожиданно ответ на этот исторический вопрос был найден в ходе стихийного движения крестьянства наиболее бедных, отсталых районов. В декабре 1978 г. 21 крестьянская семья беднейшей народной коммуны в уезде Фэнъян провинции Аньхуэй, спасаясь от голодной смерти, приняла решение о разделе земли своей бригады по дворам. Крестьяне не претендовали на приватизацию этой земли, на изменение формы земельной собственности — они хотели лишь изменить порядок землепользования, оставаясь, по сути дела, арендаторами казенной земли. Так фактически рождался подворный подряд, изменивший вскоре облик китайской деревни, да и всей страны.

Инициатива спасавшегося от голода крестьянства не встретила первоначально поддержки в Пекине. В январе 1979 г. ЦК КПК, рассматривая вопросы развития деревни, поддержал инициативу восстановления приусадебных участков, подсобных промыслов, сельских рынков, но инициатива аньхуэйской деревни пока что не была поддержана. Однако реальная эффективность аньхуэйских экспериментаторов (в первый же год была устранена угроза голода), поддержанных в Сычуане, а потом в других провинциях, заставила изменить позицию властей сначала на местах, а затем и в Пекине. В июне 1979 г. первый секретарь аньхуэйского комитета партии Вань Ли посетил деревню, где хозяйствовали крестьянские смельчаки, и поддержал их инициативу. Наконец и руководство в Пекине увидело и осознало преимущества новой системы землепользования и одобрило ее повсеместное введение. Стихийный во многом процесс отказа от коллективных форм обработки земли и перехода к индивидуальному ведению хозяйства продолжался уже под руководством КПК.

Эти события при всей кажущейся будничности носили эпохальный характер. Крестьянский прорыв показал эффективность частных форм производства, важность частной инициативы, огромное значение рыночных отношений для стимулирования производства. Произошел подлинный переворот в сознании руководства КПК. Этот поворот был облегчен еще и тем, что во многом инициатива аньхуэйских и сычуаньских смельчаков была своеобразным возвращением к методам восстановления и организации сельского хозяйства, использовавшимся Лю Шаоци и его сторонниками при ликвидации последствий «большого скачка» и сплошной «коммунизации» в начале 60-х гг. Для Дэн Сяопина и его соратников, недавно еще критикуемых и репрессированных как «каппутисты», это было и напоминанием об их борьбе в начале 50-х гг. за сохранение и развитие рыночных отношений, показавших свою социально-экономическую эффективность при восстановлении послевоенного народного хозяйства.

Однако эти экономические реминисценции не могут затемнить факта принципиальной новизны ситуации. Теперь речь шла уже не только о методах восстановления хозяйства, но и о глубоких идеологических переменах, которые должны были коренным образом изменить взгляды руководства КПК на характер социально-экономического развития Китая. Стихийно найденная эффективная форма спасения сельского хозяйства подталкивала руководство КПК к поиску новых путей развития всех отраслей хозяйства в рамках естественного, рыночного, основанного на личной инициативе подхода. Этот поворот не мог быть быстрым, он занял все 80-е гг. Новая стратегия вырабатывалась болезненным методом проб и ошибок.. Как говорят в Китае, «переходя реку, ногами ощупываем камни». Постепенность разработки программы реформ стала возможной не в последнюю очередь еще и потому, что острота экономического кризиса, возникшего в результате «культурной революции», была существенно ослаблена успешной политикой «урегулирования». Поэтому перемена экономической стратегии (вместо «производства ради производства» утверждалась идея «производства ради потребителя») нарастала постепенно, проходя через экономические эксперименты, через критическое осмысление накопленного в Китае и за рубежом опыта реформирования экономики. Такая медлительность и постепенность в повороте экономической политики огромной страны почти на 180 градусов существенно уменьшала социальные издержки перехода к новой экономической стратегии.