Роман Сенчин - Информация

• Название: Информация
• Автор: Роман Сенчин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53205-6

Новый роман Романа Сенчина «Информация» – по-чеховски лаконичный и безжалостный текст, ироничный приговор реализма современному среднему классу. Герой «Информации» – молодой человек с активной жизненной позицией, он работает в сфере рекламы, может позволить себе хороший автомобиль и взять кредит под покупку квартиры. Но однажды его такая сладкая жизнь дает трещину: узнав об измене жены, герой едва не погибает, но выжив, начинает иначе смотреть на окружающий мир. Сходится со старым другом – поэтом-маргиналом, влюбляется в молодую революционерку и… катится, катится под откос на полной скорости.

Жизнь внутри катастрофы – привычное состояние героев Сенчина. В новом романе катастрофа выглядит приключением, читая про которое – невозможно оторваться!

В героях «Информации» читатель узнает известную литературную богему современной Москвы и не раз улыбнется, угадывая прототипов.

---

– Да, немало. Но и озарений поймал достаточно.

Сели в зале на цокольном этаже. Там, где был бар.

Тут же подошла официантка, молоденькая девушка в коричневом фартуке, положила перед нами папочки с меню. Я машинально открыл, стал изучать. Но сосредоточиться не получалось – ждал Ангелину… Свечин покуривал.

– Что, – я в очередной раз взглянул на часы, – уже десять шестого.

– Сейчас придет. У девушек принято опаздывать.

– Спасибо за ценную информацию.

Ангелина появилась с подругой, имени которой я не запомнил (пусть будет Юлей). Заказали щедро разной еды. Свечин упорно уговаривал всех пить водку, но девушки предпочли живое пиво, а я веско объявил: «Я – за рулем» – и взял бутылку минералки.

Первым делом Свечин и Ангелина сообщили друг другу, где что у них приняли к публикации, пожаловались, где что завернули, кратенько перетерли удачи и неудачи своих товарищей-конкурентов… Подруга Ангелины помалкивала (как стало понятно из дальнейшего общения, она была не очень удачливой поэтессой), а я наблюдал.

Ангелина была серьезна и в то же время обаятельна, движения плавные, но и решительные. Никаких этих девичьих ужимок, кокетства и прочего.

Во время своего разговора со Свечиным она коротко взглядывала на меня, будто обещая: «Сейчас мы закончим и будем общаться. Потерпи».

Наконец этот момент настал.

– А как ва€ши дела? – спросила Ангелина.

– Да у него все отлично! – тут же, по инерции, забубнил Свечин (он заказал себе триста граммов водки, стремительно выпил примерно двести и запьянел). – Такую тачку себе…

– Олег, – перебил я по возможности мягче, – можно, я сам отвечу? – И обратился к Ангелине: – Прочитал вашу книгу.

– Да?… Какую?

– Последнюю – «Выжженное пространство».

– Нельзя говорить «последнюю», – снова встрял Свечин, – надо: новую.

– Очень рада, – сказала Ангелина. – И как?

– Сильно. Очень сильно. Хотя, конечно, тема тяжелая.

– А какие темы, по-вашему, должна поднимать литература? – Она сдвинула бровки; я даже испугался, что сказанул не то, и заторопился объяснить:

– Нет, конечно, тяжелые темы! Я сам очень люблю… у меня Селин – любимый писатель. «Путешествие на край ночи» особенно.

– Да, это настоящая литература. Правда, не дающая читателю выхода из тупика… К сожалению, сейчас каждое произведение настоящей литературы приходится пробивать, затрачивая неимоверные силы. Особенно это касается книг.

– Да, да, – закивал я, – да-а…

– И как ваша идея с журналом? – повернула Ангелина тему разговора. – Не умерла?

Я замялся, вполне ожидаемый вообще-то вопрос застал врасплох.

– Гм… К сожалению, пока никак. Все как-то…

– Жаль. Помните слова Достоевского? Они об обществе, но касаются и каждого конкретного человека. – Ангелина помолчала, словно ожидая, что я вспомню именно те слова, какие она имела в виду, и, поняв, что я не вспомнил, процитировала: – «Сначала высшая идея, а потом деньги, а без высшей идеи с деньгами общество провалится».

– Это, конечно, верно, – в душе я стал злиться, – но вас, видимо, ввели в заблуждение, что я какой-то богатенький человек. – Я посмотрел на Свечина, и тот отвел глаза. – Это совсем не так. Я не москвич…

– Мы тоже все не москвичи, – перебила Ангелина, будто спеша оправдаться. – Я родилась в Приморском крае, Юля – из Саранска, Олег…

– Я знаю. Но я пытаюсь устроиться с нуля. После семи лет работы сумел взять квартиру в кредит, на днях купил средство передвижения. У меня здесь никаких родственников. Ни жены с квартирой, ни родителей. Поэтому…

– Да, это правда тяжело, – спокойно признала Ангелина.

Повисла так называемая неловкая тишина. Срочно нужно было сказать что-то смешное, разбить напряжение.

– А знаешь, Ангелин, какая у моего друга мечта? – спросил Свечин.

«Какой я ему друг?!»

– …Покатать тебя на спортивной машине. Быстро-быстро, далеко-далеко.

– У вас спортивная машина? – как-то тревожно спросила она.

– Типа того. «Тойота Селика»… Олег, конечно, как всегда, немного утрирует, но прокатить вас я буду, естественно, рад.

– Может быть, перейдем на «ты»? – предложила она.

Я засмеялся:

– И этому рад!

Мы заговорили о Москве (конечно, поругивая Лужкова за его стремление сделать всех москвичей единообразной массой средненьких людишек), затем перешли на литературу (обменялись своими симпатиями и антипатиями, причем во многом наши вкусы сошлись; например, меня приятно удивило, что Ангелина ценит Ирвина Уэлша); после литературы поехидничали по поводу журналистов (я рассказал несколько случаев, рисующих их полными циниками и дебилами).

Общались вдвоем с Ангелиной. Ее подруга и Свечин словно бы отодвинулись от стола на несколько метров, почти растворились, и мы, кажется, оба на время совсем забыли о них.

И в какой-то момент в глазах Ангелины появилось нечто большее, чем интерес и симпатия ко мне. Видимо, испугавшись этого, она тут же схватила мобильник, сделала вид (явно – сделала вид), что торопится:

– Ой, уже половина восьмого! К сожалению, мне пора.

Я расстроенно покивал, подозвал официантку и велел принести счет.

Когда на стол легла узкая кожаная книжица, никто даже не попытался достать свои деньги. Про себя обозвав Свечина и подругу Ангелины халявщиками, я расплатился.

«Селика» ответила на нажатие кнопки сигнализации миганием и щелчком разблокировавшихся дверей.

– О! – с искренним удивлением воскликнула Ангелина. – Это и есть твоя машина?

– Да. Садитесь, готов развезти по домам.

– Я на метро быстрее, – пьяно пробормотал Свечин. – Лягу пораньше, а завтра за повесть примусь.

– О чем повесть? – заинтересовалась Ангелина.

– Да про Питер. Как парень с девушкой влюбились, но ничего у них не получилось.

– Почему?

– Ну, денег не было на создание семьи, на квартиру…

Я хотел стебануться: «Оригинальный сюжетец!» – но не стал. Опасался, что моя потенциальная подруга обидится за товарища.

Попрощались. Девушки забрались на заднее сиденье. Труда стоило убедить Ангелину переместиться вперед – «здесь, как в «Формуле-один».

– Да что ты, – помогла мне Юля, – садись, конечно.

Пересела.

Жила Ангелина в Отрадном. На двадцатом этаже двадцатидвухэтажного небоскребика. Подругу нигде не высадили – наверняка Ангелина пока опасалась оставаться со мной один на один.

Всю дорогу она восторгалась, просила открыть окно, высовывала туда руку, кричала «класс» и один раз даже «вау». Ее серьезность и строгость совершенно исчезли. Юля сзади подхихикивала.

Когда выбрались на свободное Алтуфьевское шоссе, я включил диск «Сансары» и добавил скорости… Ангелина чуть с ума не сошла от счастья.

Доехали очень быстро. Я бы мог кататься еще часов пять…

– Спаси-ибо! – отдуваясь, словно после бега, произнесла Ангелина.

Я размышлял, выйти ли мне и открыть ей дверцу или не стоит. Решил, что до такой степени кавалерствовать рано.

– А знаете, – после паузы заявила она, – я приглашаю вас на чашку чая.

– Мы же на «ты» договорились, – из-за растерянности сказал я неуклюже и сразу получил ответ:

– Я приглашаю вас обоих. Идем?

Поднимались долго (а может, и нормально для двадцатого этажа), почти прижавшись друг к другу в тесном пространстве лифта. Я смотрел сверху (Ангелина была ниже меня сантиметров на двадцать) на ее золотистые, собранные в хвост волосы.

Она явно чувствовала мой взгляд и не поднимала лицо, опасаясь, видимо, вот так, в упор встретиться со мной глазами.

Лифт остановился, створки раскрылись; мы вышли по одному на площадку. Ангелина отомкнула дверь, пригласила:

– Прошу… Дома бабушка, зовут Надежда Васильевна.

Просторная прихожая, стеклянная дверь на кухню справа, большая комната прямо. Оттуда вышла полная седая старушка. Гостеприимно заулыбалась. Видимо, гости для нее не были редкостью.

Ангелина познакомила нас, показала мне и Юле на дверь слева:

– Вот сюда. Бабушка, можно нам чаю?

В комнате были порядок и строгость. У окна стоял письменный стол с компьютером, у ближней стены платяной шкаф, у дальней – узкая кровать, а над ней висел портрет…

– Моя келья. Здесь я пытаюсь анализировать окружающую действительность и свой внутренний мир… Присаживайтесь.

Я не мог оторваться от портрета – настоящего, написанного масляными красками портрета девушки, очень похожей на Ангелину. Но и другой…

– Это ты? – спросил.

Она взглянула на картину и заметно смутилась.

– Нет, это Софья Перовская.

В моей голове защелкали накопленные знания, но защелкали почти вхолостую, за словами «Софья Перовская» ничего не появлялось. Почему-то мозг выдавал одно только – «Софья Ковалевская».

– Извини, забыл, кто она.

– Была такая народоволка, ее казнили.

– А, да-да… – Я снова вгляделся в портрет. – Да нет, Ангелина, это все-таки ты.

У нее опять сдвинулись бровки: