Анатолий Куликов - Тяжелые звезды

• Название: Тяжелые звезды
• Автор: Анатолий Куликов
• Издательство: Война и мир букс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-89400-003-3

Генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов в своих воспоминаниях о военной службе и работе в высшем эшелоне государственной власти дает оценки многим известным и малоизвестным событиям последнего периода российской истории.

---

Думаю, что эти нарочитые опоздания и улыбки должны были символизировать особую степень свободы, которую давал Чубайсу, Немцову и Коху карт-бланш президента действовать в правительстве по своему усмотрению, и то, что они считают Черномырдина отыгранной картой.

Ребята они были неглупые и хорошо понимали, что политическая смерть Черномырдина, которого они держали, видимо, за сказочного Кащея, таится вовсе не в игле, а в праве распределять трансферты — денежные суммы, отправляемые в регионы для покрытия многочисленных расходов.

В стране, где большинство регионов в силу экономической несостоятельности дотируются из государственной казны — настоящим председателем правительства является тот, кто наделен правом подписи этих финансовых документов.

Только к нему выстраивается очередь из республиканских президентов и губернаторов. Только он обладает подлинным влиянием и властными рычагами. От его решения зависит — дать или не дать денег большим и малым регионам, которые полностью зависят от трансфертов. Их, по заведенному правилу, ежемесячно, 26 числа, лично распределял председатель правительства В.С. Черномырдин.

Схема, придуманная командой А. Чубайса, была по-своему остроумна и в то же время незамысловата.

Накануне заседания правительства, поздним вечером, часов в десять, из Министерства финансов приходил проект постановления, который, в силу своего позднего появления, автоматически ставился в самом конце будущей повестки дня и заявлялся в ней как дополнительный.

Документ, внешне совершенно безобидный, тем не менее, содержал 2–3 ударных строки или пункт, которые на самом деле и должны были изменить существующий порядок вещей.

Расчет делался на то, что к обеду измотанные обсуждением нескольких «основных» вопросов повестки дня члены правительства проголосуют за что угодно, даже не вникая в суть документа.

У кого-то дела, у кого-то обед… Никто и глазом не успеет моргнуть, как решение, принятое мимоходом, обретет силу решения правительства РФ со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Документ, который должен был пройти на следующий день именно по этой схеме, наделял А.Б. Чубайса, министра финансов и первого вице-премьера, правом распределять трансферты без участия Черномырдина.

В секретариате вице-премьера работали очень добросовестные сотрудники. Установившаяся практика позволяла к началу рабочего дня подготовить для меня экспертную оценку любого документа, даже если он поступил глубокой ночью. Так было и на этот раз.

Всесторонняя экспертная оценка свидетельствовала, что я оказался прав.

Поэтому на следующий день, во время десятиминутного перерыва в заседании правительства, когда Черномырдин вызвал меня по какому-то стороннему делу, я прежде всего спросил, читал ли он проект постановления, который будет обсуждаться в самом конце заседания. «Нет, не читал, — признался Виктор Степанович. — А что там такое?» «А вы почитайте, — ответил я и протянул ему лист бумаги. — Вот здесь написано, что министр финансов распределяет 26 числа каждого месяца деньги по каждому субъекту Федерации. В нашей ситуации это означает, что это не вы, а Чубайс берет управление страной в свои руки, так как трансферты — это донорская кровь, без которой многим регионам просто не выжить».

На Черномырдина это известие произвело должное впечатление. «Хорошо, — согласился он, — я обязательно скажу, что распределение трансфертов остается за мной».

Когда же очередь дошла до этого злополучного документа, а я высказал свое мнение, Анатолий Борисович Чубайс просто побагровел.

Знаю, что, вернувшись к себе, он даже затеял расследование и сетовал на то, что в его окружении появился предатель, питающий Куликова важной информацией. Но в этом не было и доли правды. Главным во всей этой истории для меня оставалось то, что рычаги управления страной оставались все-таки в руках Черномырдина.

Превентивные Удары

Мой официальный визит в Израиль шел строго по заранее согласованному протоколу. После встречи с премьер-министром Биньямином Нетаньяху предстояла аудиенция у президента этого государства, который по существующим здесь правилам выполняет, скорее, представительские функции. Поэтому президентами Израиля становятся люди заслуженные, известные, олицетворяющие собой живую историю этого небольшого ближневосточного государства, появившегося на карте лишь после окончания Второй Мировой войны.

Как мне было известно, президент Израиля Эйзер Вейцман во время этой войны сражался в рядах антигитлеровской коалиции: был офицером, летчиком в военно-воздушных силах Великобритании.

Оказавшись лицом к лицу с Вейцманом, я сразу же почувствовал добрую человеческую симпатию, которую излучал этот пожилой, крепкий человек, представляющий, помимо Израиля, еще и поколение моего отца.

Я заметил, что во время беседы президент как-то странно поглядывал на меня, будто хотел задать не протокольный, а интересующий только его одного вопрос. В конце концов он нашел удобную паузу и очень вежливо поинтересовался: «Скажите, господин генерал, а на каком фронте в годы Второй Мировой войны вам пришлось воевать?..»

Поначалу я опешил. «То ли я так неважно выгляжу, — подумал я, — то ли президент, мягко говоря, принимает меня за другого человека…» Но потом, сообразив, что заблуждение Вейцмана основано исключительно на уважении к моему высокому воинскому званию генерала армии (он просто не мог поверить, что мне чуть больше пятидесяти лет), громко рассмеялся: «Я, — говорю, — господин президент, всего лишь 46-го года рождения… Воевать мне пришлось на другой войне. Но мой отец, он, действительно, штурмовал Берлин, служил в артиллерийской батарее».

Эйзер Вейцман несколько смутился, но мы быстро сгладили возникшую неловкость. Расстались по-дружески. Как два офицера, которым есть, что рассказать друг другу.

На обратном пути, в самолете, я еще раз вспомнил об этом разговоре и даже не улыбнулся. Скоротечное историческое время, на стремнине которого оказались я и мои ровесники в России, на самом деле вместило в себя столько событий, предательств, смертей и тревог, что их без преувеличения хватило бы на несколько человеческих жизней…

* * *

Вечером 18 декабря 1997 года в здание Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД России (Сокращенно — ГУБОП МВД РФ. — Авт.) прибыл некто Балауди Сайдулаевич Текилов, представившийся полномочным представителем Государственной комиссии при президенте России по розыску. Пояснил, что занимается проблемой обмена находящихся в Чечне заложников и предъявил удостоверение данной комиссии № 007 на свое имя. Этот же документ наделял обладателя удостоверения правом на хранение и ношение пистолета «BERETTA» № G69 451Z. Собственноручная подпись секретаря Совета безопасности РФ Ивана Петровича Рыбкина под разрешением на оружие не оставляла сомнений в том, что вышеозначенный Текилов — человек серьезный. Что дело, которым он занят в Москве, является важным и, возможно, сопряжено со смертельной опасностью.

Сам по себе этот рядовой факт обыденной милицейской жизни вряд ли бы заинтересовал меня — в конце концов, мало ли вооруженных людей проходит ежечасно через контрольно-пропускной пункт ГУБОПа на Сухаревке, — если бы не одно, выяснившееся несколько позднее, обстоятельство: Текилов с пистолетом и совбезовским удостоверением в кармане был вовсе не тем человеком, за которого себя выдавал.

В справке, которая через пять дней легла на мой рабочий стол, первый заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант милиции Владимир Васильев сообщал следующее: «В ходе беседы Б.С. Текилов был опознан как находящийся в федеральном розыске гражданин Рустам Русланович Хасбулатов (Не путать с Русланом Имрановичем Хасбулатовым, бывшим председателем Верховного Совета РСФСР. — Авт.), 1967 года рождения, уроженец Целиноградской области Казахской ССР…»

В ходе проверки было установлено, что Рустама Руслановича Хасбулатова, спрятавшегося под личиной Текилова, по подозрению в совершении преступлений разыскивают одновременно и Назрановский городской отдел милиции (Республика Ингушетия), и Волоколамский районный отдел внутренних дел (Московская область). Имелась санкция на его арест, а соответствующий документ обязывал каждого российского милиционера, где бы он ни находился, принять меры к задержанию Хасбулатова, подозреваемого в преступлениях, предусмотренных несколькими статьями Уголовного кодекса РСФСР.

Именно так и поступили с Хасбулатовым-Текиловым, как только он был опознан. Угрозы и документы с гербовыми печатями и подписью высокого государственного чиновника не смутили и не испугали офицеров милиции: в ГУБОПе уже давно никто не удивлялся тому, что даже самые одиозные «воры в законе» и прочие уголовные «авторитеты», как правило, имеют очень надежные документы прикрытия и ходят в друзьях у видных политиков, чиновников и бизнесменов. Не сделали исключения и для Рыбкина, тем более что его подпись под разрешением на хранение и ношение оружия, по сути, не имела никакой силы. Подобное разрешение Текилов мог получить только в органах внутренних дел. Однако он был не настолько глуп, чтобы иметь дело со структурами МВД, ведущими его розыск по всей России.