Анатолий Куликов - Тяжелые звезды

• Название: Тяжелые звезды
• Автор: Анатолий Куликов
• Издательство: Война и мир букс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-89400-003-3

Генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов в своих воспоминаниях о военной службе и работе в высшем эшелоне государственной власти дает оценки многим известным и малоизвестным событиям последнего периода российской истории.

---

Не то чтобы я объявлен персоной нон-грата, но азербайджанские власти требуют от Москвы «убрать зарвавшегося генерала».

Я — человек военный. Получив приказ своего руководства освободить заложников, прежде всего думал о том, как его лучше выполнить. Речь шла о жизни моих подчиненных, и я действовал так, как подсказывали мне опыт и интуиция. Даже не мог предположить, что это вызовет такую реакцию у Муталибова.

И хотя меня несколько ободрил первый заместитель министра внутренних дел СССР генерал-полковник Иван Федорович Шилов, находившийся в Баку в командировке, естественно, я немного волновался. Как бы там ни было, ведь я, действительно, не спрашивал ничьих санкций и действовал по своему усмотрению. Уязвленная гордость — страшная вещь, особенно если задето самолюбие первого секретаря ЦК, являвшегося по рангу, я уж сейчас не помню, членом или кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.

Правда, Виктор Петрович Поляничко, представлявший в зоне карабахского конфликты интересы союзного центра, на этот счет сказал мне следующее: «А.С., выкинь это из головы. Не переживай, я постараюсь решить эту проблему».

Был Виктор Петрович мощным мужиком с проницательным взглядом. Не чиновник, не функционер, а именно партийный работник — неутомимый и энергичный.

Как я уже упоминал, на посту председателя Комитета особого управления НКАО он сменил Аркадия Ивановича Вольского и имел репутацию жесткого руководителя. Опыт работы в Афганистане в качестве советника высшего руководства этого государства (в период пребывания там контингента советских войск) в наших глазах придавал ему особый вес специалиста по «восточным делам». Я имею в виду приобретенный в Афганистане иммунитет против лести, коварства и прочих ингредиентов южной политической кухни.

В противоположность характеристикам, которые выдавали ему то армяне, то азербайджанцы, а то и правозащитники, был Поляничко сторонником мирного решения карабахского конфликта. При этом не скрывал, что сила может быть применена, если этого требуют обстоятельства. Один из разговоров, который состоялся у меня с Виктором Петровичем, свидетельствовал о том, что он не исключает повторения межэтнического побоища, подобного карабахскому, и в других регионах СССР.

И он не ошибся.

В соответствии с терминологией сегодняшнего дня я бы назвал Поляничко менеджером кризисного управления. Такие люди будто созданы для экстремальных ситуаций. И я ничуть не удивился, когда узнал, что именно Виктор Петрович возглавил в 1993 году Временную администрацию на территориях Северной Осетии и Ингушетии в ранге заместителя председателя правительства Российской Федерации.

В то время я был уже командующим внутренними войсками МВД России и в этом качестве принимал самое деятельное участие в разрешении вооруженного конфликта между ингушами и осетинами, поводом для которого стал территориальный спор за Пригородный район.

Встретились во Владикавказе, как и подобает добрым знакомым.

Пожимая мне руку, Поляничко сказал: «Вот теперь у меня есть полная уверенность, что мы эту проблему решим. Вижу людей твердых, с которыми уже приходилось работать плечом к плечу в схожих ситуациях!»

Дальше, как известно, произошло следующее: 1 августа 1993 года машина Поляничко была расстреляна террористами в районе села Тарское, недалеко от Владикавказа. Виктор Петрович погиб. В новейшей истории России это единственный случай, когда жертвой террористов стал столь высокопоставленный государственный чиновник — вице-премьер правительства РФ! За полтора месяца, пока он исполнял свои обязанности в зоне осетино-ингушского конфликта, Поляничко сделал очень многое для возвращения беженцев. Возможно, именно это обстоятельство и послужило поводом для его убийства.

Получив известие о его гибели, я немедленно вылетел в Северную Осетию. Знаю, что в результате прочесывания местности удалось найти брошенный преступниками магазин от автомата Калашникова. В последующем из того же оружия, из которого был убит Поляничко, застрелили, кажется, еще и осетинского пастуха.

Я не знаю, как сегодня расследуется это политическое убийство. Остается сожалеть, что смерть забрала очень сильного и деятельного человека, который отлично разбирался в природе локальных вооруженных конфликтов. Не сомневаюсь, что Поляничко, будь он жив, мог бы очень серьезно повлиять на разрешение чеченского кризиса. Во всяком случае, когда мы с ним разговаривали о лидере чеченских сепаратистов Джохаре Дудаеве, Виктор Петрович как-то очень спокойно улыбнулся и сказал вещие слова: «Ну а что он, этот Дудаев, русского языка что ли не понимает?..»

Эту фразу Поляничко следовало понимать так: можно договориться и с Дудаевым, если выбрать правильную тональность и не пережимать с ультиматумами.

* * *

Есть хорошее правило, устанавливающее время окончания любой войны: это день погребения последнего солдата, павшего на поле боя.

В жизни, конечно, так бывает далеко не всегда. Но в том и состоит долг государства перед своими защитниками — не должны быть забыты их светлые имена, их мужество, их самопожертвование.

Да, наши солдаты и офицеры гибли в Нагорном Карабахе. Гибли в засадах, устроенных боевиками на узких горных дорогах. Охраняя общественный порядок, гибли на улицах Баку и Еревана. Гибли, защищая до последнего патрона мирных жителей Нагорного Карабаха.

Они не делили людей по национальностям и с одинаковым упорством отстаивали азербайджанские села от армянских боевиков, а армянские села — от боевиков азербайджанских. Именно так приняли свой последний бой капитан Александр Липатов, лейтенант Олег Бабак и многие-многие другие.

Свой долг — предать земле тела погибших — мы выполнили сполна. С тяжелым сердцем я отправлял самолеты, уносившие на Родину солдатские цинковые гробы. К сожалению, тогда мы не сумели выполнить эту священную обязанность в отношении капитана Сергея Осетрова и бойцов его разведгруппы, бесследно пропавших в районе села Азад. Это случилось еще до того, как я стал начальником Управления внутренних войск по Северному Кавказу и Закавказью. Но, впервые появившись в тех местах, я сразу же отправился к месту боя. То, что он был, и то, что он был неравным — это установлено достоверно. Мы предполагаем, что тела военнослужащих были сожжены азербайджанскими боевиками.

На этой войне погибли два моих заместителя — полковник Владимир Блахотин и генерал-майор Николай Жинкин.

Хоть и был Владимир Павлович Блахотин заместителем начальника управления по тылу — так сказать, тыловым работником по должности, но «тыловиком» его бы никто назвать не решился. В сложнейшей боевой обстановке ему удавалось наладить материально-техническое обеспечение всех частей и соединений внутренних войск, выполняющих задачи на Кавказе.

Сделать это было непросто. Ведь откуда только ни прибывали в регион войска. Мотострелковый полк из Белоруссии, мотострелковый полк из Узбекистана, из Ленинграда, с Украины. По-настоящему Владимира Павловича я оценил в Ереване, в 1990 году, когда в зоне чрезвычайного положения начали садиться наши ИЛы… Тыловая работа была организована Блахотиным просто блестяще!

Полковник Блахотин был расстрелян боевиками армянской организации «Дашнакцутюн», когда выходил из подъезда своего дома в Ростове-на-Дону. В этом доме жили многие офицеры из нашего управления. Для убийства боевики использовали чешское автоматическое оружие. Их удалось задержать, и в дальнейшем стала доминировать версия, что они перепутали Блахотина с генералом Владиславом Сафоновым, который жил в соседнем подъезде этого же дома и якобы был приговорен армянами к смерти за свою деятельность на посту коменданта Нагорного Карабаха.

Но как бы то ни было, убийство Блахотина я расценил как стопроцентный террористический акт, имевший целью запугать командование внутренних войск на Северном Кавказе и в Закавказье.

Это случилось 8 апреля 1991 года.

А несколько месяцев спустя — 20 ноября 1991 года — в Нагорном Карабахе, в сбитом боевиками вертолете, погиб другой мой заместитель — генерал-майор Николай Владимирович Жинкин.

Для меня его смерть тоже стала очень большим потрясением. На год позже меня он окончил Академию Генерального штаба (учился вместе с Анатолием Романовым и Анатолием Шкирко) и только-только начал осваиваться в новой для себя должности. До академии Николай служил в Вооруженных Силах и был одним из первых армейских офицеров-«академиков», которые перешли служить во внутренние войска. Немаловажным было и то обстоятельство, что мы с Николаем были друзьями, ровесниками и земляками. Он родился в селе Гофицкое. Его родители — Владимир Дмитриевич и Нина Филипповна — и сегодня живут в селе Куршава Андроповского района Ставропольского края, которое сейчас, по воле судьбы, входит в избирательный округ депутата Государственной Думы, генерала армии А.С. Куликова. В мой избирательный округ.