Анатолий Куликов - Тяжелые звезды

• Название: Тяжелые звезды
• Автор: Анатолий Куликов
• Издательство: Война и мир букс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-89400-003-3

Генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов в своих воспоминаниях о военной службе и работе в высшем эшелоне государственной власти дает оценки многим известным и малоизвестным событиям последнего периода российской истории.

---

Вечером в станице Червленной, когда мы встретились во второй раз в жизни, я спросил Лабазанова, с сомнением глядя на его офицерские погоны: «Тебе полковника кто, Дудаев присвоил?» Я видел, как ему стало неудобно, как смутился он, понимая, что я хоть и принимаю правила этой игры, но между настоящим и мнимым черту проведу без особых церемоний. Видимо, поэтому он тогда в ответ промолчал. Да и как смог бы он оправдать и вот эти бутафорские звезды, и эту часть своей жизни, прожитую в одежде с чужого плеча?..

* * *

Каждый день в Чечне только прибавлял опасностей мне и моим солдатам. Особенно обострилась ситуация после 19 октября, когда к лидерам исполкома ОКЧН напрямую обратился президент России Борис Ельцин, выдвинув справедливые, но запоздавшие по времени, а также никакой силой не подкрепленные требования: прекратить противоправные действия и совместно с ВВС выработать пути политического разрешения конституционного кризиса, безоговорочно подчиниться закону, освободить захваченные здания и вернуть оружие.

Еще через неделю — 27 октября — состоялись выборы президента и парламента Чечни. В той обстановке и речи не могло идти о соблюдении законности при их проведении: на некоторых избирательных участках пачки фальсифицированных бюллетеней опускались в урны без всякого зазрения совести, причем мало кто обращал внимание на то, что на ряде участков число опущенных в урны бюллетеней значительно превышало количество зарегистрированных избирателей. Это был фарс, целью которого были имитация народного волеизъявления, а не настоящий выбор народа. Тем более что, по оценкам аналитиков, в самих выборах приняли участие не более 10–12 процентов населения Чечни, а сами они проводились под жестким контролем ОКЧН. Было ясно, что Съезд народных депутатов РСФСР эти выборы действительными не признает, в связи с чем не будут признаны законными ни новые органы чеченской власти, ни их решения, важнейшим из которых был, конечно же — появившийся уже 2 ноября 1991 года указ «Об объявлении суверенитета Чеченской Республики».

Принятый 7 ноября 1991 года указ президента РФ «О введении чрезвычайного положения в Чечено-Ингушской Республике», каким бы грозным ни казался он на бумаге, уже был не в состоянии вернуть ситуацию на два-три месяца назад, когда силовое давление еще могло себя оправдать. Теперь сепаратисты считали себя легитимной властью, были энергичны и везде поспевали раньше нас.

Пока в Москве прогнозировали, какое смятение вызовет настоящий указ в окружении Дудаева, его боевики очень решительно провели захват оставшихся административных зданий, включая республиканскую прокуратуру и управление КГБ, заблокировали военные городки и взяли под контроль воздушные и железнодорожные перевозки. «Витязи» — точнее, сводный отряд спецназа из дивизии им. Дзержинского, — прилетевшие следующей ночью, едва успели высадится на аэродроме в Ханкале, как тотчас были блокированы сами.

Часть их все же сумела прорваться к зданию МВД, которое не было захвачено и удерживалось силами бойцов отдельного специального моторизованного батальона внутренних войск под командованием подполковника Сергея Демиденко, милиционеров из Московского уголовного розыска, на наше счастье оказавшихся в Грозном, и чеченского ОМОНа, который дрогнет чуть позже…

Именно решимость этих людей остановила боевиков на самых подступах к зданию республиканского МВД. Понимали: еще шаг и случится настоящий бой, на победу в котором трудно было рассчитывать. Поэтому брали измором: постреливали над головами обороняющихся, грозились отправить батальон в гробах, а для верности психологически дожимали министра внутренних дел республики генерал-майора Ваху Ибрагимова.

Волей судьбы к его назначению на эту должность был причастен и я, положительно отрекомендовав Ваху Ибрагимова в октябре 1991 года в присутствии вице-президента РФ Александра Руцкого, министра внутренних дел РСФСР Андрея Дунаева и его первого заместителя Евгения Абрамова. На вопрос Руцкого, известен ли мне Ибрагимов, я честно ответил, что знаю его как волевого, знающего командира, с которым часто встречался на сборах еще в ту пору, когда сам был комбатом в Ростовском полку, а Ибрагимов — комбатом в полку Пятигорском. Орджоникидзевское училище он окончил на год раньше меня. Ко всему прочему был Ваха чеченцем по национальности, и, возможно, именно эти мои слова так воодушевили Руцкого, что он тут же поручил Дунаеву готовить документы именно на Ибрагимова. Хотя было известно, что уже некий Даудов, тоже претендовавший на эту должность, ходил за Дунаевым буквально по пятам и не без оснований поглядывает на вожделенное кресло. Оно хоть и беспокойное, но все же генеральское!

Несмотря на заступничество Руцкого, кандидатура Ибрагимова почему-то «зависла» на несколько недель, пока министерством реально управлял Алсултанов, как оказалось впоследствии, сторонник Дудаева. Управлял именно в те дни, когда твердый и полномочный министр мог бы взять ситуацию под контроль. Ваха названивал мне в Ростов, жалуясь на то, что, вопреки договоренностям, его не назначают. И я, в свою очередь, уже на него полагался. Доложил Руцкому, что его решение не выполняется. Александр Владимирович выругался и пообещал, что примет крутые меры. Это помогло. Вскоре Ваха прочно обосновался в МВД и даже успел получить генерал-майорские погоны.

Все это разом рухнуло в тот день и час, когда волна боевиков, казалось, надежно была остановлена еще на подступах к зданию республиканского МВД.

Раздосадованный Дудаев уже ставил задачу на штурм, а мой заместитель генерал-майор Юрий Анатольевич Косолапов, находящийся в Грозном на территории 506-го полка, в свою очередь, докладывал мне, что батальон не дрогнет и готов отразить нападение, когда навстречу боевикам вдруг неожиданно вышел Ваха Ибрагимов, до этого казавшийся невозмутимым. Поговорив о чем-то с боевиками, он вернулся в министерство и заявил находящемуся там же заместителю министра внутренних дел России генералу Комиссарову буквально следующее: «Я слагаю с себя полномочия министра внутренних дел. Против воли народа я не пойду». В общем — сдался без боя. Следом и чеченский ОМОН решил не испытывать судьбу. Вот так позиция министра в конце концов и решила судьбу здания МВД.

Комбат доложил Косолапову, Косолапов — мне. Я сказал: «Там на месте есть заместитель министра внутренних дел России генерал Комиссаров. В данном случае мы оказывали помощь, были приданы для усиления. Пусть Комиссаров и принимает решение, сообразное обстановке. Скажет: «Уходим!» — значит, уйдем, скажет: «Драться!» — будем отражать нападение».

С кем советовался замминистра, я не знаю, но его решение — однозначное — было мне вскоре сообщено: «Батальон убывает к месту постоянной дислокации в Черноречье». Но одно дело сказать, другое — осуществить. Стойкий батальон под командованием Сергея Демиденко, того самого, который еще в Карабахе чуть было не сбил мой вертолет из крупнокалиберного пулемета, приняв его за вертолет боевиков, действовал самоотверженно. Ему самому досталось еще у здания МВД: пытались бить, сорвали погоны… Когда понял, что просто так уйти не дадут, обратился к чеченским старикам с просьбой о подмоге и немедленно ее получил. Так и уходили на БТРах, на автобусах, где солдаты сидели вперемешку со стариками. В противном случае чеченские юнцы рванули бы в рукопашную. Что бы случилось потом — даже страшно представить. Но может оттого и не рванули, потому что догадывались — и в Черноречье батальон окажется как в клетке. Там уже все было готово к штурму.

Дудаев не мог простить батальону Демиденко, что он не дрогнул при защите здания МВД республики, продемонстрировав таким образом, что власть чеченских сепаратистов все же имеет свои границы. Полномочия главы республики, которыми Дудаев реально обладал и с которыми вынужден был считаться федеральный центр, позволяли ему убирать и назначать республиканских министров, но их оказалось недостаточно, чтобы смести горстку солдат внутренних войск.

Они ушли, но ушли достойно. Потому, что получили соответствующий приказ командования. Потому, что не проявил волю министр Ибрагимов, тот самый человек, в оперативном подчинении которого они находились в соответствии с законом о внутренних войсках. Потому, что их мужество становилось неким уроком на будущее, из которого сам собой напрашивался вывод: не буди лихо, пока оно тихо…

Городок был блокирован в Черноречье, причем со стороны боевиков неоднократно открывался автоматический огонь по крыше и окнам казармы, по часовым. Так продолжалось неделю, пока не последовало решение Дудаева о том, что специальный моторизованный батальон ВВ в течение трех суток должен покинуть территорию Чечни без оружия и техники. А чтобы ни у кого не оставалось иллюзий, вскоре начался штурм городка. По сути везде шел рукопашный бой, прекращавшийся только тогда, когда чеченцам требовалась передышка. Держались до последнего, пока не получили и на этот раз однозначный приказ командования: уходить, сдав оружие и технику представителям чеченского МВД. Но это было уже другое, возглавляемое Алсултановым и контролируемое Дудаевым, министерство, в котором не было ничего российского, включая вывеску у дверей.