Андрей Стригин - Тайная каста Ассенизаторов

• Название: Тайная каста Ассенизаторов
• Автор: Андрей Стригин
• Жанр: Боевая фантастика

Аннотация:

Сущность мира разрушают. Схема простая, это как с заводами, которыми хотят завладеть негодяи, вначале всё громят, затем за бесценок скупают. Вот и с душами людскими так же, зачем торговаться за каждую в отдельности, проще обесценить, разрушить, и скупить оптом. Души ждёт Отстойник, а там и подобраться к ним будет проще. Душа это информация, кто владеет всей информацией тот — Бог. Кирилл не подозревает кто он. Живёт обычной жизнью, ему за сорок, но полон сил. Его сознание отторгает всякое проявление несправедливости. И вот такие люди, с обнажённой душой, как раз и попадаются. Его засасывает в водоворот немыслимых событий, он сталкивается с оборотнями, упырями и прочей нечистью. Кирилл становится одним из Воинов касты Ассенизаторов. Он думает, что и сам — оборотень, но это не так, в нём живёт ген древней расы драконов. Оказывается Кирилл не один такой в этом мире, существуют другие как он и за всеми ведётся беспощадная охота. Те, кто хочет взорвать мир, знают, на их пути могут восстать драконы. Не раз в истории Земли они приходили на помощь к человеку, но, бывало, и драконов оборачивали вспять и те становились Чёрными Слугами Дьявола. Вот и Кирилла хотят спихнуть в сторону зла. Но у него есть друзья и он справедлив. Ничто не может сломать душу, он находит врага и давит в его собственном логове. Но, чтоб прийти к сему логическому завершению, много путей пришлось пройти, встретиться с чудовищами, даже попасть в иные миры и в другое время.

---

Профессиональным взглядом скользнул по сумке:- Заходи, — посторонился он, — ведёт в кабинет, там сидит знакомый прапорщик, что выпустил меня в прошлый раз. Он хмуро улыбается, отсаживается в сторону, освобождая место. На столе нагло стоит водка и много закуски, в углу, на батарее, сушатся портянки.

— А это тот рядовой, что неожиданно стал… старшим лейтенантом, — не сводит с меня пристального взгляда прапорщик.

— Могу я посмотреть ваши документы? — хмурится майор.

— Нехотя достаю удостоверение офицера КГБ.

Майор быстро глянул в документы, взгляд становится ещё более враждебным:- Чем же мы заинтересовали столь влиятельные структуры?

Не мешкая, достаю водку, испытывая неловкость, ставлю на стол.

— Правильный подход, — взгляд майора Таранова смягчается.

Прапорщик мигом наполняет стаканы из початой бутылки, я обречённо вздыхаю, кладу на чёрный хлеб кусок белоснежного сала. Чокнулись, выпили, пищевод, словно вспыхнул огнём, чертыхнулся в душе, чистый спирт.

— Хлебом занюхай, — даёт профессиональный совет майор Таранов, — ещё по одной.

Прапорщик незамедлительно наполняет стаканы. Выпиваем, чувствую, мои глаза неумолимо сходятся на конус. Неожиданно майор обнимает меня:- Наш человек, — улыбается он, — говори!

— За пацанами своими пришёл, — я не стал водить му-му.

— Кто такие? — нахмурился майор Таранов.

— Ли и Осман.

— Это те, кто пруд вычёрпывал? — с насмешкой спрашивает он.

— Они.

— Забавные хлопцы, — неожиданно у майора смягчается взгляд, — сколько мы их не прессовали, а в глазах не появилось совершенно ничего собачьего.

— Настоящие орденоносцы, — с уважением подтверждает прапорщик.

— А зачем, вы, это, их прессовали? — заикаясь от возмущения, говорю я.

Что-то меня начинает тихонько развозить, тянусь за водой, мне услужливо плеснули ещё спирт.

— Это определённый опыт, закаляет. Сильному человеку только на пользу, а слабый становится ещё слабее, — назидательно изрекает майор Таранов и неожиданно ревёт:- Костыленко, мать твою!

Поспешно вбегает плотный сержант, отдаёт честь, лицо бледное от ожидания.

— Ли и Османа сюда!

— Есть! — восклицает сержант и, словно испаряется. Буквально через десяток секунд вталкивает моих товарищей, лица у них чёрные, губы плотно сжатые, глаза горят как молодых волков.

— Осман, Ли! — встаю я, обнимаю их под добродушные смешки прапорщика и майора.

— Тащи их за стол, — покровительственно громыхнул майор Таранов.

— Кирилл, что за шутки? — шепнул Ли.

Осман с невозмутимым видом садится рядом с начальником гауптвахты, в глазах ноль почтения.

— Эх, жеребец! — хлопнул по его широкой спине майор. — Не держи обиды на старого дядьку, это же почти родительская любовь! — он собственноручно накладывает в тарелки котлеты и жареную с луком картошку и наливает в стаканы грамм по пятьдесят спирта.

— Выпьем, что ли, братья славяне, — Ли едва заметно усмехнулся, — за нашу Родину, за наш народ. Смерть империалистам! — мы чокнулись.

— Эх, ребята, ребята, вот смотрю на вас, а сердце кровью обливается. Нормально, ведь, живём, страна сильная, с тысячелетней историей, а рухнет всё в одночасье. Польётся кровь пацанов, шакалы будут рвать страну на куски, развалится советская империя на мелкие брызги, — у Ли и даже Османа округляются глаза в удивлении. Для них это бред, наша держава как никогда мощная и независимая, ничто не должно даже колыхнуть этого колосса и ещё, слышать это из уст товарища майора, нечто невероятное. Но я знаю, это произойдёт, поэтому вздыхаю.

— Вот и ваш друг это знает, — проницательно замечает моё состояние майор Таранов. — Ладно, что должно произойти, то произойдёт, но, в любом случае, надо постараться остаться людьми, — неожиданно его глаза блеснули, словно от набежавших слёз, а может, то спирт испаряется.

Мы долго не сидим, да и майор не стремится нас удерживать, прапорщик выдаёт документы и ремни.

— Будет желание, заходи. Станешь генералом, вспомни старого майора, — добродушно улыбается он.

Идём по заснеженной улице, ветра нет, с тихим шорохом падают тяжёлые снежинки. Воздух чистый, быстро вышибает из организма весь алкоголь, скоро, вообще себя сносно чувствую.

— Ты словно небес слетел, — блеснул белками глаз Осман, — ещё немного, сержантов зубами рвать начал.

— Издевались? — понимающе спрашиваю я.

— Это у них называется: "профилактическая работа с личным составом с целью пресечь в дальнейшем рецидивы", — хохотнул Ли. — Самое гнусное, в туалет не пускали. Затем, засыплют всё хлоркой и… всех туда, толпа мочится, а дверь они закрывают. Через часик открывают, кто может, тот выползает, других вытягивают за руки.

— М-да, стану генералом, зайду, — с угрозой обещаю я. — Ну, а вообще, как в роте?

— Нормально. Замполит, разве, что взъелся. Мне кажется, с мозгами у него не всё порядке, — Ли улыбается, раскосые глаза превращаются в едва заметные щёлочки.

— Гимн Советского Союза под строевой шаг пытается приспособить, вторую неделю бьётся, результат нулевой, совсем со слухом у него не в порядке. До ночи маршируем на плацу, такое ощущение, бабы у него нет, — чуть ли не с грустью замечает Осман.

— Похоже на то. Катюша его подковырнула на этот счёт, так он побледнел, даже трусы покупать не стал, — усмехаюсь я.

— А Катюша, кто такая? — хитро глянул Ли.

— Напарница.

— Ну, конечно! — улыбается Ли.

— Это не то, о чём ты подумал, — отмахиваюсь я, — да сейчас с ней вас познакомлю и… с Ритой тоже.

— Ах, ещё и Рита есть? Уважаю. Мужчина, — Ли продолжает меня подкалывать. Неожиданно до меня доходит, это у него так проявляется реакция после всех издевательств на губе.

— Еще, что-то интересное в дивизии произошло? — меняю я тему.

— А как же, — Осман прячет улыбку в широких скулах, — Индира Ганди приезжала.

— Зачем?

— Самолёты покупать. Вот шороху наделала, в её честь дороги с мылом драили. Всё оцепили, наехало столько генералов и маршалов, больше солдат набралось, на КПП вместо рядовых дежурили генералы и полковники. И вот сцена, едет колона из правительственных машин, вот-вот появятся Индира Ганди, нервы у всех напряжены, — Ли хихикнул, видно эти события хорошо знает, но Османа не перебивает, — а через дорогу перед КПП проложена железка, по ней вагоны иногда гоняют. И представляешь, в сей ответственный момент, едет на кобыле свинарь, везёт отходы из столовой. На подводе огромный бак, в нём плещется параша. И надо же, колесо телеги попадает между рельсами у КПП и заклинивает. Моментально выскакивают генералы и полковниками, рожи красные, брызгают слюной, вращают в бешенстве глазами, требуют, чтоб свинарь срочно убирал телегу. Тот медленно сползает с кобылы, волоча ногу, тащится к телеге, челюсть отвисшая, взгляд дебильный, ну, ты знаешь, кого в свинари берут, и начинает тупо смотреть на колесо. Все орут, угрожают дисбатом, расстрелом, а он, что-то мычит, челюсть отвисла, течёт слюна, сцена ещё та! А тут головные машины показались. И вот началось, генералы с полковниками впрягаются в телегу, параша выплёскивается на парадное обмундирование, объедки валятся на фуражки, руки скользят в жиру. Но, к их чести, вовремя спихивают телегу с дороги, колона промчалась. Генералы в бешенстве орут на свинаря.

— И что с ним сделали? — смеюсь я.

— А, что с ним сделаешь, свинарь, ниже не опустишь, обложили матом и всё, — невозмутимо говорит Осман.

Я гогочу как гусь, представив сцену, Ли так же смеётся, лишь Осман остаётся невозмутимым как далёкие кавказские горы.

В приподнятом настроении вваливаемся в мою комнату. Стол накрыт, витают ароматы кофе, Катюша в своём репертуаре, без него жить не может, Эдик нарезает солёные огурчики, наверное, к коньяку, Рита приветливо улыбается.

— Знакомьтесь, это Катюша, Рита, Эдуард, а это Ли и Осман.

Глава 23

— Думал, какой первый тост сказать, — Эдик растягивает бороду в улыбке, — теперь знаю, за интернационал.

— Лучше за женщин, — мягко улыбается Ли, не сводя взгляда с Кати.

— Правильно мальчуган мыслит, — тоном умудрённой годами женщины, поддерживает его предложение Катюша, глянув на него как на сына.

Ли, насколько возможно, в удивлении округляет раскосые глаза. Он не может сопоставить явное несоответствие юной внешности Кати с её покровительственным тоном зрелого человека. Знал бы он, какая ехидная ведьма, скрывается за столь невинной внешностью.

Осман, сурово глянул на женщин, потопал в ванную и уже фыркает под холодной струёй воды, очевидно, целиком засунул голову под кран. Он всегда так любит умываться.

— Как служится, ребята? — когда все уселись за стол, спрашивает Катя.

Осман громко зачавкал, у них не принято, чтоб всякая мелюзга, тем более женского пола, задавала вопросы. Ли пожимает плечами, по его лицу скользит загадочная корейская улыбка:- Нормально служится, мне нравится, — я замечаю, он избегает смотреть ей в глаза. У Катюши, под вечер, из-под контактных линз, всё же вырываются отблески изумрудного огня.