Газета Завтра Газета - Газета Завтра 900 (7 2011)

• Название: Газета Завтра 900 (7 2011)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Понимаю, что всякая аналогия хромает, что страна — живая и сверхсложная система. Однако, если не использовать аналогий, то придется переходить на насыщенный математикой язык теории систем — сверхсложных и самоорганизующихся. Вряд ли, согласитесь, это целесообразно.

"Завтра". Здесь возникает несколько аспектов. Во-первых, как мы уже видели в 1990-е годы, внутренние вопросы могут решаться за счет конфликтов на территории Российской Федерации и сдачи части территории — условно говоря, Хасавюрт. Сейчас мы находимся в ситуации, когда стравливают русскую, европейскую часть населения с народами и народностями Кавказа, пытаясь таким образом социальное недовольство направить на национальные рельсы. По типу того, как в свое время Третье охранное отделение использовало лозунг "Бей жидов, спасай Россию". Теперь — "Бей кавказцев, спасай Россию". Но эта попытка войной перекрыть социальное недовольство может привести к переходу войны репрессивной в гражданскую войну. Этот путь совершенно не закрыт, думаю, он просто стоит за углом.

С другой стороны, есть внешний фактор. В отличие от того, что было в 1917, 1925 годах, мировое сообщество все-таки более-менее функционирует как единый механизм. США и западноевропейская система ставят определенные цели в отношении России. И "оранжевые революции", которые происходили в разных частях бывшего СССР, вполне могут возникнуть и на территории Российской Федерации.

И, в-третьих, существует идея, дорогу которой прокладывал Киссинджер, относительно того, что альянс США и Китая (G-2) будет управлять миром. А под "миром" подразумевается, в первую очередь, Сибирь, Дальний Восток, Урал…

Как вы оцениваете, какой из сценариев здесь наиболее возможен?

С.К. Я считаю, что мировое сообщество Россию приговорило. Причем приговорили ее сразу все члены мирового сообщества. А не один только Запад.

"Завтра". То есть, здесь нет различия между Ираном и Западной Европой?

С.К. Стратегического различия между Ираном и Западной Европой, и Америкой, и Китаем в этом вопросе нет. Вынесенный коллективный вердикт продиктован не алчностью даже и не жестокостью. Просто, пока что мир перестраивается очень определенным образом. И тот, кто отстает, выпадает из системы. И когда эта глобальная перестройка завершится, то выяснится по факту, что ослабленной либеральными реформами России в новом мироустройстве места нет.

"Завтра". Почему?

С.К. Я только что приехал из Вьетнама. Он движется вперед семимильными шагами. Во главе с коммунистической партией, осуществляющей рыночные реформы. Население — около 100 миллионов человек. Климат такой, что можно снимать три урожая. Люди готовы на огромные трудовые усилия — поскольку скромное вознаграждение, которое они получают, становясь участниками процесса модернизации, дает им качественно иные возможности, нежели существующее тут же рядом традиционное общество, из рядов которого их и вырывает процесс модернизации. Скоро Вьетнам обгонит Россию. Не Китай, а Вьетнам! Население Вьетнама вырастет, наше — сократится. С сельским хозяйством все понятно — у них два или три гарантированных урожая, у нас один негарантированный. Традиционного общества у нас нет. А значит, модернизация, которая и есть переход от доиндустриального общества к индустриальному, у нас невозможна. У нас нет социального вещества, которое можно бросить в топку модернизации. Мы это уже делали несколько раз за свою историю. Мы уже совершили все свои модернизации, жили в индустриальном обществе и подошли к постиндустриальному уровню.

Последние 20 лет отбросили нас далеко назад. Идти путем красной авторитарной модернизации (Китай, Вьетнам), демократической полуавторитарной модернизации (Индия), националистической почти что авторитарной модернизации (Сингапур, Южная Корея и так далее) — мы по определению не можем. Классический модерн ушел на Восток. И это все понимают. Туда же бежит капитал, жаждущий дешевых, дисциплинированных, толковых рабочих. Причём, достаточно молодых и в огромном количестве.

Итак, модерн (здесь я не буду развернуто обсуждать, что это такое) ушел на Восток.

Постмодерн стал уделом Запада. Отказ от индустриализма, переход на оказание проблематичных финансовых, управленческих, информационных и прочих услуг, демонтаж классической морали, фактический демонтаж национальных государств, втягивание в себя огромных масс мигрантов как дешевой и неассимилирующейся рабочей силы… Все эти сомнительные радости существуют для избранных, в круг которых мы не можем войти по очень многим причинам.

Третий регион — Юг. Египет показал, куда он движется и с чьей помощью. Он реально движется в контрмодерн, то есть в сознательный отказ от развития, от связанных с ним ценностей. И — в оформление нового Средневековья. Это происходит на основе радикального ислама, способного предоставить под подобное начинание миллиард вполне энергичных, жертвенных и волевых людей. Россия, не войдя ни в Запад, ни в Восток, неизбежно окажется жертвой Юга. Ее так и воспринимают.

"Завтра". Если это так, то что нужно делать?

С.К. Предложить глобальную альтернативу мироустройству, в котором есть только постмодернистский Запад, модернистский Восток и контрмодернистский Юг. Выдвинуть нечто новое и одновременно узнаваемое. Новизна должна быть не утопической, понимаете? Она должна быть укорененной в российской реальности, иначе в нее не поверят. Такая новизна может быть создана только на основе переосмысления всего советского. Переосмысления — а не отрицания!

В этом смысле, для меня "Суд времени" — лишь один из этапов осуществления большой идеологической работы. Советскую реальность надо очистить от клеветы, обозреть во всей ее полноте, осмыслить и достроить. Только тогда она станет отправной точкой для полноценного движения в будущее. Такого движения, которое очень много принесет и нашей стране, и миру.

Окончание следует

Анна Серафимова — Жили-были

Маленький мальчик-сосед по его настойчивым просьбам, которые правильнее назвать выклянчиваниями, получил к карнавалу костюм шерифа с пистолетами и прочими атрибутами власти. Вопрос с покупкой костюма был непрост, поскольку ту или иную роль воспитанники элитного детсада получали по рекомендации воспитателей и с согласия родительского Комитета. У каждого воспитанника детского учреждения, попасть в которое совсем не легко, была своя роль на празднике их жизни, свой костюм, чтобы не произошло путаницы, обид и двоесмыслия, двоевластия.

Родители мальчика-претендента в качестве аргумента о заслуженности ношения данного звания их малышом принесли тем, от кого зависит распределение ролей, конверт, рекомендации от американских родственников, у которых ребёнок гостил, видел шерифа, усвоил, как тот себя ведёт, попробовал гамбургер, и выучил американизмы "о`кей", "гуд бой", "ол райт". Он знает: "Ол райт", — с пафосом заявили родители. Комитет услышал "Олбрайт" и, решив, что с такими связями претенденту надо дать зелёную улицу, единогласно проголосовал за то, что шерифом на этот срок станет именно этот мальчик: который знает Олбрайт.

Он же, соответственно обличию, оперативно посуровел, детскому личику придавал угрюмость, озабоченность, стал строг с окружающими, хотя, если считал, что те заслуживают того, проявлял снисходительность и даже отпускал поощрительные слова: "Мама холосая". В голосе малыша появились командующие нотки.

Роль ему вполне удавалась. Чувство собственной и общественной значимости придавали не только множество пистолетов, которые, конечно, дают власть и чувство уверенности, если не сказать в нашем обществе равных возможностей — ощущение превосходства над невооружённой массой. Но роль всесильного значительного лица помогали поддерживать окружающие взрослые, потакавшие мальчику, то есть свита, которая играла маленького короля "понарошку" конгениально: он делал вид, что он — главный и сильный, окружающие делали вид, что маленький мальчик в облачении властителя — настоящий властитель. Малыш отдавал распоряжения. Взрослые делали вид, что усердно их выполняют. Благо, проверять, действительно ли выполняют или делают вид, что исполняют рьяно и модернизированно, у малыша не было возможностей. Да и желания: главное для него — игра, которая велась вполне серьёзно. Когда мальчик выговаривал взрослым, давал нагоняи, они стояли, понурив головы. Распекал малыш не за просто так, а за дело: не купили вовремя любимые игрушки. Особенно он приохотился к виртуальным играм, сидел в Интернете, стрелял, издавал манифесты, пользуясь услугами своеобразного пресс-секретаря своей бабушки, поскольку сам писать и читать ещё не умел, а умел только говорить. Речь была не развитой, но бойкой. Да и чего требовать от ребёнка? На то и бабушка, чтобы доводить речь мальчика, но не мужа, до окружающих.