Газета Завтра Газета - Газета Завтра 900 (7 2011)

• Название: Газета Завтра 900 (7 2011)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

— Что такое русский стиль?

АЛЕКСАНДР БИЛЕЦКИЙ

Деревенька Агарково, кажется, совсем затерялась среди лесов и полей дальнего Подмосковья. Однако маршрут сюда прочно проложен не только из Москвы, но также из многих других русских, и не только, городов. Дело в том, что в Агаркове живет одарённый человек, художник, мыслитель, мастер плотнического дела, председатель клуба мастеров "Сень" — Александр Билецкий.

"Завтра". Александр Владимирович, вы более всего известны как высочайшего уровня специалист по деревянному строительству. И специализация ваша особенная, драгоценная. Вы — храмоздатель… Скажите, какие принципы лежат в основе церковного деревянного зодчества? Как, из чего и за какой срок можно построить деревянный храм?

Александр Билецкий. В первую очередь, возблагодарю Бога за великую радость восстанавливать и отстраивать для нашей Церкви часовни и храмы. Строительство любого храма, каменного или деревянного, подобно писанию иконы, что есть не что иное, как деятельная молитва ко Господу. А молитва не терпит суеты, торопливости и лицемерия. Свою работу строитель церкви должен выполнять так, чтобы душа поколений радовалась храму сотни, а, может быть, и тысячи лет. К примеру, самый древний христианский деревянный храм сегодня существует в Норвегии. Построен он в 920 году от Рождества Христова.

На строительство деревянной части храма "клетьского" типа с деревянной кровлей уходит девять месяцев. Но, когда само строение воздвигнуто, в нем еще три года следует проводить разного рода работы. Прошло полгода — надо кровлю вскрыть и стены пропитать восковым взваром. А еще через полгода — "перетянуть" полы, проконопатить стены, и так далее. Дерево дышит, идет процесс осадки. Храм невозможно построить за один раз и навсегда уйти куда-то. Еще лет пять мы должны работать с этим храмом. Храм может и должен действовать, но первые года два в церкви будет прохладно, потому что забивать щели паклей сразу нельзя — это делается через год после возведения стен. Девять месяцев требуется на создание, как и у человека, а потом его так же и "вырастить" надо. Настоящий русский храм рубится из калиброванного, то есть, подобранного по размеру, отборного бревна. Бревно везется с Севера, где древесина плотнее. Задача строителей — так раскрыть дерево, чтобы храм магнитом тянул бы к себе людей — верующих и неверующих. А уж задача батюшки, который станет там служить, более сложная — помочь человеку раскрыть душу Богу. Налицо разные уровни одного процесса. Но чтобы храм притягивал, он должен быть построен "по-божески", то есть с соблюдением всех мер и пропорций. В основе древнерусской системы мер простая идея — человек. Раз Господь в таких пропорциях и такой мерой создал человека, то и людям надлежит преображать мир по Божьей мере. И когда этот принцип учтен, тогда получается всё благолепно. Человек по природе своей тянется к красоте, но если эта красота содержит еще и тепло, то она особенно привлекательна... Деревянные церкви очень близки человеку. Они, подобно ему, ранимы и уязвимы. Храм из дерева боится огня и воды, как и все мы, нуждается в заботе и любви. В последнее время, скорости ради, всё больше строят сооружения из бетона, чем-то напоминающие бункер Гитлера... Конечно, во время службы и в таких храмах пребывает благодать Божия, но хотелось бы другой обстановки, более близкой нашему духу, нашему мировоззрению…

"Завтра". Но сегодня ведь и деревянная храмовая архитектура не всегда соответствует высоким стандартам красоты божественной и человеческой…

А.Б. К сожалению, это так. Существует множество сделанных на скорую руку храмов в стиле "а ля рус". Желание построить "под старину", когда культура строительства и секреты мастерства забыты, ни к чему хорошему не приводят. Подчас архитектор, не имея никакого опыта в строительстве церквей, пытается, создавая храм или часовню, выразить самих себя. А ведь все мы далеки от идеала...

Другая проблема: часто к деревянным храмам ошибочно относятся как к "временным". Но храмы-то временными не бывают, они ведь не наши, а Божьи! И даже если рядом планируется возвести больший храм из камня, то и тогда, возводя малую часовню, стоит помнить о предстоящей ей долголетней службе.

Что касается вопроса "из чего?" Замышляя строительство, очень важно внимательно отнестись к выбору материала. К примеру, брус или оцилиндрованное бревно — это, по существу, "мертвый" материал. При их изготовлении машина выбивает из дерева всю красоту и цельность. И уж, конечно, лучше строить из камня или бетона, чем из замеченного, искалеченного дерева. В Церкви должно быть всё только подлинное, настоящее, правильное. Как мы не должны никак отступать от древнеславянского языка в богослужении, так нельзя модернизировать, "спрямлять" способы храмового строительства... Надо строить так, чтобы к храму хотелось прикоснуться, чтобы он был теплым. А этого невозможно достигнуть, используя только современные материалы, прошедшие химическую и машинную обработку. От них ведь душа отлетает…

"Завтра". То есть химическая обработка древесины нежелательна?

А.Б. Губительна, я бы сказал. Мы используем технологию русской живицы — это взвар на основе пчелиного воска, который предохраняет дерево от влаги, кислоты и от многих других вредных воздействий.

"Завтра". А что собой представляет строительный коллектив? Каковы принципы его организации?

А.Б. Очень хорош артельный способ возведения храмов. Дело в том, что круг деревянщиков очень узок, и все знают друг друга. Когда появляется интересный заказ, все моментально узнают об этом. Идет всплеск интереса. И люди подтягиваются со всей России, из стран ближнего и дальнего зарубежья. Даже в Новой Зеландии есть наши мастера. Да, там тоже стоит русский деревянный храм.

"Завтра". Откуда вы черпаете знания? Откуда узнаете секреты деревянного зодчества?

А.Б. Черпаем знания мы из древности. Кстати, слово "древо" и слово "древность" — однокоренные. С точки зрения культуры, неоценимо наследие реставратора, исследователя русской деревянной архитектуры Александра Викторовича Ополовникова, человека, по сути, открывшего нам Кижи. Кстати, сейчас его дочь Елена Александровна занимается научной, литературной и издательской деятельностью, расширяя область знаний о русской деревянной архитектуре.

За восемнадцатое столетие была полностью уничтожена целая категория сооружений. Ни одного деревянного дворца, ни одного боярского подворья до нас не дошло. Это целый пласт культуры… Восстановить всё в полном объеме, увы, невозможно. Усилия в этом направлении наших ученых впечатляют. Но, имея даже под рукой научные разработки, имея деньги и страстное желание всем этим заняться, — практически реализовать подобные проекты крайне затруднительно.

ДЕРЕВЕНЬКА АГАРКОВО

Благое, конечно, дело — поставить в ландшафтном музее в Коломенском реконструкцию Восьмого чуда света — деревянного дворца Алексея Михайловича. Но чем дело кончилось? В результате пятилетних дорогостоящих работ, проводившихся с привлечением огромного количества людей, на выходе появилось нечто такое, что сейчас скромно называют словом "макет". Причем, к этому макету ближе, чем на двести метров, не подпускают. Ибо это опасно. Бревно может выскочить и дать кому-нибудь по голове…

Сегодня в России нет ни одной школы плотников! А вы спрашиваете меня про секреты. Сейчас в России остался один единственный мастер, который умеет делать кижанку, долбленку и шняку.

"Завтра". Что такое долблёнка и кижанка, я примерно знаю, а вот о шняке даже не слышал.

А.Б. Шняка — это такая большая лодка поморов, которая при помощи еловых корневищ вяжется из специально подобранных бревен. На такой лодке можно выходить в море, потому как она имеет крейсерские габариты — 16 метров в длину и три-четыре метра в ширину.

"Завтра". Что же это за мастер? Сколько ему лет?

А.Б. Зовут его Феодосий Травин. Слава Богу, он еще молод. Он не только изумительный плотник, но также знаток языков, каллиграф, художник и историк. Таких мастеров, как он, во всем мире единицы. И нужны специальные механизмы, какие-то государственные институты для того, чтобы таких людей поддерживать, создавать условия для передачи их знаний уже следующим поколениям.

Иначе всё вокруг нас превратится в одноразовую посуду, в один большой "Макдональдс", и мы исчезнем как народ и как личности.