Газета Завтра Газета - Газета Завтра 939 (46 2011)

• Название: Газета Завтра 939 (46 2011)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Слово "brand" имеет несколько значений: клеймо, тавро, фабричная марка, но также — головешка, головня... Наше похожее слово "сбрендить" тоже несколько — спятить, соврать, струсить, стянуть, украсть (см. словарь Даля). Ну, вот выбирайте...

"Очень ограничено"... Трудно поверить, что это сказал человек, почти всю жизнь проживший в Ленинграде. Да неужели он не видел там или видел, но не мог понять, что такое для всего народа Медный всадник или Казанский собор с памятниками Кутузову и Барклаю-де-Толли, не говоря уж об Исаакиевском? Неужто, балдея от всяких роков, не слышал он о Мариинке и о "Русском музее", не ходил в Александринку и в "Эрмитаж"? И ни разу не побывал на Пискарёвском кладбище, поскольку там среди сотен тысяч ленинградцев лежат тысячи коммунистов?

Ещё труднее поверить, что в торжественный день русской культуры это сказал глава государства. Ведь, у любого главы есть же, всё-таки, пара глаз и два уха. Но его глаза шарят по всей стране (носится-то из конца в конец!) и ничего не видят, его уши вертятся во все стороны и ничего, кроме заморского Маккартни, не слышат.

И страшный вывод приходится сделать. Глава считает, что велика Россия, а гордиться, а блеснуть, а при случае и похвастаться, нечем, ибо "брендов" — ну очень, очень, очень мало. Для него Пушкин и Михайловское, Лермонтов и Тарханы, Толстой и Ясная Поляна не существуют как святые для русских людей имена и места. О Бородинском поле и Мамаевом кургане, о Чайковском и Менделееве, о Репине и Сурикове он, поди, и не слышал. В Третьяковку и не заглядывал. Наша победа над германским фашизмом и прорыв в космос, Жуков и Рокоссовский, Королёв и Гагарин, московское метро и Московский университет — для него не достойны зарубежного имени "бренда". Да ведь рядом с Большим стоит Малый — это ли не один ещё символ, объединяющий нацию!..

И такие люди сидят в Кремле, руководят великой страной... И если так говорит уже не молодой президент-ленинградец, то что можно ждать от молодого жителя Елабуги, выросшего при их власти?

Думаю, что артисты театра, которым предстояло принять участие в концерте, занятые подготовкой выхода на сцену и, естественно, волнуясь, не слышали, что президент обозвал их "брендами", и только поэтому в содружестве с Глинкой, Чайковсковским и Мусоргским, в лад с Бородиным, Рахманиновым и Минкусом, плечом к плечу с Прокофьевым, Шостаковичем и Хачатуряном они явили чудо русского искусства.

А МЕДВЕДЕВ в конце сказал: "Здесь всё сделано по последнему слову театральной техники. Я уверен, что в этом смысле театр будет безукоризненным". Безукоризненным брендом.

А когда концерт кончился, вдруг — впервые за 250 лет! — рухнули декорации, такие роскошные, из папье-маше высшего качества. Один рабочий сцены получил до того сильный удар в грудь, что закричал "Караул!" Пришлось вызвать "скорую помощь" и доставить жертву "бренда" в институт Склифосовского. Предсказанный Николаем Цискаридзе процесс пошёл... Зовут пострадавшего Дмитрий, фамилия, кажется Топтыгин.

А 2 ноября состоялась премьера "нового прочтения" оперы "Руслан и Людмила". Режиссер Дмитрий Черняков. Прошел слух, что дети до 16 лет не допускаются. Впрочем, исполнитель роли Руслана уверяет: "Что вы! Никакой порнографии! Просто Людмила показана вовсе не такой скромницей, как у Пушкина и Глинки. Только и всего". Действительно, ведь сам поэт писал в "Посвящении":

Счастлив уж я надеждой сладкой,

Что дева с трепетом любви

Посмотрит, может быть, украдкой

На песни грешные мои.

Грешные?! Ну, и не грех под вензелем Николая Кровавого добавить грешка-то. И добавили, добавили счастливые питомцы Швыдкого...

Можно себе представить, что маэстро Черняков устроил хотя бы из таких строк поэмы:

И вот невесту молодую

Ведут на брачную постель;

Огни погасли... и ночную

Лампаду зажигает Лель.

Свершились милые надежды,

Любви готовятся дары;

Падут ревнивые одежды

На цареградские ковры...

Как и следовало ожидать, вместо оперы сделали репортаж из-под цареградского ковра.

Владимир Карпец -- Британская корона против Руси

Продолжение. Начало — в №№ 35-36, 38-41, 43-45

В своем письме к Константину Петровичу Победоносцеву Витте предлагал "организовать крестовый поход против врагов порядка". Что такое "крестовый поход"? Кто такие "враги" и какого "порядка"? В этом самый главный вопрос.

Впервые нечто подобное "Священной дружине" мы встречаем в Европе ХI века, в пору так называемой "папской революции". Это "Священные легаты" — организация, созданная папой Римским Григорием VII Гильдебрантом, направленная на то, чтобы усмирять непокорных ему князей, королей и даже императоров. В составе организации ведущую роль играли ассасины — члены особого ордена "крайнего действия", профессиональные "ликвидаторы". "Священным легатам" принадлежит основная заслуга в борьбе пап с Гогенштауфенами — германскими императорами, взбунтовавшимися против тогдашнего мирового порядка после "папской революции". Напомним: именно Григорию Гильдебранту принадлежит идея о том, что церковная власть это "солнце", а империя — "луна", светящая отраженным светом.

Само название "Священная дружина" принадлежит обер-прокурору Священного Синода Константину Петровичу Победоносцеву по аналогии именно со "Священными легатами": как раз в это время Победоносцев занимается переводом знаменитого католического трактата XIV века "De imitato Cristi" ("О подражании Христу" — на самом деле следовало бы переводить точно — "Об имитации Христа"), принадлежавшего католическому теологу Фоме Кемпийскому. Был ли на самом деле Константин Петрович монархистом, каким его часто представляют, или его политический идеал лежал в иной плоскости? Воздержимся от окончательных суждений.

Кто же вошел в "Священную дружину", предложенную к созданию молодым Витте и названную так Победоносцевым? Формальными организаторами были великие князья Владимир и Алексей Александровичи, родные братья Александра Третьего, граф Петр Павлович Шувалов, Петр Андреевич Шувалов, граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков, генерал Ростислав Андреевич Фадеев — родной дядя С.Ю.Витте, обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев и ряд других руководящих лиц Империи. Обратим внимание на то, что предки Шуваловых и Воронцовых-Дашковых окружали Екатерину Вторую и входили в масонские ложи "елагинского согласия", в которых в свое время формировалась вся высшая бюрократия. В свою очередь "елагинские ложи", как мы уже говорили, получили легитимацию в Англии.

"Священная дружина" появилась (точнее, про-явилась) сразу же после гибели Александра Второго. Все эти лица составляли и ранее так называемый "ближний круг наследника", будущего императора Александра Третьего. В последний год царствования Александра Второго двор разделился на "партию наследника" и "партию Юрьевской", которую возглавлял назначенный "диктатором" граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов. При этом Лорис-Меликов, действительно, стремился к "конституции" европейского типа. Еще раньше он вел двойную игру: с одной стороны, "организовывал" обеспечение и поддержку будущей коронации светлейшей княгини, с другой — в качестве чуть ли не "вознаграждения" самому себе за эти "услуги" предлагал один за другим проекты ограничения верховной власти. В конце концов император остановился на казавшемся компромиссным, а на самом деле очень радикальном, но вовсе не в смысле западного парламентаризма, варианте — законосовещательном собрании по типу старомосковских Земских соборов при Государственном совете. Вместе с таким Земским собором он и предполагал решить вопрос о новой, коренной русской, как он сам подчеркивал, династии, юридически преемствующей Романовым без нарушения присяги Собора 1613 года. Это и означало бы освобождение государства вместо освобождения от государства, чего на словах — только на словах — добивались революционеры. Освобождение от "романо-германского плена" и восстановление преемственности от Московского царства и Киевской Руси. Но переход к монархии с Земским собором был неразрывно связан с династическими переменами. Только прямой потомок разбившего Хазарский каганат и изгнавшего его верхушку с Русской земли Великого князя Святослава мог бы, как власть имущий, продиктовать свою волю мировой "финансовой аристократии" и британскому двору, и обеспечить России подлинную свободу и независимость. В противном случае, Земский собор неизбежно выродился бы в парламент, начал диктовать власти волю партий (частей) и привел бы к распаду империи. Только через воссоединение Домов Романовых и Рюриковичей могло прийти освобождение