Натаниэль Фик - Морпехи

• Название: Морпехи
• Автор: Натаниэль Фик
• Издательство: Эксмо
• Жанр: О войне
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-314751

Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни. Эта чрезвычайно интересная и познавательная книга расскажет не только о реальных исторических событиях в системе однополярного мира, но и даст читателю понять, что такое американская армия, чем она отличается и чем похожа на нашу.

---

Родители смотрели на Дока с большим почтением, а он тем временем промывал рану девочки и делал ей необходимые уколы. Когда он посмотрел на меня, я спросил его про состояние ребенка.

— Эта инфекция ее убьет. Но сердцебиение хорошее, септического шока нет. Сэр, мы должны доставить ее в больницу. — Док отвернулся от машины и тихо сказал: — Я понимаю, какой вам предстоит сделать выбор, но вы должны знать: без лечения у нее нет шансов.

Связавшись с батальоном, я попросил доктора. Обина. Брайан взял у меня рацию и передал информацию по ранению Сухар. Мы ждали. Обин искал подходящее медучреждение по всему Багдаду.

Я старался не палить сгоряча:

— По Багдаду? А как насчет наших, американских военных врачей?

Наконец Обин отрапортовал:

— Головорез-два, в Ираке нет станций «Скорой помощи» для местного населения. Нам известно местонахождение некоторых иракских госпиталей, но у них нет медикаментов. Постарайтесь оттянуть время распространения инфекции и пусть ее родители сами ищут соответствующий медпункт.

Я был зол, нет, скорее — в бешенстве. Обин был хорошим врачом и хорошим человеком. Я знал, эта ситуация бесит его так же, как она бесит меня. Он сделал все, что мог. Повернувшись к доку Брайану, спросил, какой у нас есть выход.

— Я промыл рану и накачал ее антибиотиками. Можем перевязать рану, дать ее родителям перевязочных средств, необходимые медикаменты и проинструктировать. Но без надлежащего ухода инфекция будет систематически вспыхивать опять. Она умрет.

— Сделай что можешь, дай все необходимые медикаменты, но ровно столько, чтобы не ставить под угрозу безопасность взвода. Скажи мне, когда закончишь.

Я подошел к Уинну и сел на землю рядом с ним.

— Ничего себе ситуация! Я думал, мы обладаем здесь хоть какой-то властью, а на самом деле не можем помочь даже одной девочке, — уныло произнес я.

Уинн посоветовал направить родителей в штаб ПБГ-1. Мы знали точное место их дислокации, они были более оборудованы, чем мы. Я согласился и подошел к капоту, чтобы написать записку большими черными буквами:

ЭТА ДЕВОЧКА, СУХАР, БЫЛА РАНЕНА ОСКОЛКОМ АМЕРИКАНСКОЙ БОМБЫ. МЫ СДЕЛАЛИ ВСЕ, ЧТО МОГЛИ, И ПОСЛАЛИ ЕЕ СЕМЬЮ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЛЕЧЕНИЯ В ШТАБ ИНЧХОНА. ПОЖАЛУЙСТА, ПРЕДОСТАВЬТЕ ЕЙ ВСЮ ВОЗМОЖНУЮ ПОМОЩЬ. ВСЕГДА ВАША РОТА «БРАВО». ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ БАТАЛЬОН, 14 АПРЕЛЯ 11.30 ПО ГРИНВИЧУ 2004, 1-Й Л-Т ФИК, МП США.

Миш отдал записку родителям Сухар и рассказал, как доехать до Инчхона (это был позывной ПБГ-1). Док закончил, и «Фольксваген» поехал в сторону Багдада.

— Если их не убьют на КПП, то, вероятно, высмеют в Инчхоне, — заметил Брайан.

Было далеко за полдень, а мы только еще подъезжали к парку.

Парк был пуст. Уже пуст. Определенно, его покидали очень быстро. Настежь распахнутые двери качались на петлях, ветер кидал в разные стороны бумажный мусор. Часть мета, не покорившаяся законам войны, хотела сесть сюда, за стол для пикника и спокойно посидеть на солнышке, почитать свежую газетку.

Но вместо этого я поторопил своих морских пехотинцев, нужно было идти в южный конец парка, где на моем плане значилось здание, помеченное для нас как «дворец павшего режима».

Здание было одноэтажным, стояло вдоль прибрежной полосы озера.

Я вошел во входную дверь сразу за сержантом Эспера и попал в большую комнату. Морские пехотинцы, держа оружие на уровне глаз, пробирались вдоль стен. В углу, рядом с длинным деревянным баром, стояло пианино.

Потом мы прошли мимо бального зала с мозаичным полом и разбитыми вдребезги люстрами. Потом по коридору. Дверь. Открыли. Вошли. Королевского размера кровать и огромная ванная, больше ничего. Следующая дверь. И опять кровать с ванной.

«Дворец» оказался напыщенной гостиницей. Самой напыщенной из всего увиденного мной в Ираке — конечно, если не брать во внимание резиденцию Саддама. Парк аттракционов был для чиновников среднего звена партии Баас местом проведения выходных. Вполне вероятно, здесь находились и федаины. Прежде чем продолжить зачистку территории, я сделал несколько фотографий гостиницы — может, они пригодятся разведке.

Мы пошли вдоль Тигра на юг.

Так как место выглядело окончательно и бесповоротно пустынным, я разделил взвод на две команды — хоть немного времени наверстаем. Уинн со своими солдатами пошел ближе к берегу, а я с командой сержанта Лавелла отправился проверять подозрительный объект. Это был трейлер, он, как мобильный дом, стоял поодаль от остального парка.

На полу в трейлере валялись бумаги, но сначала я не придал этому значения. Мой взгляд приковали к себе карты, висящие на стене. На картах были улицы Багдада с помеченными местами сосредоточения американцев, закрашенными красным карандашом. Сведения устарели, но всего на несколько дней.

— Матерь божья, Лавелл, посмотри. Они знают все наши позиции.

— Похоже, мы нашли штаб-квартиру федаинов, — сказал Лавелл.

Мы собрали стопки бумаг, намереваясь отнести их в разведывательное бюро, уделив основное внимание картам.

Мы нагоняли время, потраченное днем, поэтому спешили добраться до южного конца парка. Сквозь деревья я увидел ряд складских помещений.

Я соединился с батальоном и запросил дополнительный час для завершения операции. Мне было отказано, и мы проехали мимо складов, сильно надеясь на то, что они пусты. Ясфотографировал и записал место их расположения в патрульном журнале.

За пятнадцать минут до расчетного времени возвращения я запросил разрешение въехать в зону расположения наших войск. Мы медленно проехали в открытые для нас ворота и остановились у склада, отведенного роте «Браво». Я пошел отчитываться в Разведывательно-оперативный центр. Мы пододвинули к столу стулья в ярко освещенной комнате и достали из кулера в углу по баночке холодной кока-колы.

Я доложил всю информацию, собранную взводом. Мы сделали все, что планировали, не успели только одного — проверить склады.

На следующее утро другому разведывательному взводу было поручено прочесать эти самые склады, из-за чего им пришлось отодвинуть задание, возложенное на них ранее. Взвод нашел там дюжины ракет класса «земля — воздух». Складывалось впечатление, что ракет было гораздо больше, похоже, часть их успели увезти, может, даже прошлой ночью. В следующие месяцы, когда мы видели падающие с неба подорванные вертолеты, падающие на землю и убивающие этим самым десятки людей, я все время думал, а не этот ли снаряд мы тогда не успели отыскать на складе? Помощь Сухар далась мне дорогой ценой. Я понял для себя: на войне редко дается выбор между плохим и хорошим, чаще бывает выбор между плохим и худшим.

На следующей неделе мы планировали, патрулировали, готовили отчеты и опять планировали. Формулировка нашей задачи стала шире: «Патрулировать предписанную зону, разоружать население, обнаруживать невзорвавшиеся боеприпасы, стабилизировать беспорядки, фиксировать ключевые учреждения, такие, как школы и больницы, снабжать население едой и водой, предоставлять первую медицинскую помощь и показывать американское присутствие». Мы занимались этим каждый день, но редко делали все за один заход.

17 апреля, в четверг, мы выехали с базы и отправились патрулировать «Садр Сити». К стандартной формулировке нашей миссии добавилось нахождение зоны, нуждающейся в воде. Следующим утром туда привезут четыре тысячи галлонов свежей воды. Миш патрулировал с другим взводом, и к нам присоединился Хаммид Хусейн. Хаммид был местным жителем, нанятым батальоном в качестве переводчика. Вскоре после рассвета он прибыл на базу. Он подошел к нам и сразу же пустился в яростный монолог, суть которого была в неприятии им американской культуры и войны в Ираке.

— Вы не должны были этого делать. Саддам был плохим человеком, но Америка обязана была предоставить иракцам возможность самим совершить переворот. Мы бы его свергли в свое время.

— Хаммид, я всего лишь лейтенант, — ответил я. — Я возглавляю патруль. Я не делаю политику. Или помогай нам, или иди домой, не надо затевать со мной перепалку. Я слишком занят.

На восток мы ехали по земляному валу, получив прекрасную возможность посмотреть на «Садр Сити» сверху.

Он по-прежнему был охвачен насилием и мародерством, в нем не было элементарного — электричества и чистой воды. Мне казалось, что мы всегда находились под пристальным взглядом людей, которым все меньше и меньше нравилось то, что происходит вокруг.

Я остановил взвод на привал. В трех километрах за «Садр Сити» стояла кучка кирпичных зданий. Оттуда в нашу сторону шла толпа людей. Ее возглавлял грузный мужчина с редеющей шевелюрой. Он представился как мистер Кадэм и попросил, чтобы вся помощь населению координировалась через него. Я спросил, какая именно помощь ему нужна.

— Нам нужны только две вещи: чистая вода и бронзовые статуи Джорджа Буша.