Лиля Энден - Изменники Родины

• Название: Изменники Родины
• Автор: Лиля Энден
• Издательство: Геликон Плюс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Во всей литературе, описывающей четыре многострадальных года Великой войны, есть множество рассказов о геройских подвигах. Герои этих подвигов — командиры и рядовые Красной Армии, летчики, артиллеристы и простые пехотинцы, я же буду писать не о героях без страха и упрека и не о злодеях без проблеска совести, а о людях, обладающих и хорошими, и дурными свойствами, которые в силу разных обстоятельств оказались сотрудниками оккупационной власти.

---

Николай Сергеевич немного постоял на месте, потом обошел вокруг стола и вплотную подошел к Сальникову.

— Петр Спиридонович! — громко проговорил он сквозь пьяные крики. — Мне нужна от вас справка, что я местный житель…

Сальников поднял на него осоловелые глаза.

— Меня… надобе звать… господин… этот… как его?… значит… бур… бургамис…

— Господин бургомистр, дайте мне, пожалуйста, справку! — отчеканивая каждое слово, проговорил Венецкий, еле сдерживаясь.

— Справку?… Какую тебе еще справку?… Ты же коммунист… как я тебе могу дать справку?…

— Я беспартийный — можете спросить кого угодно из рабочих нашего строительства…

— Эти штучки ты брось! — вмешался Баранков. — Мы знаем, какой ты беспартийный!.. Ты коммунист и юда… ты нашу рабочую кровь пил… мы тебя еще повесим, жидовская морда!..

Эти слова почему-то привели в восторг соседку Баранкова, вдребезги пьяную Фрузу Катковскую.

— Всех коммунистов повесим!.. и жидов!.. — бессмысленно хохотала она, раскачиваясь на стуле. — А вы — коммунист, вы — товарищ директор… все товарищи директора — коммунисты… а мы русские… мы вас повесим…

— Не дам справки! — стукнул кулаком по столу Сальников.

Венецкий круто повернулся и вышел, чувствуя, что еще немного — и он не выдержит и не на шутку схватится с нахальными представителями новой власти.

В сенях его остановил маленький старичок, в котором он узнал почтальона, носившего почту и на строительство, и на Вторую Заречную.

— Вы к ним, Сергеич, не так подошли, к начальникам-то нашим, — сказал бывший почтальон. — Вы бы им принесли спиртику, да сальца, выпили бы с ними — вот и была бы вам любая справочка!.. Сухая-то ложка рот дерет…

— У меня нет ни спирта, ни сала! — резко сказал Венецкий.

— Ну, как это «нет»?… Не может быть!.. Вы же теперь с Михайловной, с агрономшей живете? — а она здесь была, в Липне, когда немцы приходили в первый раз… У нее должен быть спирт…

— Нет у нее спирта!..

— Ну, да рассказывайте!..Тогда все, кто здесь оставался, спирт с завода носили… ведрами… Может, она припрятала куда-нибудь?… Вы спросите — неужто она для вас пожалеет?… Вы же ей теперь вроде как муж… А пиджачок-то на вас плохонький… продувает, небось, с непривычки?… Как начальником-то были, пальто у вас хорошее было… Я помню… Ну, да то было ваше время, а теперь другое… От тюрьмы да от сумы, говорят люди, не зарекайся!..

Венецкий не дослушал назойливых соболезнований старика и большими шагами пошел прочь от бургомистровского дома. Внутри у него все кипело.

* * *

— Значит, я была большая дура, что не натаскала спирта, когда это можно было сделать, — сказала Лена, выслушав рассказ Николая об его неудачном визите к «начальнику города». — Я считала, что если я не пью сама этой дряни, то она мне и не понадобится… А теперь достать спирт действительно трудно…

Несколько минут оба молчали. Венецкий с тоской поглядел на окна, которые он только вчера заделал на зиму досками, фанерой и горелым железом, и вздохнул.

Ему очень не хотелось покидать свой приют и идти в неизвестное, еще больше не хотелось уходить от ясных глаз и ласковой улыбки Лены, но не мог же он в благодарность за спасенье подвергать ее опасности.

— Спасибо вам, Леночка, за все, за все! — проговорил он тихо. — Я завтра уйду…

— Это еще зачем? Куда?

— Куда глаза глядят… Без документов мне здесь оставаться нельзя: из-за меня могут придраться к вам, а я этого не хочу… И так вам достаточно неприятностей из-за того, что вы меня приютили…

— Мне никаких неприятностей нет! — возразила Лена.

— А сплетни? Вас уже кумушки за меня замуж выдали…

— Ну, и хорошо!.. Мне гораздо удобнее числиться замужней особой: никто приставать не будет. Мне даже завидуют, что у меня хороший хозяин: и картошку со мной ходил копать, и головешки на дрова заготавливал, и окна заделал…

— Не мог же я сидеть на вашей шее да еще бездельничать!..

— Вот и хорошо! — повторила Лена. — А насчет документов не стоит горевать: я завтра пойду к Марусе Маковой — она работает в комендатуре и, вероятно, сможет достать вам немецкий паспорт без всяких справок от этой пьяной компании.

Но идти к Марусе не пришлось: на следующее утро она сама прибежала к подруге.

— Ленка! Ты все деревни в районе знаешь? — спросила она, останавливаясь в дверях.

— Знаю!

— Все?

— Кажется, все… А зачем тебе?

— И сельсоветы знаешь?

— Знаю и сельсоветы, и деревни, от всех сведения собирала и сводки составляла, и чуть не во всех деревнях бывала и в посевную, и в уборочную… А в чем дело?

— Идем со мной! Шнелль! Экстренно понадобились все деревни и сельсоветы.

— Кому? Твоему рыжему коменданту?

— Рыжий уже «нах Москау» поехал, только Конрада здесь оставил в наследство… Теперь новый комендант — сельско-хозяйственный… Очень хороший дядька… Фамилия его Шварц, и ему нужен список всех деревень по сельсоветам, и никто ему такой список сделать не может. Собирайся!

* * *

«Сельско-хозяйственный» немец и на самом деле оказался «хорошим дядькой»: лет пятидесяти с лишним, высокого роста, совершенно седой, с некрасивым лицом и умными глазами; он встретил Лену очень приветливо и вместе с тем по-деловому, без всяких, обычных среди немцев, солдатских шуточек и произвел на нее наилучшее впечатление.

Лена обладала исключительной памятью на имена и названия и в течение двух часов сумела составить полный список всех трехсот двадцати двух деревень Липнинского района с подразделением по сельсоветам. Все названия она написала латинскими буквами.

Шварц просмотрел список, одобрительно кивнул головой и подал Лене карту крупного масштаба на немецком языке.

Это был кусок Днепровской области, где были обозначены, с большими искажениями в названиях, многие, но далеко не все населенные пункты; «Липнья» помещалась в правом нижнем углу, а большая часть района — вообще за пределами карты.

Принесли еще несколько подобных карт; Лена соединила вместе четыре штуки, обчертила границы Липнинского района, захватив четыре соединенные угла, разделила на сельсоветы и вписала еще целый ряд недостающих деревень.

«Хороший дядька» остался очень доволен работой, а узнав, что Лена — агроном, долго расспрашивал ее о почве, посевах и хозяйстве в разных частях района. Самое деятельное участие в этом разговоре принимали Маруся и ее пузатый словарь.

Эта беседа была прервана появлением двух женщин, пришедших к коменданту с жалобой на шеф-полицая Баранкова, который требовал у них спирт, а когда ему не дали, забрал у них вещи: пальто, одеяло и валенки, и в придачу избил хозяйку вещей.

Шварц нахмурился.

— Конрад! Вызвать бургомистра!

Маруся подтолкнула Лену локтем.

— Ну, бургомистру достанется! — шепнула она. — Рыжий никаких жалоб на бургомистра с шеф-полицаем не принимал, отсылал всех обратно к бургомистру, а этот дед, кажется, наведет суд и правду.

Сальников явился, как всегда с низкими поклонами и с измятой шапкой в руках; нос его был краснее обыкновенного.

Шварц сурово спросил, по какому праву шеф-полицай бьет людей и отбирает вещи.

Сальников закланялся еще ниже.

— Господин комендант!.. Она все врет!.. Вы ее не слушайте!.. Иван ее и не бил совсем, так — пихнул разок… Она, значит, немецкую власть ругала…

— А вещи у нее почему отобрали?

— Врет она, господин комендант!.. Ничего у нее не отбирали…

Но не успел Конрад перевести, как обе женщины накинулись на бургомистра.

— Это я вру?… Сам ты врешь, старый пьянюга!.. Совести у тебя нет!.. Не отбирали?… А пальто?… Новое, зимнее… А одеялко кто взял?… Гад ты, а не человек!.. Залил бельмы и над народом издевается!.. Кондратий Иваныч, скажи ты коменданту, что нам от них житья нету!.. Какие они начальники, что старик, что Иван… Подавай им спирту, да мяса, да того, да другого!.. А как не дал чего, Баранок драться лезет!.. из винтовки грозится застрелить!.. Придет в хату, и давай забирать все, что на глаза попадет… валенки новые с ног стащил… Свои, русские, а хуже немца!..

Баба вдруг испуганно замолчала, поняв, что сбрехнула лишнее.

— Неужели Конрад такой дурак, что и это переведет? — шепотом воскликнула Маруся, напряженно следившая за разговором.

Теперь ее лучшая подруга сидела с ней рядом, и ей было с кем делиться впечатлениями и соображениями.

Конрад, сильно сокративший описание подвигов Баранкова, дословно перевел нелестное мнение бабы о немцах; но Шварц только улыбнулся.

Вошел Баранков и начал оправдываться, но комендант даже не стал его слушать.

— Даю начальнику полиции срок — двадцать минут! — проговорил он, глядя на часы. — Принесите сюда все вещи, которые были отобраны у этих женщин!

Баранков скрылся.