Лариса Кочетова - Все великие пророчества

• Название: Все великие пророчества
• Автор: Лариса Кочетова
• Издательство: М.: «Издательство Астрель», «Олимп», «Фирма «Издательство ACT», 2000. — 432 с.
• Жанр: Культурология
• Год: 2000
• ISBN: 5-8195-0060-1 («Олимп»), 5-271-00272-1 («Издательство Астрель»)

Эта уникальная книга посвящена великим загадкам прошлого и будущего всего человечества. Одиннадцать провидцев предсказывают катаклизмы, войны, смерть правителей, революции — все то, что так или иначе влияет на жизнь простых людей. Книга повествует также о необычных судьбах и деяниях самих прорицателей.

---

Из колодца девочку вытащил старший брат. Именно его увидела она, когда оказалась неожиданно на земле в окружении односельчан. Брат был вне себя от радости, что она жива. И тут раздался чей-то крик: «Ведьма!» Разве способен человек столько времени находиться под водой и остаться в живых?

Память об этом случае не покидает ее и по сей день. А видение — она парит среди звездного неба, которому нет ни конца, ни края, — было настолько ярким и впечатляющим, что Джуна даже запечатлела в стихах свой таинственный, необъяснимый с позиций здравого смысла полет.

Итак, детство кончилось со смертью родителей.

Джуна сразу многое поняла, будто за короткое время выросла и повзрослела.

Четырнадцатилетняя девочка без семьи и родителей ютилась по чужим углам, мыкалась по родственникам. Учась в вечерней школе, работала няней в детском саду, разносила телеграммы. После окончания кинотехникума Джуна по распределению приехала в Тбилиси, но ее место киномеханика оказалось занятым.

Тбилиси тех лет… В нем каждый мог найти свое место. Город принял Джуну. Вначале работа официанткой в «Интуристе», потом в баре знаменитого кафе «Метро» на Руставели. Да это же счастье! Почти рай! О таком ей и не мечталось. Наголодавшись за время учебы, радовалась обилию еды. Необязательно есть, просто приятно, что еда имеется. И первые заработки кружили голову. Джуна тратила деньги легко, с удовольствием, делала подарки знакомым. Можно с гордостью было написать братьям — у нее все отлично.

Однажды как-то после работы, уже под утро, она выключила свет и легла в постель. Она не знает, уснула она или видела все наяву. Вдруг комната наполнилась светом, который не походил на искусственный и вообще ни на что не походил.

Комната была полна голубоватого сияния. Стен больше не существовало. Шторы на окнах были одновременно и шторами и облаками. И Джуна почувствовала — она летит. Вот оно, небо. Вот облака.

Она летела долго, пока не показался внизу холм. Высокая трава покрывала его. И сухонькая старушка в очень скромной одежде и черном платке сказала Джуне: «Я давно тебя жду».

Сквозь заросли высокой, сладко и горько пахнущей травы они пошли куда-то. Джуна следовала за старушкой, не отставая.

Затем она заметила юношу, который лежал и смотрел в небо. И было ясно по его взгляду, что он умирает. Старушка сказала Джуне: «Вот он умирает, спасти его можешь лишь ты. Он любил тебя. Он еще жив, видишь, сердце пока бьется».

Юноша показался Джуне знакомым, и потому на вопрос старушки, узнала ли она его, она ответила: «Да, узнала».

«Так спаси его, — сказала старушка. — Положи свою правую руку на его ребро с левой стороны и думай о своей любви к нему». Джуна сделала так, как ей сказали. Она чувствовала — человеку, который уходит из жизни, необходима любовь. Любовь и свет. И Джуна почувствовала, как она превратилась в луч света.

А по руке, которая касалась тела юноши, в нее вливались чудесные силы. И любовь ко всему живому сжигала ее.

Вдруг Джуна вновь оказалась в своей комнате. За шторами просыпался город.

Кажется, все было как прежде. Как всегда. Но Джуна остро почувствовала: в ней самой, а не в мире вокруг нечто изменилось. Ей открылся ее путь, о котором она дотоле догадывалась, но которого пока не видела перед собой.

Сон прочитывался легко и просто. Ее назначение — врачевать людей, спасать страждущих от боли и смерти. Чудесные силы, полученные ею, получены впрок, это задаток, и его следует отработать. Отработать всей жизнью.

В первый раз она попробовала свои силы, когда у маленькой дочери соседки был приступ эпилепсии. Джуна поставила единственное условие — она поможет, но хранить это надо в секрете. После ряда сеансов приступы болезни у девочки прекратились.

Но молва о врачебном таланте Джуны пошла после того, как девушка, лицо которой искажало страшное и некрасивое пятно, стала стремительно выздоравливать. Джуна только погладила по лицу бедную девушку, жалея ее и сострадая ей. И уже на следующее утро девушка отыскала Джуну, нашла, не зная даже адреса. Она кричала, что сотворено чудо.

Пятно и вправду заметно уменьшилось. Джуна сначала и не верила, будто это ее заслуга. Но девушка схватила Джуну за руки и сама приложила их к своему лицу.

Теперь о Джуне говорили везде: на улице, в кафе — всюду. После серии лечебных сеансов пятно исчезло совсем. Люди усматривали тут влияние таинственных сил, они вспоминали о древних врачевателях, которые исцеляли наложением рук.

Ей следовало бы заняться врачеванием.

* * *

И все же Джуна продолжала работать в баре. Но она видела, знала свой путь. И чтобы пройти по нему, ей следовало учиться. Она должна знать хотя бы азы медицины. А еще необходимо специалистам, профессиональным медикам исследовать ее дар. Она должна понять, можно ли передать людям свои способы и приемы целительства или это особый дар, который дается одному-единственному человеку? Если так, тогда нужно использовать его с максимальной отдачей, не жалея себя. С этими мыслями она пришла в народный университет медицины.

Наивная Джуна! Она рассчитывала на помощь, а не всегда встречала даже обычное понимание. Существовала и некоторая опаска: вдруг способности этой девушки, мягко скажем, выдумка? Нет, не шарлатанство! Она сама заблуждается насчет своего дара. Да, она хорошо учится, и, вполне вероятно, ей можно будет выдать диплом с отличием. Но при одном условии, условии обязательном, непременном. Джуна должна продемонстрировать свои способности во время операции. Условия поставили руководители железнодорожной больницы, где тогда уже работала Джуна, и декан университета, где она училась.

Люди, может быть по-своему неплохие, обладающие опытом и знаниями, они в какой-то степени были ограничены именно этими знаниями и этим опытом. Лечение, тем паче операция, не может проводиться без инструментов. Это немыслимо! Они не ведали, да никто их этому и не учил, что инструменты — не замена человеческих рук, а их продолжение. Они полагались на инструменты, а ведь те мертвы, если их не направляет мудрая рука человека.

Как бы то ни было, задача четко поставлена. Главный врач железнодорожной больницы предупредил: «Надо сшить верхние ткани кожного разреза после операции. О дипломе разговор может идти только после успешного выполнения этой задачи».

Время до операции словно выпало из памяти. Сразу операционная, стол и на столе больная. Джуна не боялась мертвецов, но вид этой живой женщины испугал ее. Словно при свете мгновенной вспышки возникали перед Джуной лицо больной, лица присутствующих при операции, их глаза. Десятки глаз. В полной тишине, не нарушаемой никакими звуками.

И Джуна испугалась. Словно остолбенела, тело не повиновалось ей, а между тем ее торопили. Она услышала приказ, подчеркивающий сложность ситуации: «У вас есть двадцать минут!»

Джуна очнулась. Теперь она стояла возле операционного стола, и минуты убегали впустую. Она не ведала, что делать, как начать.

И вдруг, слышимый только ей одной, раздался голос отца. Он снова не оставил Джуну в сложной ситуации, помог ей, ободрил, подсказал нужный путь, хотя произнес всего три слова: «Дочь моя, клей!»

Трех слов, сказанных таким знакомым и родным голосом, хватило. Не надо нитки, не надо иглы. Шов возникал под пальцами Джуны, в которые она вкладывала всю энергию, отпущенную ей. Это видели все, потому что напряженно вглядывались в работу ее рук.

И хотя ее остановили чуть раньше, чем следовало, ибо отпущенное время вышло, главное было сделано. С помощью инструментов, которые так любили и которым так привыкли доверять эти люди, с помощью надежных стальных пинцетов шов испытали. Он был прочным.

Шок, пережитый Джуной во время испытания, был столь силен, что она долго не могла прийти в себя. Свидетелей этому не было. Все, обсудив увиденное, занялись своими делами, а Джуна, сотворившая практически чудо, сидела и переживала заново, пыталась осмыслить и свою победу и путь к победе.

Только какое-то время спустя Джуна смогла освободиться от последствий этого шока и сразу отправилась в палату, где лежала больная. И снова радость, близкая к потрясению: больная выглядела лучше многих только что перенесших операцию. Лишь позднее Джуна поняла: во время операции она не только зашила рану, она откорректировала энергетику больной. А шов… Шов был таким, какими бывают швы не в первый день операции, а в третий.

Прекрасный Тбилиси — место для влюбленных. Сердца здесь словно сами собой раскрываются навстречу друг другу, а великолепная грузинская природа осеняет союз людей. К сожалению, никакого союза не получилось. Человек, которого встретила Джуна, полюбил ее, полюбил искренне и самоотверженно. Он словно протягивал ей на ладони свое сердце — бери и владей. Только счастье было недолгим. Обыкновенная поездка на мотоцикле закончилась трагически. Кровь, переломы, смерть.