Фредерик Пол - Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики

• Название: Туннель под миром. Сборник англо-американской фантастики
• Автор: Фредерик Пол
• Издательство: Издательство «Мир»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1965

Серия московского издательства «Мир». Поначалу на книгах не ставилось название серии, так как задумывались лишь несколько сборников зарубежной фантастики, продолжающих друг друга. Первым был «Экспедиция на Землю», вторым — «Туннель под миром». Они представляли собой двухтомник англо-американской фантастики. Не случайно предисловие к первому сборнику охватывало произведения обоих книг. Но затем было решено продолжить серию, которая растянулась на более чем тридцать лет.

---

Можно еще упомянуть и писателя Кларка Аштона, автора романов «Город поющего пламени», «Пленники Андромеды». «Женщины-цветы» и др. Сами названия этих книг, эффектные и выспренние, весьма типичны для «космической оперы».

С середины 20-х годов начал печататься Эдмонд Гамильтон, написавший сотни романов, повестей и рассказов, причем некоторые в соавторстве со своей женой, писательницей Ли Брекетт. Не выдвигая никаких серьезных проблем, он сосредоточивает все внимание на невероятных приключениях в космосе, перенося на просторы Галактики чудовищные войны миров, политические интриги, дворцовые перевороты, заговоры, шпионаж, гангстеризм — весь реквизит полицейско-авантюрных романов. Правда, в последующие годы под влиянием новых веяний в научной фантастике Гамильтон осложняет свои крепко сколоченные сюжеты социальными и морально-психологическими мотивами. Это уводит его от «чистой» «космической оперы», хотя в общем он и сейчас остается близок «старой школе». Представление о творчестве Гамильтона могут дать такие его поздние романы, как «Звездные короли» и «Город на краю света», рассказ «Профессионал», повесть «Сокровища громовой Луны» (переведена на русский язык).

В стандартную продукцию «космической оперы» некоторое обновление вносит образ гениального изобретателя или ученого-одиночки, противопоставляющего себя обществу. Появился даже специальный термин MS (Mad Scientist), то есть «безумный ученый». Этот традиционный со времени поздних романов Жюля Верна образ, воскрешенный в США профессором математики Эриком Темплом Беллом, писавшим под псевдонимом Джон Тэйн, покончил с монополией космических тарзанов.

Новое направление в американской научной фантастике четко обозначилось с середины 30-х годов, когда молодой физик Джон Кэмпбелл, в период кризиса попытавший силы на новом поприще, стал редактировать журнал научной фантастики «Astounding science fiction» и писать в этом жанре под псевдонимом Дон Стюарт. Для творчества самого Кэмпбелла и писателей, группировавшихся вокруг его журнала, характерно более серьезное отношение к научным гипотезам, а также внимание к социальным и психологическим проблемам.

И это вполне объяснимо в годы, ознаменованные, с одной стороны, небывалыми успехами науки и техники и, с другой мировым экономическим кризисом, разрушившим иллюзии о прочности американского «просперити». В этой обстановке писателям-фантастам пришлось задуматься не столько о феерических похождениях своих героев в космосе, сколько о будущем Земли и судьбах человечества. И надо сказать, что прогнозы были далеко не утешительные. Неурядицы и неблагополучие реальной жизни получали в зеркале фантазии обобщенно-гипертрофированное отражение, доходя иной раз до зловещих символов и аллегорий.

Например, тот же Кэмпбелл в дилогии «Перед рассветом» и «Ночь» рисует деградацию человечества, потерявшего стимул к дальнейшему прогрессу и уже не способного к созидательной деятельности. Единственно, что удается герою, внушить любознательность машинам, которые собирают сохранившиеся знания, но не могут обратить их на пользу людям: потухающее Солнце обрекает на гибель все живое, и машины остаются одни, продолжая свою бессмысленную работу.

К началу 40-х годов школа «космической оперы» стала изживать самое себя, перейдя в разряд полубульварной беллетристики. Кэмпбелловская линия укреплялась, находя все больше приверженцев среди ведущих писателей-фантастов.

О растущей популярности научной фантастики в США свидетельствует прежде всего увеличение количества периодических изданий, сборников и антологий. Достаточно сказать, что если в 1938 году выходило пять журналов научной фантастики, то в 1939 году их было уже тринадцать, а в 1941 — двадцать.

Научная фантастика превратилась в новую отрасль литературной индустрии.

Вступление США во вторую мировую войну на несколько лет затормозило развитие этого вида литературы.

Но прежде чем говорить о ее современном состоянии, следует остановиться на некоторых особенностях английской научной фантастики первой половины нашего века.

3

Страна старейшего капитализма стала родиной первых классических утопий. Выдающиеся английские философы, социологи и публицисты, от Томаса Мора до Уильяма Морриса, оставили немало серьезных утопических произведений, оказавших воздействие на прогрессивную общественную мысль и за пределами Англии.

После промышленного переворота зарождается кардинальная тема мировой фантастической литературы — взаимоотношения человека с машиной, К произведениям, навеянным предчувствиями разрушительных сил, которые могут быть вызваны к жизни с помощью науки, следует отнести знаменитый роман Мэри Шелли «Франкенштейн» (1818), предвосхитивший, хотя и в полумистической форме, трагическую антитезу современной научной фантастики Запада. И недаром этот роман об искусственном человеке, восставшем против своего создателя, так часто упоминается английскими и американскими писателями наших дней, а имя Франкенштейна стало нарицательным.

Революционные выступления пролетариата и возникновение научного коммунизма не могли не привлечь внимания к проблеме «человек и машина». Но если чартистский поэт Эрнст Джонс, разделявший взгляды Маркса и Энгельса, видел в науке освободительную силу, которую приведет в действие победоносная пролетарская резолюция (утопическая поэма «Новый мир»), то его соотечественники, далекие от коммунистических идеалов, придерживались прямо противоположной точки зрения.

Блестящий сатирик викторианской эпохи Самюэл Батлер в утопическом романе «Эреуон» (1872)[1] рисует патриархально-демократическое государство, преднамеренно обходящееся без всяких машин. Гражданская война в этой вымышленной стране закончилась победой разрушителей машин и принятием декрета, категорически запрещающего их применение.

С аргументами Батлера могли бы вполне согласиться многие из современных фантастов Запада. Машина, утверждает он, представляет для человека потенциальную угрозу, так как, непрерывно совершенствуясь, она примет в конце концов человеческий облик и поработит своих творцов: «Слуга неизменно превращается в хозяина; уже сейчас достигнута такая стадия, когда человек будет очень страдать, если он вдруг лишится услуг, оказываемых машинами.

…Не превышает ли теперь количество людей, ухаживающих за машинами, число тех, кто заботится о людях? Разве не мы сами создаем себе преемников в верховной власти над Землей, ежедневно совершенствуя машины, наделяя их красотой и тонкостью, ежедневно придавая им все больше ловкости и увеличивая ту саморегулирующую и самодействующую силу, которая будет превосходить всякий интеллект?»

Английский историк-марксист А. Л. Мортон, автор известной у нас книги «Английская утопия», считает антибуржуазную сатиру Батлера одной из последних социальных утопий старого типа.

Противоречия эпохи империализма вызвали к жизни иные представления о будущем и новую форму социально-фантастического романа.

На рубеже двух столетий Герберт Уэллс соединил в одном комплексе утопию, сатиру и науку. Впервые на английской почве он подвел под социальную фантазию научно-технический фундамент. Творчество Уэллса так хорошо известно, что мы не будем на нем особо останавливаться. Созданная им традиция фантастического романа нового типа определила высокий художественный критерий и одновременно усложнила творческие поиски писателей, пытавшихся создавать серьезные произведения. Шагать в ногу с Уэллсом было нелегко. Основатель социально-философского направления в мировой научной фантастике обладал разносторонней эрудицией и огромным реалистическим талантом. Даже такие крупные писатели, как Эдвард Морган Форстер и Олдос Хаксли, выступившие с полемическими произведениями, направленными против социально-утопических идей Уэллса, не только не смогли противопоставить ему сколько-нибудь позитивной программы, но и подняться до уровня его художественных обобщений.

Чрезвычайно распространенный мотив буржуазной фантастики — боязнь машинизации общества со всеми вытекающими отсюда последствиями: нивелированием индивидуальности, притуплением интеллекта, потерей нравственных устоев и чувства прекрасного — особенно отчетливо прозвучал в рассказе Э.М. Форстера «Машина останавливается». Это сумрачное произведение, написанное еще в 1911 году как ответ на технократические фантазии Уэллса, увидело свет лишь семнадцать лет спустя. А несколькими годами позже появился роман О.Хаксли «Прекрасный новый мир» (1932), направленный своим ядовитым острием против идей социализма и доведший до кошмарной гиперболы мальтузианскую доктрину. Этот и особенно поздние, откровенно реакционные романы Хаксли, о которых у нас достаточно много писали, утвердили в новейшей буржуазной фантастике антиутопический жанр.