Эллис Питерс - Смерть и «Радостная женщина»

• Название: Смерть и «Радостная женщина»
• Автор: Эллис Питерс
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-273-00066-1

Роман Эллис Питерс «Смерть и „Радостная женщина“» о юном Доминике Фелзе, который с риском для жизни пытается найти факты для оправдания любимой девушки, обвиненной в убийстве.

---

Прежде чем выйти из дома, Джордж позвонил в комербурнский участок. После осмотра места преступления он позвонил туда еще раз, а затем выгнал всех из танцевального павильона и стал ждать труповозку. В его распоряжении было от силы четверть часа. Он был потрясен и пока не верил, что огромная демоническая энергия Армиджера могла вот так в одночасье взять и иссякнуть. Больше никаких чувств Джордж не испытывал. Темное пятно на светлом фоне новенького паркета напоминало раздавленную муху на оконной раме.

Он осторожно отошел, стараясь не наступить на кровавую лужу, и огляделся вокруг. Место преступления создавало ощущение нереальности, словно это была загодя поставленная сцена, помпезная и вульгарная, как в заурядном боевике. Этот амбар когда-то явно служил главной залой старого дома. Его планировка отличалась изысканностью, а крыша с консольными балками наверняка была даже красивой, пока за нее не принялся Армиджер. Он-то все и погубил. Консольные балки и опоры, стропильные фермы и криволинейные связи, прогоны — все было позолочено, а квадраты подстропильных брусьев сияли яркими белилами; при этом с центральной балки свисали четыре паукообразные люстры в стиле модерн. Сконцентрированный отраженный свет немилосердно резал глаза. Верхнюю часть стен на всем их протяжении Армиджер застроил галереей с возвышением для оркестра в одном конце и баром из стекла и хрома — в другом. Наверх вела двойная лестница, извивавшаяся нелепой спиралью в стиле барокко. Стены под галереей были украшены полукруглыми альковами с сиденьями, и в каждом алькове имелась арочная ниша с белой гипсовой танцовщицей — имперский стиль. В изгибах балюстрады на всем протяжении галереи уютно примостились столики. Стены, покрытые белой краской и позолотой, сверкали зеркалами. Да, думал Джордж, потрясенный этим зрелищем, знатной публике такое придется по вкусу. Бедный Лесли Армиджер, ему уже больше никогда не увидеть ту прекрасную, пустую, просторную мастерскую, о которой он мечтал. Впрочем, он не смог бы отопить ее как следует, и зимой тут был бы просто арктический холод.

Так выглядело место преступления. Безликий и безукоризненный порядок был нарушен лишь дважды, и это бросалось в глаза. Одна из стоявших в альковах гипсовых фигурок — та, что находилась справа от двери, лежала разбитая в футе от стены. Этому факту не было никакого очевидного объяснения: лежала она в добрых пятидесяти футах от того места, где свалился Армиджер, и, кроме разбитых черепков, не было никаких признаков борьбы. Даже следа ноги, и то не было. Вторая мелочь вызывала ощущение легкого злорадства: кто-то, почти наверняка сам Армиджер, принес из бара два фужера для шампанского и поставил их на столик, ближайший к позолоченному возвышению над лестницей. Очевидно, он ничего не подозревал, пребывал в веселом расположении духа и намеревался продолжать праздник. Но почать бутылку ему так и не довелось.

Внимательно разглядывая пол, Джордж прошел несколько ярдов от раскинутых ног покойника, обутых в туфли ручной работы, до основания лестницы. На лоснящемся полу не было никаких отпечатков. Он осмотрел разбитую бутыль; почти никаких сомнений, что это и есть орудие убийства Армиджера: заляпана его кровью до золотой фольги на горлышке, и даже невооруженным глазом на краю ее основания отчетливо видны волосы и клочки кожи.

Джордж в последний раз оглядел ослепительно-белый павильон и вышел во двор, где его ждали трое взволнованных людей.

— Кто из вас обнаружил его?

— Мы с Клейтоном вошли вместе, — отвечал Колверли.

Все мужчины, нанятые Армиджером на должности управляющих, были странно похожи друг на друга, и теперь Джордж вдруг понял почему: они походили на Армиджера, он отбирал людей по собственному образу и подобию. Ничего логичнее и не придумаешь. Этот Колверли был моложавым крепким малым атлетического сложения и смахивал на бывшего регбиста, чуть раздавшегося в теле, усатый, самоуверенный, прочный, как фиброволокно. Теперь-то он, понятно, чувствовал себя не лучшим образом: призванная лучиться дружелюбием физиономия посерела и сделалась напряженной, а живые глаза, одинаково зорко подмечавшие и выгоду, и опасность, приобрели тревожное выражение. Он воспринимал происшедшее как нечто личное, и это ему не нравилось. Похоже, неспроста он пошел в павильон не один. Люди, жившие рядом с Армиджером, быстро учились осторожности.

— В котором часу?

Они знали время с точностью до минуты, потому что ждали Армиджера больше часа, чтобы отправить его домой и закрыть лавочку.

— Пять минут первого, — отвечал Колверли, облизывая губы. — Насколько мне известно, он собирался гулять до полуночи. Мы ждали его, когда пивная закрылась, но он велел не беспокоить, и мы ничего не могли сделать, просто ждали. Но в половине двенадцатого мы забеспокоились: все ли в порядке? Мы обещали не входить до полуночи. Так и сделали. Когда пробило двенадцать, мы вошли сюда.

— Свет так и горел? Ничего не трогали? Дверь была открыта или закрыта?

— Закрыта. — Клейтон достал сигарету из кармана своей казенной куртки и, чиркнув спичкой, закурил. Это был худой жилистый человек непонятного возраста; ему можно было дать лет тридцать пять, хотя и в шестьдесят он выглядел бы ненамного старше. Узкий лоб, гладкие песочного цвета волосы, зачесанные назад, умные проницательные глаза, которые не мигая смотрели на Джорджа и не боялись яркого света. Руки казались каменными. — Я открыл дверь и вошел первым. Да, свет горел. Мы ничего не трогали. Только подошли поближе, чтобы убедиться, что он помер. Потом я сбегал в пивную и велел Бенни вызвать полицию, а мистер Колверли ждал у двери.

— А видел ли кто-нибудь мистера Армиджера с тех пор, как он вошел сюда? — Джордж взглянул на старика Бенни, дрожавшего в сторонке.

— Этого я не знаю, мистер Фелз. Из пивной сюда никто не ходил. Он ни разу не появлялся после того, как снял со льда шампанское и унес бутыль. Я видел, как он выходил из боковой двери. Кстати, мистер Фелз, вы тогда вышли в вестибюль.

— Я знаю, — сказал Джордж. — Вы имеете представление о том, кому он хотел показать танцплощадку? Вы видели этого парня?

— Нет, хозяин вышел один.

— Он прямо так и потребовал, чтобы его не беспокоили?

— Видите ли… — неуверенно протянул Бенни. — Мистер Армиджер имел привычку выражаться очень определенно, если вы понимаете, что я хочу сказать. И в этот раз был верен себе.

— Можешь припомнить его слова? Попытайся. Меня очень интересует эта его встреча.

— Ну, я ему говорю: «Тут мистер Клейтон ждет с машиной». А он мне: «Пусть ждет, черт возьми, пока я не освобожусь, хоть до полуночи. Я как раз собрался показать одному моему молодому приятелю свой танцевальный павильон. Ему очень интересно посмотреть, что можно сделать с таким помещением, если у тебя есть деньги и силы, и я не хочу, чтобы кто-то совал туда свой нос». Так он сказал. И еще: «Я вернусь, когда освобожусь, и не раньше». А потом ушел.

— Он говорил это без какой-либо досады или злости?

Впрочем, Армиджер всегда общался со своими работниками в таком тоне.

— Нет, нет, мистер Фелз, он же был наверху блаженства. Вы сами его видели, сэр.

— Странно, что он не упомянул имени.

— С такими деньжищами, — глухим холодным голосом проговорил Клейтон, — он мог позволить себе странности и причуды.

— Он заливался от смеха, — сказал Бенни. — Когда он сказал, что хочет показать кому-то танцевальный зал, то аж за живот схватился.

— Кто-то должен был видеть того человека, — сказал Джордж. — Нам придется поговорить со всеми остальными работниками пивной, но, я полагаю, те, кто не живут при заведении, уже давно ушли домой. После передачи тела врачу, это будет делом номер один. Кто-нибудь, кроме Бена, живет здесь?

— Двое, — сказал Колверли, — и две девочки. Они наверху. Я подумал, что они могут понадобиться, хотя, по-моему, ничего не знают. Моя жена тоже ждет наверху.

— Ладно, мы постараемся поскорее отпустить ее спать. — Джордж услышал долгожданный шум машин, сворачивающих с дороги. — Это они. Поди-ка, Бенни, включи для них фонарь на углу. А потом все присоединяйтесь к тем, кто в доме.

Они удалились с вялым облегчением. Он почувствовал, как их напряжение тает, и они чуть ли не вприпрыжку бегут прочь. Затем во двор медленно въехал фургон скорой помощи, а за ним, будто подталкивая его сзади, машина старшего офицера, следователя Дакетта. Итак, делом Альфреда Армиджера занялся отдел уголовных расследований полиции графства. О том, какой большой шишкой был покойный, говорил тот факт, что сам начальник ОУР в час ночи вылез из постели и прибыл на место происшествия собственной персоной. В еще больший ужас его могло повергнуть разве что убийство главного констебля. Он склонился над покойником, неуклюжий в своем пальто, и хмуро смотрел на изуродованную голову, которой уже никогда не придется обдумывать слияний с другими компаниями или замышлять какие-то козни.