Борис Сопельняк - Голгофа XX века. Том 1

• Название: Голгофа XX века. Том 1
• Автор: Борис Сопельняк
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Публицистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-275-00188-6

В книгу известного российского журналиста и писателя Бориса Сопельняка вошли очерки и повести, основанные на архивных документах, до сих пор считавшихся одной из самых больших тайн страны. Перед читателем пройдут трагические судьбы самых разных людей — от членов последней царской семьи до участников чеченской войны. У каждого из них своя Голгофа…

Первый том повествует о периоде с первых лет Советской власти до 40-х гг. XX в

---

Трудно сказать, были ли проблемы с выделением этих средств у американцев, англичан и французов, а вот глава советской администрации терпел-терпел, да и написал слезное письмо в вышестоящие инстанции.

«С тех пор, то есть с 1961 года, несмотря на неоднократные повышения цен на продукты питания, вышеуказанная сумма не изменялась. В связи с этим объем поставок продуктов приходится сокращать, и у нас возникают определенные трудности в поддержании продовольственного обеспечения Межсоюзной тюрьмы Шпандау на должном уровне. В частности, мы не в состоянии закупать в необходимом количестве престижные для русской кухни продукты, в том числе икру, балык, крабы и т. п.

Ожидается, что в дальнейшем эти трудности еще более возрастут. Это связано с тем, что состояние здоровья заключенного № 7 требует усиленного за ним наблюдения, а это возлагается на санитара тюрьмы Поэтому в ближайшее время потребуется увеличение количества санитаров, что в свою очередь повысит расход продуктов питания. Кроме того, в последнее время увеличилось количество внеочередных экстренных заседаний врачей и директоров, которые сопровождаются официальными обедами.

На всех официальных обедах представителей четырех сторон обязательно подаются спиртные напитки. В 1960–70 годах советская сторона неоднократно, в одностороннем порядке предпринимала попытки прекратить подачу спиртных напитков, однако это вызвало негативную реакцию западных сторон. Они стали устраивать сепаратные приемы без приглашения советских представителей, их официальные лица стали отказываться от присутствия на церемониях, проводимых советской стороной. По этим причинам мы были вынуждены возобновить подачу спиртных напитков.

После принятия в 1985 году постановления «О мерах по борьбе с пьянством и алкоголизмом» возникла довольно двусмысленная ситуация и нам пришлось обратиться за разъяснениями к начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза Ахромееву. В соответствии с нашим запросом он дал указание сохранить устоявшиеся традиции и мы получили право поставлять в свои месяцы председательствования 5 бутылок коньяка, 15 — водки, 20 — сухого красного и 25 — сухого белого вина, а также 60 бутылок пива.

Но за последнее время цены заметно выросли и у нас возникли серьезные трудности с приобретением спиртных напитков в прежних объемах.

Есть проблемы и с транспортом. В нашем распоряжении всего одна «Волга», один РАФ и одни «Жигули». Расход километража этих машин так велик, что они часто выходят из строя, не говоря уже о том, что их внешний вид не соответствует требованиям, предъявляемым к правительственным машинам — и это вызывает нелестные отзывы со стороны представителей западных сторон…»

Была в этой сверхзакрытой и сверхохраняемой тюрьме еще одна серьезная проблема, о которой как-то неловко говорить. Эта проблема — воровство.

В соответствии с известным нам ПРИЛОЖЕНИЕМ № 9 те вещи Гесса, которые после его смерти могли быть использованы в качестве сувениров, в том числе форма пилота люфтваффе и некоторые документы, надлежало уничтожить. А вот его личные вещи, как-то часы, карманный фонарик, портсигар, полагалось передать семье. Так вот еще в августе 1986 года выяснилось, что почти все вещи Гесса бесследно исчезли. Пропали китель, ботинки, пилотка и шлем летчика люфтваффе, пропала его печать с монограммой, пропал портсигар. Были похищены наручные и карманные часы, карманный фонарик, стеклянный флакон и даже коробка с его золотыми коронками.

Видимо, опасаясь, что будет разворовано и все остальное, руководство тюрьмы поспешно принимает решение уничтожить хотя бы что-нибудь. 18 ноября 1986 года в присутствии представителей четырех стран были уничтожены носки, платки, кальсоны, брюки, шляпы, кепки, куртки, майки, а также оловянная кружка и футляр для очков с маркировкой «VII». Заодно сожгли и пустые вещмешки с бирками всех бывших узников Межсоюзной тюрьмы Шпандау.

Гесс обо всем этом, скорее всего, не знал. Не исключено и другое: именно в это время он решил выбраться из Шпандау. Надежды на официальное освобождение уже не было — это Гесс понял, но смириться с тихой кончиной в тюремной камере не мог. Гесс должен был хлопнуть дверью! Он должен был продемонстрировать несломленную силу духа и доказать, что хозяином ситуации всегда оставался он, нацист № 3. Кроме того, весь мир должен знать, что истинные нацисты сами принимают решение, когда им уходить из жизни: так сделал Гитлер, так сделал Геринг, так сделает и Гесс, последний законный преемник фюрера.

Чтобы усыпить бдительность охранников и надзирателей, Гесс начал себя вести образцово-показательно. Зная, что по инструкции надзиратель «должен быть постоянно настороже, чтобы пресечь попытки самоубийства заключенного», Гесс даже в пустяках старался упредить тот или иной шаг надзирателей. Скажем, перед выключением света на ночь, у заключенного надо было отбирать очки: Гесс не ждал, когда ему об этом напомнят и отдавал очки сам. По той же инструкции надзиратель должен был присутствовать при посещении амбулатории и даже во время принятия ванны: Гесс первым напоминал об этом надзирателям и в конце концов добился того, что те стали следить за ним вполглаза. Точно так же он вел себя и на прогулках.

Со временем Гесс понял, что именно во время прогулки он сможет сделать то, что задумал: надзиратели имеют привычку стоять под деревом и им не видно, что происходит в садовом домике. Кроме того, в этом домике есть то, без чего не обойтись — настольная лампа с довольно длинным электрическим проводом.

Когда план был продуман во всех деталях, Гесс стал размышлять, кому же, если так можно выразиться, подложить свинью. И решил: англичанам! Они его не поняли в 1941-м, они усадили его на скамью подсудимых в 1945-м, они не сделали ни одной попытки, вытащить его на волю все эти годы — значит, все произойдет в дни дежурства английского надзирателя.

Семнадцатого августа он написал прощальное письмо, подождал, пока молоденький англичанин пристроится под деревом, и накинул на шею провод…