Олег Кожевников - Будущее в тебе. Комбриг

• Название: Будущее в тебе. Комбриг
• Автор: Олег Кожевников
• Жанр: Альтернативная история

Продолжение книги "Лёд и пламя". Попаданец из не нашей реальности – оккупированной фашисткой Германией России 2007 года - Юрий Филиппович Черкасов, встречает начало войны в Белостокском выступе...

---

— Ну, ты, Черкасов, и буржуй! Я в жизни не видала таких продуктов. А уж чтобы их попробовать, об этом даже и не мечтала. Да и про свою солдатскую конуру ты тоже приврал. Шикарная комната у тебя, а если сравнить с нашим общежитием, то, вообще, обалдеть. Обычно в нашей общаге на такой площади проживают четверо студентов, а бывает, что и вшестером ютятся.

— Во, Нинулька! Теперь ты чувствуешь, с каким мощным человечищем тебя свела судьба. Старший командир Красной Армии, это тебе не хухры-мухры.

Смеялись мы так, что в чувство нас привёл только нервный металлический стук, раздавшийся от батареи отопления. Какой-то сосед, скорее всего снизу, наверное, заучился и с азартом срывал свою ненависть к заумным мыслям военных теоретиков, долбя железным предметом по батарее. Я его прекрасно понимал. Бывало, непосильный труд по изучению очередного толстого фолианта приводил мою психику в такое состояние, что при малейшем постороннем шуме я брал в руки гантель и с наслаждением долбил ею по железной трубе.

Прекратив смеяться, мы занялись делом. Нина начала накрывать стол, предварительно очистив его от книг. А я занялся снабженческими операциями. Прошёлся по соседям, набирая пустые тарелки и столовые приборы, принёс кипятку и заправил водой умывальник. Минут через тридцать всё для королевского ужина было подготовлено. Все блюда на стол не поместились, пришлось заставить посудой и обе моих табуретки. Сами мы расположились на кровати, поближе придвинув к ней стол.

В этот вечер я был в ударе, непрерывно шутил, а когда был серьёзен, цитировал различных умных людей, в основном, конечно же, военных теоретиков. Всё-таки, за эти десять месяцев какая-то толика знаний прочно осела в моей голове. Одним словом, как мне показалось, произвёл нужное впечатление на Нину. Я надеялся, что теперь она уже не будет ассоциировать меня с тупым солдафоном.

Когда шутки, почерпнутые мной из романов Ильфа и Петрова, начали подходить к концу, я решил приступить к штурму столь вожделенной мною крепости. Когда первая попытка окончилась неудачей, я отступил на заготовленные заранее позиции. А именно, достал из заначки бутылку красного сухого вина. Шампанское у нас уже закончилось. На протесты Нины я значительно и торжественно заявил:

— Ты знаешь, что это за напиток? Это же любимейшее вино самого товарища Сталина – Хванчкара. Если ты уважаешь нашего вождя, то просто обязана распить со мной эту бутылку.

На это у моей принцессы не нашлось слов, и она обречённо протянула мне свой стакан. К сожалению, бокалов на всём нашем этаже ни у кого не оказалось.

После второго тоста, мельком глянув на раскрасневшуюся Нину, я строгим и значительным голосом спросил:

— Нина, ты была пионеркой?

Этим неожиданным вопросом, я ввёл её в ступор. Она, испуганно глянув на меня, машинально ответила:

— Конечно!

Тогда я, кашлянув для солидности, продолжил:

— Тогда ты должна хорошо знать и выполнять все обязанности этого резерва нашей коммунистической партии. Помнишь главный лозунг пионерии – Всегда готов? А как рапортовать на линейке старшему пионервожатому, надеюсь, ты ещё не забыла? А теперь представь, что это я твой пионервожатый. Всё-таки, я старше тебя и, к тому же, член партии. Поэтому, ты должна выполнять все мои пожелания и быть всегда готова.

Как только я закончил свой шутовской монолог, то сразу получил удар в плечо кулачком. Затем последовал возглас:

— Какой же ты, Юра, дурашек!

После этого она сама меня обняла и начала целовать. При этом тихо шептала:

— Глупенький! Неужели непонятно, я в тебя влюбилась сразу же, как увидела. После нашей встречи в госпитале я думаю только о тебе и только тебе могу принадлежать. Правда же, я распущенная дура, не хочу знать, что ты женат и у тебя есть сын.

— Девочка моя! У меня есть только ты! Та семья – это жизнь другого человека. Умоляю, верь мне! Дороже тебя у меня нет никого и ничего на свете!

Это были последние мои сознательные слова. После того, как почувствовал, что пальчики моей феи начали расстёгивать пуговицы на гимнастёрке, сознание помутилось, и я провалился в блаженную нирвану. Сквозь эту пелену, я едва расслышал слова, моей принцессы:

— Юрочка! Только…, у меня ты первый…, ничего ещё не было….

Всю эту чудесную ночь я раз за разом штурмовал мою прекрасную крепость и всё время успешно. Только под утро мы, вконец обессиленные, забылись в крепчайшем сне. Мы проспали все занятия. А моя хвалёная самодисциплина, как и зарядка, методично проводимая каждое утро – накрылись медным тазом.

Глава 2

После встречи с Ниной наступил самый счастливый период в моей жизни. Я любил и был любим. Академия и все стратегии вместе с тактиками отступили на второй план. Ах, если бы такая жизнь могла продолжаться вечно! Я готов был бы провести её в шалаше, землянке, в сарае, питаться одними сухарями и простой водой – только чтобы со мной была Нина, и никакой войны. Но разве можно остановить этих коричневых пауков, неотвратимо ползущих к нашим границам? Только хорошим ударом железным ломом, или осиновым колом, можно было привести в чувство немецкий народ. Снять заклятие, наложенное на него фашистской нечестью.

Самое кошмарное было знать, что война с Германией неизбежна, и что ты полностью бессилен как-нибудь донести это руководству страны. А я пытался это сделать различными способами, даже дошёл уже до того, что отослал письмо товарищу Сталину. Под своей фамилией, с указанием точного адреса и перечислением заслуг, которые совершил во славу государства. Хоть я и не любил хвалиться и выпячивать себя, но в данном случае посчитал, что это хоть как-то увеличит степень доверия к письму. Однако никаких положительных реакций на все мои напрасные потуги я так и не дождался. Единственно, чего мне удалось добиться – получить репутацию склочного маньяка и кровожадного любителя повоевать.

Если бы не захват в плен английского шпиона, то, наверняка, меня бы уже арестовали и объявили агентом Антанты. Англия и Франция уже с сентября воевали с Германией. И было бы естественным предположить, что майор Черкасов, ратующий за втягивание СССР в эту империалистическую разборку – их агент влияния. Причиной мягкого и снисходительного ко мне отношения являлось и то, что в Финскую войну я получил тяжёлую контузию. Всё командование, которое имело хоть какое-то отношение к моей судьбе, просто считало майора Черкасова полным психом, но при этом, довольно энергичным и управляемым. Одним словом, весьма полезным участником в любой неожиданной заварушке. К тому же, этот майор, почему-то, имел поддержку из ГПУ РККА.

Вот в такой обстановке вокруг меня, я и жил до появления Нины. Для начальства являлся неудобным и нудным субъектом, постоянно пытающимся доказать злые помыслы нацистов. Для сокурсников – не очень компанейским, но в то же время простым как дубовая доска парнем, который с лихвой компенсирует свою интеллектуальную ущербность тупой зубрёжкой и ослиным упрямством.

После того, как Нина стала жить со мной, я для внешнего окружения здорово поменялся. Перестал постоянно капать на мозги другим о неотвратимости войны с Германией и необходимости забыть обо всём другом и заниматься только подготовкой к этой войне. Теперь я в первых рядах спешил после занятий вырваться из академии. Уже не стремился выехать в войска или на полигоны.

Нина начала заниматься повышением уровня моего развития. Каждый день, под вечер мы стали посещать разнообразные очаги культуры. Музеи, театры, иногда выставки, или кино. Теперь мне постоянно не хватало денег. Приходилось занимать у своих товарищей. Но они всё понимали – как же, к Черкасову приехала жена. О том, что это никакая не супруга, не догадывалось даже начальство. Все были уверены, что, наконец, семья Черкасовых воссоединилась, а ребёнок остался у родителей на Урале. Я, естественно, никого не разубеждал, наоборот, на вопрос нашего парторга:

— Слушай, Юра, как вам там, в общежитии, не тесновато? — стал наглым образом плакаться о том, что общежитие совершенно не приспособлено для семейного проживания. Там нет даже женского туалета и кухни, где можно приготовить обед. Потом, ничуть не смущаясь, глядя на парторга честными глазами, заявил:

— Петрович, ты бы посодействовал, чтобы нам выделили, какое-нибудь цивильное жильё. Можно было бы тогда и ребёнка привезти и, вообще, зажить нормальной жизнью.

— Ладно, Черкасов, пиши заявление и обязательно укажи, что перевозишь в Москву семью. Выделят тебе хорошую комнату, а может даже и квартиру. Всё-таки, ты у нас орденоносец, к тому же, состоишь в когорте старших командиров, да и академию скоро закончишь. Наверняка, после окончания присвоят очередное воинское звание. А при таком статусе, негоже с семьёй болтаться по общежитиям и казармам. Кстати, уже был разговор о выделении тебе постоянного жилья в Москве. Там и жену твою пропишут, тогда вам материально станет полегче – она сможет устроиться на работу. А то уже слухи пошли, что средств не хватает, и ты начал побираться по всему общежитию. Вот же гордый какой – сам не обратился с просьбой о выделении жилплощади. Приходиться партии беспокоиться о твоём благополучии.