Жан Жионо - Гусар на крыше

• Название: Гусар на крыше
• Автор: Жан Жионо
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-275-00473-7

Творчество одного из самых интересных писателей Франции — Жана Жионо (1895–1970) представлено в сборнике наиболее яркими его произведениями — романами «Король без развлечений» и «Гусар на крыше».

В первом романе действие происходит в небольшой альпийской деревушке. Неожиданно начинают пропадать люди. Поиски не дают результатов, и местных жителей потихоньку охватывает почти животный ужас перед неведомым похитителем…

Роман «Гусар на крыше» — историческая хроника реальной трагедии, обрушившейся в 1838 г. на юг Франции, — о страшной эпидемии холеры. Жизнь забрасывает в эти края героя романа — полковника Анджело. Сможет ли он противостоять судьбе и выжить?

---

— Я тоже, это слишком глупо.

«Стоит ли быть капитаном, — думал Анджело, — чтобы умереть от рвоты цвета вареного риса!» Трупы, оставшиеся на поле сражения после кавалерийской атаки, казались ему другими.

— Я могу рисковать, когда я знаю, во имя чего я это делаю, но здесь я думаю так же, как и вы. Что-то неведомое тащит вас за уши, будто кролика из норы, шарахает вас по затылку, и готово. И у вас нет ни малейшей возможности хоть как-то смягчить удар.

— Добавьте еще, что это общая участь, и мы уже ко многому готовы.

Несмотря на то что серый дневной свет сглаживал все краски и формы, опасность сочилась от всех этих бесплотных домов.

«Что все-таки неприятно, — думал Анджело, — так это труп капитана, лежащий поперек дороги в двух лье отсюда».

Они услышали звук шагов: чьи-то подкованные железом ботинки вгрызались в землю. Затем на перекрестке появился мужчина с довольно большим грузом на спине. Незнакомец приближался к ним, делая явно дружелюбные жесты. Лица его нельзя было разглядеть за немыслимо густыми усами и бородой. Сняв шляпу, он приветствовал их еще издали. Однако не подошел вплотную, а остановился метрах в четырех — пяти, поставил мешок на землю и снова раскланялся. На заросшем лице видны были только улыбающиеся глаза.

— Доброго здоровьичка. Не позволите ли немного передохнуть рядом с двумя живыми христианскими душами?

Это был славный, толстый крестьянин с огромными руками.

— Здесь, кажется, тоже здорово тряхнуло? — спросил Анджело.

— Нужно покрепче держаться за ветки, сударь, — ответил крестьянин. — Ничего другого не придумаешь.

— Как называется это место?

— Это Виллетт, мадам.

— А почему они, собственно, уехали?

— Они уехали в разных направлениях, сударь. Зеленые ставни — это дом Жюля. Он преставился больше месяца назад. А другие не захотели тут оставаться. Их можно понять. Если б они меня послушали, я бы дал им средство.

— Какое средство?

— Средство уцелеть, черт побери!

— Если вы знаете такое средство, вы сделаете себе состояние.

— Ну, состояния я не делаю, а на жизнь зарабатываю.

— Вы продаете вашу штуку?

— Еще бы! Не даром же отдавать! Но я продаю недорого, это точно. Какие-нибудь три франка, разве это деньги, когда так подпирает! Иногда я даю мое лекарство даром. Случается. Только заметьте, что в этих случаях оно почти не помогает. Нужно платить. Тогда действует. И здорово. Я уже кучу народа спас.

— Чем?

— Тем, что лежит в моем мешке, мадам. Это растения. Я хожу за ними далеко, не одну пару башмаков стоптал. Они ведь не везде растут, надо поискать. Вздумай вы за ними пойти, шиш бы вы нашли. А я знаю кучу разных вещей, и людям от этого польза. У вас хорошие лошади. Может, продадите одну? У меня есть монеты.

— Нет, старина, — сказал Анджело, — это наше лекарство.

— И неплохое, это точно, — ответил крестьянин. — А далеко вы едете?

— Вы здешний? Вы хорошо знаете эти места?

— Как свои пять пальцев, мадам. Я тут каждый кустик не один раз обошел. Я живу вон там, наверху, и уже, наверное, в двадцатый раз отправляюсь в поход.

— Куда ведет эта дорога?

— По этой дороге вы придете в Сен-Сирис. Только там не сахар.

— А в другую сторону?

— В другую — немного получше. Пройдите Сорбье, Флашер, потом Монферран и выйдите на большую дорогу.

— А куда она ведет, эта большая дорога?

— А куда хотите, куда надо, туда и ведет.

— А она не идет через Шовак или Руссьё? Вы знаете место, которое называется Саллеран?

— Саллеран — нет, а Шовак знаю, только это далеко. Если б не было туч, вы бы увидели гору, вон там. Она называется Шаруй. Шовак за ней.

— А Сент-Коломб вы знаете?

— Да, месье, это в той же стороне, что и Шовак. Только ничего хорошего там нет, и не надейтесь.

— Я думаю, с вами можно говорить откровенно, — сказал Анджело.

— Как сказать, — ответил крестьянин, — но в общем-то от этого не помирают.

— Я покупаю у вас пять пакетиков вашей настойки, — сказал Анджело, — добавляю еще экю, и выходит как раз луидор, который я брошу к вашим ногам, если вы не боитесь заразы.

— У меня есть мое лекарство, а потом я что-то не слыхал, чтобы луидор кого-нибудь заразил холерой. Ну, давайте, только не просите у меня невозможного.

— Что делают здесь солдаты?

— В самое яблочко: мешают всему свету.

— Похоже, что они везде.

— За ваши же деньги я вам выложу все, что знаю. Около Шовака, куда вы идете, все забито драгунами и даже пехотой, потому что там проходит столбовая дорога. Да и штатских там навалом. Там всех останавливают и на две недели в карантин, это в бывшей монастырской школе, которую превратили в госпиталь. Теперь, если у вас есть наличные, вам грозят две опасности: во-первых, вас отдубасят, якобы за то, что вы пытались дать на лапу, и, во-вторых, вас обдерут как липку — они это называют конфискацией. А поскольку они должны все вернуть вам при выходе из карантина, то они заинтересованы, чтобы вы вышли оттуда вперед ногами. И это случается.

— Стало быть, надо обходить город.

— Стало быть, надо обходить город, как вы говорите, но вот тут надо добавить еще монету в пять франков.

— Если это того стоит…

— Думаю, что стоит. Смотрите-ка. Если вы думаете, что, добравшись до Шовака, сумеете ускользнуть от них, ничего не получится. Их не проведешь, и лошади у них — словно о шести ногах, карабкаются повсюду, как мухи. И не пытайтесь утереть им нос на скалах, они вас в момент зацапают. Они перекрыли все тропинки, даже самые незаметные. Вот тут-то и надо знать, что делать. И за вашу монету я научу вас.

— Ладно, по рукам, — сказал Анджело. — Только если ты меня надуешь, не забывай, что я итальянец и у меня дурной глаз.

— Ну зачем же так? Мне нет никакого смысла надувать вас. Вы ничем не рискуете. А что до дурного глаза, так я тут уже давненько и всяких перевидал, не то что там итальянцев. Все проще простого. Надо быть здешним. Никого из нас они еще не поймали.

Слушайте. Отсюда идите по дороге на Сен-Сирис. Сначала дорога идет ровно, потом начинает спускаться. Спускайтесь, пока не увидите колокольню. Там остановитесь у фонаря; впереди плохое место: запросто можно окочуриться. Они там мрут как мухи. Только вчера вечером шестеро померли. Но справа от вас будет проселочная дорога на Байон. Туда и идите. Когда придете в Байон, увидите пруд, где полощут белье. В деревню не входите; поворачивайте налево и идите прямо. До самого Монже дорога свободна. Правильно, запишите это, мадам. Папаша Антуан не такой уж простак, как кажется, не в обиду вам будь сказано. Раз я тут с вами беседую, значит-таки, проскочил сквозь сети.

К вечеру вы доберетесь до Монже. Подождите до утра, чтобы убедиться, что вы точно у подножия Шаруй. Департаментская дорога слишком петляет. Идите до самой вершины по тропинке вдоль потока. А дальше и пятилетнему ребенку понятно, что нужно делать, чтобы обойти город, который остался далеко слева. Вот и все дела.

Они пунктуальнейшим образом выполнили все указания. Крестьянин же свернул на тропинку и исчез, пожелав им доброго пути. Маршрут его был безупречен. Увидев колокольню Сен-Сириса, они без труда обнаружили тропинку, начинавшуюся в порыжевшей траве под небольшой пинией. Таким образом, они благополучно обошли деревню Сен-Сирис, где царила красноречивая тишина.

«Если бы не советы этого крестьянина, мы бы прямиком явились в это прелестное место успокоения».

С тех пор как они покинули плато и пошли по бегущей вниз дороге, пейзаж полностью переменился. Приветливые деревья, золотистые липы и пурпурные клены плотной изгородью стояли вдоль дороги, окружали рощами поля, а дальше виднелись виноградники, луга и серые квадраты земли, распаханной на склонах холмов, увенчанных сосновыми лесами.

Деревенька, мимо которой они ехали, повисла где — то наверху на склоне плато и радовала взор балюстрадами, фризами, розовыми гофрированными крышами, беседками из виноградных лоз, крепостными стенами, башенками, белоснежными лестницами и осенней бронзой вязов на небольших площадях. Сквозь великолепную кованую решетку колокольни виднелись переплеты окон небольшого сельского замка, венчающего холм своими наивными зубцами и тонкими кипарисами на террасах.

— Мне что-то не нравятся эти птицы, — сказала молодая женщина. — Они заполонили всю деревню, расселись на крышах. Посмотрите, их полно на балконах. Это ведь не черные тряпки развешаны на веревках, а вороны, наверняка похожие на ту, что бросилась на меня, когда решила, что я наконец согласилась умереть.

К счастью, вплоть до Байона они ехали по совершенно пустынной местности. Они огибали множество невысоких холмов, один прелестнее другого. Открывавшееся за каждым поворотом зрелище пылающих королевским пурпуром и золотом рощ, окруженных редко разбросанными соснами, казалось почти неправдоподобным. Около поля овса они сделали небольшую остановку, чтобы покормить лошадей. Они не стали готовить чай, а закусили черствым хлебом с одной или двумя горстями сахара, хотя и подумали, что от этого у них могут вывалиться зубы.