Ребекка Кэмпбелл - Рабыня моды

• Название: Рабыня моды
• Автор: Ребекка Кэмпбелл
• Издательство: ACT, ACT МОСКВА, ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-034276-4, 5-9713-2407-1, 5-9762-0217-9

Новоиспеченная кутюрье ВЫХОДИТ НА ТРОПУ ВОЙНЫ! Она умеет все, что положено уметь молодому, подающему надежды дизайнеру.

Красиво выпить и закурить? Без вопросов!

Подружиться с влиятельными геями? А как же!

Просочиться на самые закрытые показы «только для своих» разумеется.

Но… карьера карьерой, а как же ЛЮБОВЬ?

Как же обычное женское счастье?

Ради любви в мире «высокой моды» придется изрядно покрутиться! А уж ради «обычного женского счастья».

---

Меня удивила ее прямота.

—А разве вы не испытываете смущения или стыда за него?

— Смущения? Боже мой, конечно, нет! В те дни у меня было тело, о котором можно только мечтать. Я бы все отдала за то, чтобы увидеть этот фильм снова. Он может даже прибавить сил Хью.

— Пенни, не знаю, как вам это сказать, но у меня есть копия на видео.

— Кэти, да ты шутишь! Как это возможно?

— Это слишком запутанная история, чтобы ее рассказывать. Я просто хотела выяснить ваше отношение к нему. Думала уничтожить кассету, а это ведь единственная копия. Не знала, что вы проявите такой энтузиазм. Пожалуйста, можете ее забрать, она здесь, в моей сумке.

— Ты смотрела ее?

— Честно признаюсь, нет. Боялась, что мне будет противно.

И это было правдой.

А как же тот ужасный, занимающийся распространением порнографии и наркотиков гангстер? Разве он не хотел заполучить кассету для своих грязных делишек? Мне придется вернуться немного назад чтобы объяснить, как все произошло. Помните кассету с записью процедуры колонотерапии Пенни, снятую камерой, смазанной вазелином? Эта кассета лежала на моем столе, когда меня «изгоняли из Эдема» и сбрасывали все мои вещи в коробку. И когда я устраивалась в квартире в Килберне, то, естественно, нашла ее, засунула на полку и почти забыла о ее существовании — до визита Джонаха.

И как вы, видимо, догадались, я подменила кассеты.

Через неделю я отдала Джонаху кассету, и он вернул ее порнодельцу.

— Мой знакомый, — рассказал мне Джонах при нашей следующей встрече, — был немного удивлен, когда просмотрел кассету.

— Правда? А я так и не стала это делать. В итоге решила обойтись без нее.

— Да, он был немного удивлен, но не разочарован. На ней невозможно было определить конкретного человека, поэтому она не подходила для вымогательства или других грязных дел. А вот содержание оказалось интересно тем, у кого… определенные вкусы. Он сделал несколько тысяч копий и разослал по всему миру.

Итак, зад Пенни приобрел такую известность, которой остальным частям ее тела так и не удалось добиться. У меня не хватило решимости рассказать ей об этом.

А как же Людо?

Глава 21 И Людо

— Где можно найти орланов?

— Орланов? Каких именно? И зачем вам это?

Человек из Королевского общества защиты птиц, казалось, не мог помочь мне.

— А какие они бывают?

— Ну, если говорить о разведении, мы занимаемся золотыми орлами и белохвостыми морскими.

— Меня интересуют белохвостые, которых разводят в Шотландии, на каком-то острове. И не птицы, а человек, который за ними наблюдает. Это мой жених. — Я решила не усложнять ситуацию объяснениями.

Кажется, мой собеседник немного смягчился. Его явно порадовала неожиданная новость о том, что у энтузиастов — защитников птиц могут быть невесты.

— Понимаете, нам следует быть внимательными, ведь яйца представляют интерес для многих людей. Видимо, ваш жених — один из наших наблюдателей, работающих по программе возвращения в естественную среду белохвостого морского орлана. Как его зовут?

Десять минут спустя я узнала название острова и получила приблизительные инструкции, как туда добраться. Я позвонила в справочную железной дороги и в компанию паромных перевозок. Потом упаковала маленький чемодан, подобрав одежду, которую с некоторым приближением можно было называть практичной. Первая неудача ждала меня на вокзале «Юстон» — оказалось, что билетов в нормальные спальные купе было совсем мало и они распроданы. На этом мои фантазии о путешествии, как в «Восточном экспрессе», рассеялись, зато появилась перспектива провести двенадцать часов в «комфортабельном откидном кресле», зажатой, как я представляла, между страдающим недержанием, громко храпящим пьяным докером из Глазго и нездорового вида владельцем похоронного бюро из Слау, направляющимся на север, чтобы восстановить расшатанные нервы, из-за которых обострилась его эпилепсия.

В действительности вагон оказался практически пустым, только в другом конце тихо играли в карты два немолодых мужчины. Это был туристический поезд, который направлялся на северо-запад Шотландии и в сторону островов. А кто поедет туда в феврале? Я подумала, что лучшие места наверняка были заняты бизнесменами, путешествующими по делам, которые боялись задержаться в Глазго на целую ночь и, опасаясь за свое здоровье, не хотели пробовать жаренных во фритюре шоколадок «Марс».

Как всегда в начале любой поездки, я почувствовала легкое возбуждение. Мое кресло, если не рассматривать его как возможную кровать, было вполне удобным, и я уютно устроилась в нем. Одетый в яркую, хоть и дешевую, форменную одежду кондуктор подошел ко мне и задержался немного, чтобы пофлиртовать. Он напомнил мне генерала-аргентинца, с которым давным-давно и далеко от этих мест общалась Пенни. Кондуктор весело попрощался, но минут через десять вернулся с теплым клетчатым шотландским пледом:

— Мисс, он вам пригодится, позже будет немного прохладнее.

Я знала о том, что на клетчатой ткани пятна становятся почти неразличимыми, и поэтому положила плед на соседнее сиденье.

В течение пяти минут я рылась в сумке в поисках книги, пока не поняла, что не взяла ее с собой. Замечательно. После долгих месяцев тяжелой работы, когда у меня не было ни секунды, чтобы погрузиться в какое- нибудь дрянное чтиво, я сижу в поезде, впереди у меня долгие и скучные часы поездки, и даже не могу отвлечься от мыслей о возможных ловушках предстоящего дня — самого важного в моей жизни. Я уставилась в темноту за окном, но увидела лишь собственное обеспокоенное отражение в стекле и, как мне показалось, складку, похожую на морщину. Как ни странно, через некоторое время я начала засыпать: мерное покачивание поезда, гипнотизирующая темнота за окном и купленная на станции большая банка джин-тоника подействовали на меня усыпляюще.

Я резко проснулась. За окном сумрачное небо, ужасно холодно. Во рту стоял очень неприятный вкус, как будто там сдох слизень. И точно, на подбородке у меня остался его след, высохший и образовавший корочку, которая начала отслаиваться. Естественно, мне снился Людо.

Ничего связного, просто обрывочные образы с картинками нашей трогательной встречи.

Было четыре часа утра, и я поняла, что больше не усну. Посмотрела в другой конец вагона — те двое по-прежнему играли в карты. Я привела себя в порядок в туалете, вышла и поздоровалась с ними. Они пригласили меня присоединиться к игре, и через два часа покера я проиграла около трех фунтов. Это был неплохой результат, ведь к концу игры я разбиралась в правилах ничуть не лучше, чем в начале. Речь моих спутников была такой же вязкой, как овсяная каша, ноя сумела разобрать, что дважды в неделю они ездят на поезде «Евростар» в Кале. Там они скупают полные мешки запрещенного к ввозу табака, а потом продают его по дешевке в пабах Глазго. Мне показалось, это достаточно странный способ заработка, но ведь и бизнес, связанный с модой, тоже иногда производит такое впечатление. Поезд остановился в Глазго, и мужчины вышли. Появились другие пассажиры: туристы, отправлявшиеся на однодневные экскурсии, одетые в куртки с капюшоном и непромокаемые брюки, — готовые к самому худшему. Когда стало светлее, мне показалось, что поезд едет по какой-то далекой стране. И вдруг я увидела горы — настоящие горы и длинные озера, светящиеся темным светом и наверняка полные чудовищ. Возможно, окажись на небе солнце, пейзаж за окном выглядел бы мило, но под штормовым небом он стал мрачным и неприветливым.

Я подумала о гнусном Малербе. Что он тогда говорил? Его слова перемешались у меня в голове с воспоминаниями о Пенни, борющейся с произведением Искусства.

Он говорил что-то о появлении понятия «возвышенное» и о том, что природа, бывшая «понятной», стала вдруг «непостижимой». М-м… Что ж, если какой-то пейзаж в мире можно назвать возвышенным, то наверняка именно этот. Но разве я отношусь к нему как к непостижимому? Нет, не совсем. И дело не в том, что я не понимаю природу, просто она меня особенно не волнует. Природа никогда не бывает остроумной или глупой, сексуальной или игривой, пьяной или вульгарной, умной или болтливой. Она не пытается познакомиться, рассказать забавную историю или пригласить в шикарный новый ресторан. И ничего с ней не происходит, за исключением разве что дождя. Очень часто на природе пахнет… дерьмом. Я не понимаю, почему некоторые любят ездить за город. Мне подобное занятие кажется даже более странным и эксцентричным, чем игра в боулинг или поход в оперу. Вы можете проверить. В следующий раз, услышав, что кто-то из знакомых «едет на природу», просто поинтересуйтесь: «Зачем?» И вам не придется услышать вразумительный ответ. «Так что ты теряешь со мной время», — подумала я, заметив, как настойчиво природа за окном пыталась привлечь мое внимание.