Сергей Бернатосян - Воровство и обман в науке

• Название: Воровство и обман в науке
• Автор: Сергей Бернатосян
• Издательство: Эрудит
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1998
• ISBN: 5-7498-0005-9

В предлагаемой читателю аналитической книге С.Г. Бернатосяна содержится уникальный научный материал, заставляющий нас посмотреть на историю науки и ее созидателей другими глазами, задуматься над нравственными аспектами их творчества. Представленная серия портретных разоблачений многих ученых знаменитостей прошлого и современности не просто читается как занимательный детектив — она наглядно показывает, сколь велик ущерб, наносимый человечеству мошенниками всех рангов и званий.

Раскрывая по ходу повествования читателю многие исторические загадки, связанные с известнейшими крупными фигурами в мировой науке, судьбой их открытий и изобретений и отвечая на "странные" вопросы о том, кто, например, на самом деле открыл Северный полюс или теорию относительности, почему Крупп стал "пушечным королем", а Зингер — "швейным", автор параллельно глубоко и основательно разбирает проблемы психологического характера, связанные с особенностями личности и творческого процесса.

"Воровство и обман в науке" можно назвать чуть ли не единственным в мировой литературе научно-популярным изданием, целиком посвященным столь деликатным вопросам в интеллектуальной сфере деятельности, как плагиатство и мошенничество. Книга, несомненно, выигрывает благодаря умелой подаче любопытных историографических фактов, которые представлены не в зеркальном отражении, а каковы они были на самом деле, а также из-за своеобразия авторского стиля. Думается, оскудевающий эмоциями мир и это "новаторство" оценит по достоинству.

---

Например, Ж.Л. Д'Аламберу Марат ставит в вину то, что тот тридцать лет назад "обрубил" ему руки, не позволив сотрудничать в "Энциклопедии"… Каких только оскорбительных выпадов в свой адрес не наслушался бедный Д'Аламбер! Впрочем, почему бедный? С его-то умом он должен был, участвуя в травле Марата, понимать, что в природе все стремится к равновесию. Марат, кстати, не скрывал истинных мотивов своей атаки, честно сказав о Д'Аламбере: "…он причинил мне сильную боль, от которой мое сердце сжимается и сейчас". Не обошел Марат вниманием и другого своего бывшего хулителя, итальянца А. Вольта, который занимался пионерскими исследованиями природы электричества. И вот почему. В 1782 году Вольта, будучи проездом в Париже, посетил лабораторию Марата и познакомился с результатами его работ по электричеству. Результатом этого посещения стал уничтожающий вердикт, вынесенный Вольта Марату. Ну разве такое проходит бесследно? Через 10 лет в своем памфлете Марат, уже облаченный властью, "отоспался" за это научное избиение сполна.

Но только ли в мести было дело? Марат, как и все люди, имеющие ярко выраженные физические изъяны, страдал явным комплексом неполноценности. Его маниакальная направленность просматривалась с самого начала. А с приходом к власти она дала о себе знать "полным цветом". Марат, как и Иван Карамазов (персонаж известного романа Ф. Достоевского — С.Б.) пришел к убеждению, что человеку "все дозволено". Вплоть до убийства. Именно так охарактеризовал его видный русский историк Н.И. Кареев в одном из последних своих трудов. Справедливо ли охарактеризовал? Думается, да. Ведь Марат в числе других французских революционеров стал первым идеологом репрессий, которые допустил по отношению ко многим замечательным ученым. Это он предъявил им шаблонное обвинение в "недостаточной ненависти к королю". (Кстати, и к знаменитому Лапласу была применена эта абстрактная формулировка.) Это он послал в 1794 году на гильотину великого Антуана Лорана Лавуазье, основоположника химической науки. Многие видные деятели науки по властной указке Марата были брошены в тюрьмы как преступники.

Обуреваемый испепеляющей жаждой мщения Марат в конце концов добился почти невозможного: он убедил Конвент распустить Парижскую Академию и аналогичные структуры в других городах. Это была жестокость "в кубе": Руанской Академии наук не помогла при затеянном Маратом разгроме даже премия, которую она когда-то выдала ему за пионерские работы по поиску возможностей использования электричества в медицине. Вот как дорого обошлось французской науке памятливое сердце ее изгоя — Марата!

"Заслуживают высылки… в заграницу"

Месть несостоявшегося ученого — самая страшная месть. Это нетрудно понять после другой социальной революции, потрясшей уже российскую землю. Вождь пролетариата В.И. Ленин, по свидетельству очевидцев, мог бы сделать огромные успехи в области философии и юриспруденции. Однако, ввязавшись в политическую борьбу, он оставил свои намерения серьезно заниматься наукой. Но несбывшиеся надежды томили Ильича. Наконец, он не выдержал и разразился философской статьей "Материализм и эмпириокритицизм", которая, естественно, получила самую отрицательную оценку в кругу специалистов. В последние годы жизни Ленин снова возвращается к своей нереализованной страсти, но уже в лице лидера первого в мире пролетарского государства. Он издает знаменитые "Философские тетради", которые принимаются очумелым народом "на ура".

Как Марат пустил в свое время "по ветру" Парижскую Академию наук, так через многие десятилетия и Ленин расформировал "буржуазную" российскую Академию, допустив неслыханный террор по отношению к научной интеллигенции. Особую неприязнь у него вызывали прежние собратья и соседи по студенческой скамье: философы, психологи, социологи, юристы. Интеллектуальный потенциал России, ее элита была в буквальном смысле слова сослана на рабфаки, и ее лучшие представители оказались в несвойственной им роли примитивных просветителей и толкователей "усеченной" и подогнанной под массы системы знаний. Трагедию этого "сокрушенного" интеллекта в лице молодого русского историка гениально отразил Мариенгоф в своем произведении "Циники". Высокообразованный Ленин то ли из мести, то ли из каких иных побуждений распорядился и на высокие ответственные посты в науке преимущественно назначать выходцев из рабоче-крестьянской среды.

Исключения были допущены только по отношению к физиологу И.П. Павлову, кораблестроителю А.Н. Крылову, естествоиспытателю К.А. Тимирязеву. Но что, кроме величайших потерь в профессиональном и нравственном смысле могло повлечь за собой массовое наступление армии "шариковых" на якобы мешавших революции "Преображенских"? Последствия этого "марш-броска" известны. Один из ярчайших и непродажных представителей русской философской мысли H.A. Бердяев охарактеризовал эти губительные процессы по ликвидации лучших умов так: "Положение в мире интеллекта и его представителей, интеллигенции, делается все более угрожающим. Независимость мысли, свобода духовного творчества отрицаются могущественными движениями нашей эпохи. Современные поколения и их вожди не признают руководящего значения интеллекта и мысли…" Все случилось по-писаному: продолжая дорожить вековыми традициями и не желая расставаться с прежними верованиями и идеалами, многие блестящие мыслители начала XX века с их благородными порывами особенно остро почувствовали безысходность собственного положения, потихонечку заполняя безразмерный стан "заклятых врагов" и отщепенцев честного советского общества.

В 1922 году был вероломно изгнан за пределы родины вместе со всеми членами своего философского кружка неугомонный Бердяев. История повторялась в самом ее дурном проявлении. Не точно ли так же тысячелетия назад изгоняли с родных мест Аристотеля, Пифагора, Анаксагора, Протагора… Да и один ли Бердяев пострадал? Наряду с ним "официальными" изгоями стали такие ученые, как Н.О. Лосский, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, Л.П. Карсавин, И.А. Лапшин, Ф.А. Степун… Легче, наверно, назвать тех философов, кому позволили остаться в стране (Г.Г. Шпета, П.А. Флоренского, Г.И. Челпанова) и которых "приголубили", разумеется, не без накинутого на рот платка. Шпета, например, посадили "философствовать" в кресло вице-президента Российской Академии художественных наук, Флоренский не по своей юле "переключился" ка физико-технические проблемы, Челпанов занялся историей и психологией. Но была ли судьба этих обласканных вождем мирового пролетариата ученых лучше, судите сами. Все они после смерти Ильича были поочередно уничтожены в сталинский период великомасштабных репрессий. Сталина за "неслыханное" преступление даже вынесли потом из Мавзолея. Но разве он сам все это затеял? Да нет. Это несостоявшийся ученый Ульянов-Ленин первым наглядно на деле показал, как следует осуществлять месть, имея под собой государственное кресло. Именно с его "мягкой" подачи вся русская философия была безжалостно выхолощена, разгромлена и выброшена на задворки истории.

Красный террор не обошел, пожалуй, представителей ни одной из научных дисциплин. По команде свыше наряду с философами отбывали в чужие края академики и доктора физико-математических, биологических, химических, исторических, филологических, юридических и экономических наук. Загоняя их в железнодорожные вагоны и на палубы пароходов, "комплексующая" власть одних выдворяла из страны на ненавистный ей Запад, других поселяла на Севере и Дальнем Востоке "новой" России. Добро бы ссылали убийц и насильников! Но караваны ссыльных ученых, гонимых на Соловецкие острова и в глухую Сибирь? До такого кощунства не доходило, пожалуй, ни одно государство в мире.

По сохранившимся документам можно теперь понять и проследить, как возникла у Ленина идея высылки ученых из страны, и в какой последовательности она реализовывалась. Впервые э идея публично засветилась в ленинском труде "О значении воинствующего материализма", тщательно проштудированном не одним поколением советских людей. Поводом к ее написанию послужил первый номер журнала "Экономист" за 1922 год, куда Ильич совершенно случайно бросил взгляд. Просмотрев публикации, он возмущенно отбросил журнал в сторону. И, взявшись за ручку, незамедлительно приступил в свойственной ему манере "раздавливать" этот "орган современных крепостников", прикрывающихся "мантией научности и демократизма".

Особенно сильный гнев у Владимира Ильича вызвала статья некого господина П.А. Сорокина "О влиянии войны", в которой автор по выражению Ленина, представил якобы обширные, но не имеющие под собой почвы, "социологические" исследования. Что же в статье профессора социологии Петербургского университета Питирима Сорокина было столь опасного и крамольного, что чуть ли не за каждой строкой "воинствующего материализма" до сих пор чувствуется нескрываемое раздражение Ленина и даже слышится его прерывистое от волнения дыхание?