Элизабет Редферн - Музыка сфер

• Название: Музыка сфер
• Автор: Элизабет Редферн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050210-3

Лондон, 1795 год.

Таинственный убийца снова и снова выходит на охоту в темные переулки, где торгуют собой «падшие женщины» столицы.

Снова и снова находят на улицах тела рыжеволосых девушек… но кому есть, в сущности, дело до этих «погибших созданий»?

Но почему одной из жертв загадочного «охотника» оказалась не жалкая уличная девчонка, а роскошная актриса-куртизанка, дочь знатного эмигранта из революционной Франции?

Почему в кулачке другой зажаты французские золотые монеты?

Возможно, речь идет вовсе не об опасном безумце, а о хладнокровном, умном преступнике, играющем в тонкую политическую игру?

К расследованию подключаются секретные службы Империи. Поиски убийцы поручают Джонатану Эбси — одному из лучших агентов контрразведки…

---

XXII

Уходит вечер. Ночь теперь ведет

Росу и мрак часов, ей сопричастных.

Величье грозное огня планет

И свиту всю ее видений властных.

АННА РАДКЛИФ. «Ночь» (1791)

В приходе Кларкенуэлл, где колокол храма Гроба Господня отбивал часы приближающейся смерти избранных узников Ньюгейта, Александр услышал, что кто-то стучит в дверь внизу. Посетитель стучал и стучал в темноте, потревожив старую Ханну, которая проснулась на своем пропитанном мочой матрасе и уже причитала о пропавшем покое целую вечность, как казалось ее истомленной дочери, долго старавшейся утишить старуху.

Александр поспешил вниз по крутой лесенке. Его сердце колотилось, так как он опасался, что ночным гостем окажется его брат Джонатан. Но его страх сменился почти радостью, когда он открыл дверь и увидел Пьера Ротье.

Протягивая ему пакет, Ротье сказал вполголоса:

— Сожалею, что обеспокоил вас в столь позднее время. Но не отправите ли вы это в Бюро, как предложили вчера вечером?

Доктор выглядел взволнованным. Да, поистине, Доктор Ворон в свободно свисающем с его плеч длинном темном плаще и высокой черной шляпе над изборожденным складками лицом. Александр быстро взял пакет.

— Конечно, я его отошлю.

— Завтра?

— Да. Отправлюсь в канцелярию Общества прямо с утра, как только она откроется.

— Простите за неудобства, которые я вам причиняю.

— Ну что вы! Я рад помочь.

Ротье кивнул.

— Возможно, я скоро увижу вас у Монпелье.

— Да, — радостно сказал Александр. — Надеюсь, что да.

Он стоял вдверях, сжимая пакет, с лицом, засиявшим пылкой надеждой, и смотрел, как Ротье быстро направляется назад к карете, ожидающей его дальше по улице. Александр подождал, пока экипаж доктора не скрылся во тьме за Кларкенуэллским выгоном. Потом запер дверь и поспешил вверх по лестнице, виновато закрыв дверь стенаниям Ханны.

Так скоро ему была дарована эта привилегия! Так быстро ему представился случай оказать услугу своим новым друзьям. Поднеся пакет к свече, он прочел адрес: à monsieur Laplace aux bons soins du Bureau des Longitudes à Paris[13].

Волей судеб у самого Александра было готово собственное письмо Лапласу. Он снова, когда позволяло время, работал над движением спутников Юпитера, вдохновленный на новые математические выкладки трудом, который вложил в создание их миниатюрной модели. Теперь, когда он подвел итог своим находкам, Лаплас, конечно же, будет рад им как полезному добавлению к его собственным исследованиям планетарных орбит.

Пусть час был поздний, но он направился прямо к письменному столу, достал чернила и перо и вложил небольшой пакет доктора Ротье в свой.

«Пьеру Лапласу, — адресовал он пакет с некоторой гордостью. — В Бюро долгот, Париж, заботами Королевского общества, Лондон».

Письма. На Ломбард-стрит суета почтовых залов затихла на несколько часов до зари, которая принесет с собой новую срочную работу тамошним по горло занятым клеркам. Однако куда более примечательное письмо было в эту ночь отправлено с нарочным от лорда Гренвилла графу Бьюту, британскому послу в Мадриде, с мольбой удержать колеблющееся испанское правительство в войне на стороне англичан, «ибо, — писал Гренвилл, — великие дела вот-вот свершатся на берегах Франции».

Королевская католическая французская армия его христианнейшего величества короля Людовика XVII наконец-то должна отплыть из Портсмутского порта: двенадцать сотен д’Эрвийи, полк морских офицеров и моряков Эктора, семь сотен Дрезне и легкая пехота Рогана — все они ветераны Фландрии, Германии и Тулона. В целом — четыре тысячи человек. Войско в Мурфилде будет выслано в подкрепление ветеранам. После долгих недель препирательств и нерешительности в высших сферах запечатанные приказы доставлены как английским адмиралам, на которых возлагается ответственность за благополучную доставку французской армии на места высадки, так и командующим ею генералам Пюизе и д’Эрвийи.

Перевозящие их корабли под командой адмирала сэра Джона Борлейза или Уоррена должны сняться с якорей в устье Солена 17 июня. Адмирал Бриджпор должен атаковать вражеский флот в Проливе и блокировать его в Лорьяне. Сэр Сидни Смит, коммадор маленькой, но быстрой флотилии, охранявшей острова Пролива, получил приказ использовать свои корабли для отвода глаз республиканцев, чтобы помешать им определить место высадки. Сам же конвой с армией роялистов, облаченной в сшитые в Англии мундиры и снабженной английским оружием, готовится отплыть в туманную погоду к Киберону и месту высадки — Карнаку.

В Париже весть, что король-мальчик Луи Капет умер в одиночестве в главной башне Тампля, была скрыта из опасений беспорядков, которые она могла вызвать в неусмиренных роялистских областях страны. Комитет Общественной Безопасности, устрашившись казнить мальчика, как были казнены его отец и мать, предпочел сгубить юную жизнь ядовитым воздухом. В гнусной темнице, где он был предоставлен бессердечным заботам сапожника Симона, его поразила болезнь костей и нервов, излечить которую врачи отчаялись. Суставы его исхудавших пальцев покрылись волдырями, его легкие были необратимо повреждены, его желудок съежился. Свои последние дни он провел, молча лежа на кровати, дыша с великим трудом, не способный ни есть, ни пить.

На ближних и дальних берегах армии ждали приказа, солдаты чистили оружие, а гордые генералы ворочались в постелях и грезили о свирепых кровавых войнах под холодным светом равнодушных звезд.

Часть третья 20 июня — 7 июля 1795

XXIII

Вчера ночью Сатурн находимся высоко в Рыбах. Я нашел его в самый темный час из всех, в час перед зарей, безмятежно плывущим внутри своих бледных колец. Летние ночи, думается мне, слишком коротки для подобной красоты.

Мы должны отыскать потерянную звезду, прежде чем вернутся Ясли, прежде чем Краб снова укусит.

Слишком рано для сна. Ночи середины лета так кратки, так светлы. Времени едва хватает, чтобы луна и звезды успели взойти, чтобы Венера, самая блистательная из всех, успела продвинуться на востоке, взглянуть на наши тайны, прежде чем взойдет помпезное, шпионящее, буйное Солнце, чтобы смести величие небес. Говорят, на севере в мерзлых просторах России бывают дни, когда Солнце вообще не заходит. Люди этого края пируют и веселятся, опьяненные нескончаемым светом. Но приходит зима, и словно во искупление наступают дни, недели постоянного мрака, когда на арктическом горизонте призрачно мерцает Северное Сияние.

Эти ночи созданы не для сна.

Гай де Монпелье положил перо и подошел к окну своей комнаты. Было десять часов вечера. Солнце заходило за горизонт, но его умирающие лучи все еще маняще поблескивали на дальних шпилях столицы.

Ротье заезжал раньше. Он долго осматривал Гая и велел ему отдыхать. Но Гаю показалось, что Ротье выглядит так, будто проводит ночи без сна.

После чего они побеседовали о звездах, а затем Ротье поговорил с Августой наедине. Ротье отказался дать Гаю еще дозу лекарства, дарующего такое облегчение. Но едва доктор ушел, как Августа принесла ему эту дозу.

Когда наступила ночь, и Августа исчезла в своей спальне с Карлайном, Гай прошел в комнату с клавесином, чтобы убаюкать свои чувства музыкой. Но музыки оказалось недостаточно, а его сестра покоилась, позабыв обо всем, в объятиях Карлайна. И потому он принял еще одну дозу лекарства, датуры, и знакомая теплота разлилась по его жилам, и он ощутил биение своего пульса, тяжелое и неприятное. Снаружи сгущался мрак. Пора! Он забрал оставшееся золото, осторожно спустился по лестнице, в передней остановился и прислушался, но не услышал никакого движения на втором этаже. Тихонько он открыл входную дверь и закрыл ее за собой.

Ральфа он нашел в конюшне, занятого чисткой лошади. Кучер отшатнулся, едва из мрака возникла фигура Гая. Он со стуком уронил скребницу на булыжник. Большая лошадь в стойле от испуга зафыркала и ударила копытами.

— Заложи карету, — приказал Гай. — Мы с тобой покатаемся.

Ральф замотал гочовой.

— Сударь, вы знаете, я не могу. Ваша сестра запретила…

Гай шагнул к нему.

— Кто здесь хозяин, Ральф? Ты или я?

— Вы, сударь.

— В таком случае, — сказал Гай с тихой угрозой, — ты должен делать то, что я велю. Разве нет?

Позади Ральфа лошадь вскидывала голову, пытаясь сбросить узду. Кучер крепко зажал повод в одной руке и сказал с отчаянием:

— Сударь, сударь, я же отвечаю перед вашей сестрой!

— Отвечаешь перед ней? — Гай ударил кулаком по косяку двери. — Ну, так ты не просто ответишь. Я знаю твой секрет, Ральф, и если ты посмеешь перечить мне, его узнает и Августа. И тебя вышвырнут на улицу клянчить подаяния, как следовало бы сделать три года назад.