Элизабет Редферн - Музыка сфер

• Название: Музыка сфер
• Автор: Элизабет Редферн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050210-3

Лондон, 1795 год.

Таинственный убийца снова и снова выходит на охоту в темные переулки, где торгуют собой «падшие женщины» столицы.

Снова и снова находят на улицах тела рыжеволосых девушек… но кому есть, в сущности, дело до этих «погибших созданий»?

Но почему одной из жертв загадочного «охотника» оказалась не жалкая уличная девчонка, а роскошная актриса-куртизанка, дочь знатного эмигранта из революционной Франции?

Почему в кулачке другой зажаты французские золотые монеты?

Возможно, речь идет вовсе не об опасном безумце, а о хладнокровном, умном преступнике, играющем в тонкую политическую игру?

К расследованию подключаются секретные службы Империи. Поиски убийцы поручают Джонатану Эбси — одному из лучших агентов контрразведки…

---

— Ты убил Пьера, — сказала она.

В руке она держала маленький пистолет с медным дулом. Александр не понимал, где она его прятала; где-нибудь в складках платья? Казалось, она ожидала чего-то такого. Пистолет был нацелен на Карлайна.

Карлайн облизнул губы.

— Откуда у тебя пистолет?

— Пьер дал мне его на случай, если наши враги отыщут нас. Но я никогда не думала, что этим врагом окажешься ты.

— Положи его, Августа, — сказал он. — Ты должна доверять мне. Я оберегу тебя от всех опасностей.

На мгновение рука, державшая пистолет, дрогнула. Но затем Августа вновь прицелилась и прошептала:

— Как я могу доверять тебе, если все в тебе ложь?

Карлайн сказал настойчиво:

— Молчать меня принуждали мои хозяева. Теперь все позади. И мы можем уехать вместе, куда ты пожелаешь.

Она заколебалась, ее глаза неуверенно вглядывались в него.

— Даже на Юг?

— Да, даже во Францию! Бумаги я уже приготовил, и у меня есть золото. Все это я делал ради тебя, Августа… — Он медленно приближался к ней. Августа испустила тихий судорожный вздох, затем обернулась, посмотрела на Гая, и из ее горла вырвалось тихое рыдание.

— Я отвезу тебя домой, — нежно сказал Карлайн, протягивая к ней руку.

Августа начала медленно опускать пистолет. Карлайн шагнул к ней, заключил в объятия и поцеловал. Закрыв глаза, она отдалась его ласкам. Ее руки опустились, пистолет бессильно свисал из ее пальцев. Карлайн нагнул голову, чтобы поцеловать ее белое горло. Его ладони скользнули вокруг ее шеи к затылку, поигрывая узлом ее красной ленты. Она что-то прошептала ему, он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

Александр, лежавший в оглушении от боли, причиненной ударом Карлайна, предостерегающе вскрикнул, так как Карлайн запустил пальцы под ленту у нее под затылком. Внезапно Карлайн просунул всю ладонь под ленту и потянул с такой силой, что Августа захлебнулась кашлем. Ее глаза вытаращились от ужаса, а руки вскинулись. Пистолет выпал из ее пальцев за парапет. Карлайн потянул сильнее. Она вырывалась, но все слабее.

Александр с рыданием попытался встать без помощи связанных рук, но услышал, как крик Августы перешел в жуткие хрипы, услышал, как ее ноги забарабанили по полу, когда Карлайн поднял ее в воздух. Она повисла, как марионетка, слегка поворачиваясь. Из ее рта текла слюна, а глаза были широко открыты и выпучены.

— Последняя Селена, — негромко сказал Карлайн. Он подержал ее так несколько мгновений, потом разжал руки, и ее тело тяжело ударилось об пол. — «Наполненная мерзостями и нечистотою блудодейства ее». Неразборчивая шлюха, как и все ей подобные.

— Вы убили их всех, — прошептал Александр. — Гая, Ротье, Августу…

— Всех их, — согласился Карлайн. И по-прежнему ни малейшее чувство не отразилось на его красивом лице. — Теперь ваш черед, Мастер Мышонок. Убить вас будет одно удовольствие. Быть может, вы последуете за Ротье. Но, без сомнения, я смогу придумать что-нибудь получше.

Карлайн подошел ближе. Александру удалось встать на колени, хотя руки у него оставались связанными за спиной. Отчаянным усилием он попытался встать на ноги, но Карлайн толчком повалил его на каменный пол балкона. Прижав коленями грудь Александра, Карлайн вытащил что-то из его кармана — флакончик чистого спирта, который он брал с собой везде, чтобы протирать линзы телескопов. Карлайн быстро вытащил пробку из флакончика, всем весом придавливая Александра к полу. Наклонившись над ним, он пристально посмотрел ему в глаза, и тут Александр понял, что он намерен сделать.

Александр брыкался и отчаянно поворачивал голову из стороны в сторону, когда Карлайн приблизил флакончик к его лицу. Но Карлайн сильно ударил его свободной рукой, снова почти оглушив. А затем быстро вылил чистый спирт в здоровый глаз Александра. В последний миг Александр крепко зажмурился, но, как он знал, защитой это послужить не могло. Уже жгучая жидкость просачивалась между веками и обжигала беззащитную ретину с неописуемой болью.

Он закричал. Он разодрал бы ногтями свое лицо, но его руки были связаны. Сквозь собственные крики он расслышал, как Карлайн прошептал:

— Теперь ты слепой Мышонок. Я хотел бы остаться и посмотреть, как ты забегаешь перед тем, как умереть, но не могу. Видишь ли, мне надо будет сжечь этот дом и все в нем… — Он помолчал и добавил почти с сожалением: — И тебе тоже придется сгореть.

— Нет! — вскрикнул Александр, но в наступившей тишине он услышал шаги Карлайна, уже спускающегося по лестнице. Он услышал его спокойный холодный голос:

— «Ты разоришь и обнажишь блудницу, и плоть ее сожжешь в огне…»

Карлайн рассмеялся, и вновь наступила тишина.

Александр кое-как поднялся на ноги и, продвигаясь неверными шажками, повернулся боком и пытался связанными руками нащупать проем в стене, где начиналась лестница. Но с потерей зрения словно исчезло и чувство равновесия, и он страшился — так страшился! — длинного падения в темноту. Карлайн, конечно, внизу и поджигает занавески и другие легко воспламеняющиеся предметы. Александру почудилось, что он уже ощущает огонь, такой же, как в его глазах. Колени его ударились о стул, опрокинутый Ротье и Карлайном во время их схватки. Ноги подогнулись, и он упал, зарыдав, и его глаза обожгло с новой жгучестью.

Пока пол под его лицом был еще прохладным. Он прижался к нему щекой, зная, что скоро ему придется выбирать между чернотой и пламенем.

LXIII

О, Аполлон, Селена и все вы,

Негаснущие светочи, что кротко

На землю эту гнусную глядят,

Не шлите боле вниз свои лучи.

КРИСТОФЕР МАРЛО. «Тамерлан Великий», Часть 2 (1590)

Когда наступила темнота, Джонатан Эбси решил, что наблюдатели на Брюер-стрит наконец отчаялись дождаться его возвращения, так как, в заключительный раз забарабанив в дверь внизу, они повернулись и ушли. Джонатан, проследив, чтобы они скрылись из вида, покинул свои неосвещенные комнаты и поспешил вниз по лестнице, но был перехвачен квартирной хозяйкой, вышедшей из своей комнаты. Он встал как вкопанный.

— Я знала, что вы были там, сэр, — сказала она негромко. — Все это время. — Она кивнула в сторону улицы. — Я подумала, что будет лучше задержать их, пока не стемнеет. А тогда я сказала им, будто увидела вас вдалеке, когда вы шли к дому от угла Комптон-стрит. Я сказала им, что вы только посмотрели и убежали.

— Благодарю вас, — сказал Джонатан.

И вот теперь он ехал в западном направлении, отчаянно подгоняя костлявую клячу, которую взял из дешевой прокатной конюшни за Моллом. И медленно, слишком медленно темные улицы Лондона сменялись лугами и спящими деревушками. Он проехал мимо «Дома-На-Полпути», его скопления ветхих конюшен и свинарников. Он проезжал мимо загородных особняков, дремлющих в глубине своих обнесенных высокой оградой садов. И все это время над его головой сверкали летние звезды, пылая в черноте небес.

Его кляча все больше уставала. Время от времени он останавливался, чтобы дать ей передохнуть. Затем, когда он приблизился к тому месту, где, по его предположению, должен был находиться дом Монпелье, он вновь остановился, так как ночное небо в том направлении было светлым, слишком светлым, и тяжелый оранжевый полог скрыл звезды. Теплый июльский ветерок внезапно изменил направление и подул с запада. Джонатан почуял смрад тлеющего огня и вспомнил сгоревший дом Александра в Кларкенуэлле. Его горло вновь закупорил комок страха.

Он поехал дальше, ударами каблуков подгоняя наемную клячу, проклиная ее за медлительность. Наконец он добрался до ворот и зарысил по подъездной дороге, петлявшей между густыми купами деревьев. Дым разъедал его ноздри, и когда деревья расступились, он увидел, что дом действительно горит. Огонь еще не охватил его весь, но большая часть первого этажа уже пылала, и из нижних окон взметывались языки пламени. Его кляча взвилась на дыбы и испуганно заржала. Джонатан соскочил с седла, кляча вырвала поводья из его рук и галопом поскакала назад по подъездной дороге.

Джонатан, задыхаясь, стоял на лужайке перед горящим домом. Воздух был наполнен едким запахом дыма, вокруг него кружил пепел, опускаясь на его одежду, его кожу. Он подумал со щемящим сердцем: конечно же, там никто не мог остаться в живых. Но, когда он поднял глаза к крыше, ему почудилось какое-то движение над верхней чертой восточного крыла, куда пламя еще не добралось.

Он побежал за угол к единственной стене дома, пока не охваченной огнем.

Что-то привлекло его взгляд, что-то блестевшее в траве. Он быстро пригнулся и увидел, что отраженный свет отбрасывается медным стволом маленького пистолета с рукояткой тоже медной в форме головы леопарда. Нахмурясь, он подобрал его и машинально взвел курок.