Давид Зурдо - 616 — Ад повсюду

• Название: 616 — Ад повсюду
• Автор: Давид Зурдо
• Издательство: АСТ, Астрель-СПб, Харвест
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-047517-9, 978-5-9725-0968-3, 978-985-16-3203-5

Странная надпись на внутренней стенке гроба погребенного заживо испанского священника, ночные кошмары старого садовника Дэниела, чудом выжившего после пожара в монастыре, пропавший сын доктора Одри Барретт, предательство Иуды, последние слова распятого Иисуса — загадочные и ужасные события прошлого и настоящего складываются в хитроумную головоломку, разгадать которую способен лишь Альберт Клоистер, иезуит, исследователь сверхъестественных явлений, сотрудник секретной организации Ватикана «Волки Бога». Но даже он не знает, что путь к истине ведет его в преисподнюю.

---

— Очень хорошо, Дэниел, — начала Одри. — У тебя были плохие сны… на этой неделе?

— Да.

— И ты видел сожженные поля?

Дэниел немного замялся, но ответил:

— Они не сожжены… Они мертвы… Все… мертвы.

— Что значит «все»? Что еще было в твоих снах?

— Были цветы… деревья, жи… вотные, рыбы, трава.

— Сначала все было хорошо, а потом растения и животные вдруг начали умирать?

— Животные… убивали себя.

— Ты хочешь сказать, что они убивали друг друга?

— Да.

Одри что-то отметила в своем блокноте:

— И что произошло? Как умерли растения?

На этот раз Дэниел ответил не сразу:

— Я думаю, что… их убил… он.

До этого момента садовник сидел спокойно, но как только прозвучало это «он», старик побледнел и обеспокоенно заелозил по кровати. Когда он решился заговорить, на него напал долгий приступ кашля. Старик побагровел, глаза налились кровью и, казалось, готовы были выскочить из орбит.

— Попей немного воды.

Джозеф схватил с ночного столика стакан и протянул его Дэниелу.

Он только что нарушил правило — не вмешиваться, но сам так не считал. А если и нарушил, то что с того? Он уже стал жалеть о том, что помог убедить Дэниела. Бедняге и так досталось, зачем продлевать его страдания? Да и эта паника, охватившая старика прямо перед кашлем, не сулила ничего хорошего…

— Может быть, достаточно на сегодня? — предложил пожарный, обращаясь к Одри.

— Ты можешь продолжать, Дэниел? — спросила та.

Этот кашель заставил Одри поволноваться. На секунду ей показалось, что старика хватит удар. Но сейчас Дэниел снова пришел в себя, и ей не хотелось прерывать сеанс как раз тогда, когда хоть что-то стало проясняться.

— Мне… продолжать? — очнулся Дэниел.

Одри и Джозеф ответили одновременно. Он: «Ясное дело, нет». Она: «Пожалуй, продолжим». Дэниел опять ничего не понял. Почувствовав, что Джозеф вновь предложит прекратить разговор, Одри придвинулась поближе к старику:

— Кто он? Кто тот, кто погубил все растения?

— Я его не знаю.

— И почему ты думаешь, что…

— Но он… плохой… Он говорит со мной, когда я сплю. И… иногда… даже, когда я… я не сплю.

Психиатр сделала новые заметки в своем блокноте. Джозеф упорно молчал. Ясное дело, старик нуждался в помощи психиатра. И это неожиданное признание было лучшим тому доказательством.

— Этот человек говорит с тобой сейчас?

В других обстоятельствах вид Дэниела мог показаться даже смешным. Старик прищурил глаза, приподнял подбородок, прислушался… Джозеф отвел глаза, чтобы не видеть этой жалкой сцены.

— Нет. Сейчас… не говорит.

— Что он говорит тебе, когда разговаривает с тобой?

— Я… не помню.

— Вспомни, Дэниел, пожалуйста. Это важно.

Садовник выглядел удрученным. Но он попытался сделать то, о чем просила Одри. Можно было увидеть, как лихорадочно работает его маленький мозг, извлекая на свет хоть какие-то воспоминания. Психиатр не торопила его. В ожидании ответа она перечитывала заметки, сделанные во время сеанса. Джозеф повернулся к ним спиной и смотрел в единственное окно, но не мог ничего разглядеть в кромешной тьме сада. Наконец Дэниел ответил. Но странным и угрожающим голосом:

— Какие три неправды, Одри?

Джозеф резко обернулся. Несомненно, эти слова вырвались изо рта садовника, но произнесены они были без пауз и заикания. Дэниел говорил с необычной и вызывающей беспокойство уверенностью.

— Что ты имеешь в виду, Дэниел? — спросила Одри.

— Что с ним происходит? — заволновался Джозеф.

Психиатр бросила на него красноречивый взгляд и яростно замахала рукой: «Молчите».

— А может, не три, а четыре неправды? Не так ли, Одри?

В этом, чужом, голосе старика, и без того неприятном, появились теперь нотки снисходительности. Старик заговорщицки подмигнул Одри.

— Хватит! — не выдержал Джозеф. — Просыпайся, Дэниел!

Это была абсурдная просьба, ведь Дэниел не спал. Он даже не пребывал в состоянии гипнотического сна и ничуть не походил на тех людей, которых иногда показывают по телевизору. Но все же каким-то шестым чувством пожарный верно уловил суть происходящего. С ними разговаривал не Дэниел. Старик спал, и нужно было разбудить его, чтобы он вернулся к ним. И он вернулся. Он снова стал тем, кем был до того момента, как Одри попросила его вспомнить, что говорил ему голос.

— Я… не… помню.

— Дэниел? Ты?

Эти слова Джозефа были скорее утверждением, нежели вопросом.

— Ясное дело… это… я, Джозеф.

— Теперь вижу, чемпион.

— Вы можете замолчать хоть на секунду и позволить говорить мне?! — взорвалась Одри. — Вы уже достаточно сказали за этот вечер.

Она была в ярости. Не следовало позволять ему присутствовать при разговоре. Этот неотесанный мужлан все испортил.

— А чего вы ожидали?! Я не мог больше смотреть, как…

Одри схватила Джозефа за рукав свитера и потащила к двери. И уже за дверью она дала волю своему гневу:

— Не можете смотреть, так смотрите в окно, болван! Вы хоть понимаете своими куриными мозгами, что происходит с Дэниелом?! Может быть, вы вообразили, что он вдруг превратился в медиума?!

Одри указала пальцем на комнату Дэниела:

— Человек перенес серьезную травму. Бог знает, как это сказалось на нем. У него посттравматический стресс после пожара. Поэтому у него, как мы только что видели, раздвоение личности. В этой комнате не произошло ничего сверхъестественного, мистер Нолан. В моей практике такое случается сплошь и рядом.

— Вот как… Мне очень жаль.

Искренность его слов полностью разоружила Одри.

— Извините, что я на вас накричала.

— И что назвали меня болваном с куриными мозгами?

— Да, об этом я тоже очень сожалею.

Джозеф протянул ей руку. Она была права. Он вел себя как неотесанный мужлан с куриными мозгами.

— Ну что, мир?

— Да.

— Если так, приглашаю вас на чашечку кофе. — Перехватив инициативу, он продолжал: — И давайте сегодня больше не будем беспокоить Дэниела, договорились? Позвольте ему отдохнуть. Ему это нужно.

— Хорошо. Но кафе выбираете вы.

Кофе был отвратительным. В бедных кварталах днем с огнем не сыщешь приличной забегаловки.

После непродолжительной беседы Одри отправилась домой. В «Мерседесе» играло радио CLK, но ей не хотелось слушать музыку. Голова была занята воспоминаниями о разговоре. Джозеф спросил, что за три неправды имел в виду Дэниел. Одри выдала единственное объяснение, которое пришло ей в голову:

— В Гарвардском университете есть статуя. На ней выбита надпись: «Джон Гарвард, основатель, 1638». Все называют ее «статуей тройной лжи», потому что, во-первых, это не Джон Гарвард, во-вторых, Джон Гарвард не основывал университет, носящий его имя, и наконец, Гарвардский университет основан не в тысяча шестьсот тридцать восьмом году.

— Действительно?! Так это статуя ни на что не годна, а?

— Ну… говорят, что она приносит удачу тем, кто потрет башмак Джона Гарварда. Лео, один из моих университетских друзей, делал это каждый раз, когда проходил мимо.

— И статуя принесла ему удачу?

— Нет, — ответила Одри и добавила: — Той ночью она никому из нас не принесла удачи.

— Простите?

— Я сказала, что она никому из нас не принесла удачи. Мой друг Лео умер от инфаркта несколько лет назад.

— О, мне очень жаль.

— Такое иногда случается…

— И вы полагаете, что Дэниел имел в виду эту «статую тройной лжи». Почему он упомянул о ней? Я имею в виду, зачем ему вообще говорить об этом?

— Может быть, он хотел привлечь внимание. Иногда у пациентов наблюдается что-то вроде… — Одри попыталась подобрать правильное слово, — вроде эксгибиционизма.

— Значит, он хотел произвести на вас впечатление?

— Возможно.

— Вот как? Но вам не кажется, что это слишком мудрено для Дэниела? Как он узнал, что вы учились в Гарварде? Откуда ему известна история этой «статуи тройной лжи»? И наконец, как ему удалось соединить первое со вторым? Я не уверен… Но тут что-то не сходится.

— Такие случаи сложнее, чем кажутся. Пациент, страдающий раздвоением личности, вполне может продемонстрировать способности, не присущие ему. Иногда между этими личностями бывают даже физические различия. Мне приходилось лечить пациентку, которая прекрасно видела, будучи одной из личностей, но страдала близорукостью в другой. Разум — это загадка, мистер Нолан. И это не просто красивые слова. Так оно и есть. Возможно, Дэниел узнал от какой-нибудь из монахинь о том, что я училась в Гарварде, и нет ничего удивительного в том, что ему известна история статуи. В конце концов, он прожил в Бостоне всю жизнь. А связь между тем и другим установил тот, другой Дэниел.

Такое объяснение убедило Джозефа. Похоже, Одри и сама поверила… или почти поверила, если бы не та, вторая реплика Дэниела. Ее Джозеф, наверное, не расслышал или не придал ей значения. «А может, не три, а четыре неправды? Не так ли, Одри?» Он был прав. Она скрывала собственную ложь. Лишь она знала, что произошло той ночью в Гарварде, четырнадцать лет назад, как раз возле «статуи тройной лжи»…