Владимир Колычев - Семья в законе

• Название: Семья в законе
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43706-1

Весь город подмяла под себя сплоченная, жестокая семья Савелия Бурыбина по кличке Бурбон. Ни сам папаша, ни четверо его сыновей отступать не умеют, никому ничего не прощают, делиться ни с кем не хотят – все у них схвачено, куплено, завязано. А с теми, кто не хочет жить по их законам, разговор короткий – пуля или удавка. Так бы победно и катилась мафиозная колесница, подминая под себя все, если бы не строптивый майор милиции Павел Никифоров. Криминальная семейка убила его жену, нажив таким образом себе лютого кровного врага. Теперь он как кость в горле у всемогущей Семьи – ничего не боится, взятки не берет, от своих принципов не отрекается. Что ж, Бурбон приготовил для мента такой хитроумный крючок, с которого простому смертному вовек не сорваться. Вот только Павел оказался отнюдь не простым смертным...

---

Его до сих пор бросало в жар от мысли, что свершилось непоправимое. Он убил человека, он убийца, он страшный грешник... А порой ему казалось, что все это дурной сон, кошмар, под впечатлением которого он до сих пор находится.

Действительно, все происходило как в кошмарном сне: этот парик, эта борода, эти очки... Семен сидел за рулем, Ждан – на подстраховке. Они знали, что делать. Эдуард же просто ждал, когда появится жертва. Пистолет с глушителем, патрон в стволе. Он всего лишь ждал... Если бы не Семен, он бы, наверное, не смог выйти из машины. Но тот с силой ударил его в бок, заставил покинуть салон. А тут Блинков, идет, улыбается, думает о чем-то радостном. Увидел Эдуарда, остановился как вкопанный, парализовано смотрит на пистолет... «Давай, придурок! – закричал Семен. И этот вопль вывел его из состояния ступора. Рука с пистолетом поднялась на уровень плеча, палец нажал на спусковой крючок... Блинков упал, сжав пальцы, в которых находилась барсетка.

Эдуард понимал, что барсетку нужно забрать, но зачем это нужно, он в тот миг совершенно забыл. А Семен кричит из машины, требует, чтобы он вырвал ее из руки покойника. А тот так крепко сжал свою сумку, что Эдуарду казалось, прошла вечность, прежде чем он смог выдрать ее. И как только пистолет не вывалился при этом из рук... Это был какой-то ужас. Хотелось выть от отчаяния, орать во всю глотку, рычать, хрипеть, грызть зубами землю, а Семен требовал, чтобы он садился в машину. В одной руке пистолет, в другой барсетка, дверь, как назло, закрывается, а Семен кричит как бешеный, тянет к нему руку, хватает за шкирку. Барсетка в салоне, пистолет тоже, но ломаются очки, дужка падает...

– Я много чего хочу, – угрюмо буркнул он.

– Много хотеть нужно весело, – ухмыльнулся Семен. – А ты какой-то чумной. Случилось что?

– Случилось.

– Мент приходил?

– Все-то ты знаешь.

– Знаю... Только ты прослушку зачем-то снял, – насмешливо посмотрел на него Семен.

– А если это ментовская прослушка?

Эдуард еще вчера тщательно обследовал кабинет. Сначала сканером – ничего, потом пальцами прощупал все, за что не мог зацепиться взглядом, и нашел-таки два «жучка». Теперь он постоянно будет устраивать такие проверки, и сканер приобретет более мощный. Если он свой человек в Семье, то никто больше не имеет права лезть в его личную жизнь. И, кажется, Семен это понимает.

– Да нет, рано еще ментам колпак на тебя набрасывать.

В спортклубе все свои – сыновья Савелия Федоровича, их жены. Но и это еще не все, у жен есть братья, многие из которых прошли обряд посвящения. Всем этим людям можно доверять, как самому себе, но все же Лихопасов с облегчение вздохнул, когда Лера отправилась к своему мужу, который с усердием колотил боксерскую грушу. Пусть стучит: чем больше шума в зале, тем хуже слышат посторонние уши.

– Рано не рано, а сегодня один приходил. Вычислили они нас, – скорбным тоном сообщил Эдуард.

– Что, вычислили?

– Ну, поняли, что у Блинкова из-за казино проблемы возникли.

– Поняли... Я вот тоже думаю, что ты придурок. А доказательства где? Ты же наш человек. И делом доказал, что наш. Где доказательства, что ты придурок?.. И где у ментов доказательства, что сыр-бор из-за казино?

– Нет у них доказательств, – мотнул головой Лихопасов.

– Правильно, нет. И не будет. К Блинкову левые люди приходили, их уже и в городе нет. Для ментов – это тени, тенями они и останутся...

– Но ведь они все равно знают?

– Что знают, что Блинков – наша работа? Так ведь и я знаю, что ты придурок. А где доказательства?

– Я не придурок, – обиженно нахмурился Эдуард.

– Ну, так веди себя, как мужик, а то сопли развесил. Не надо никого бояться, понял? Тебя должны все бояться! Тебя, нас – все должны бояться! Ты посмотри на этих людей, – Семен пафосно обвел рукой зал. – Мы все здесь братья и сестры. Мы – одна семья. У нас у всех одни интересы. И я знаю, что если со мной вдруг что-то случится, то мне помогут. На пожизненное закроют, так с Огненного помогут сбежать. Не знаю, что там будет. Бомбу сбросят, чтобы крышу проломить, веревку с вертолета скинут, не знаю. Знаю только, что меня спасут. А если вдруг не судьба, и заметут меня на небеса, так жену в беде не оставят, детей не бросят. Все знают, что все мы тут друг за друга горой, поэтому никто ничего не боится... А что менты? Что их между собой связывает? Служба? Так это если нахрапом брать, так в этом, да, за ними сила. Но так нахрапом нас не возьмешь, не тридцать седьмой год. Связи у нас, деньги, прокуроры куплены, судьи. Из ментов, кого надо, купим. Да и уже купленных хватает... А надо будет – всех купим, потому что если они сами по себе, то нет за ними никакой силы. А они сами по себе, у всех семьи – жены, дети. Все они вечером спешат домой. И все хотят жить. И желательно, хорошо жить... Нет у них общей семьи, есть только разговоры – честь, совесть, долг. А у нас разговоров нет, зато есть общая семья. Большая общая семья. И все мы друг за друга готовы умереть. И других убивать. Надо будет, и ментам Варфоломеевскую ночь устроим. И никто нас не остановит, потому что мы одна семья. И ты с нами пойдешь ментов резать. Пойдешь, никуда не денешься!.. Или не пойдешь?

Семен смотрел на Эдуарда без нажима, но столько пугающего льда было в его взгляде, что невозможно было не согласиться с ним.

– Пойду, – кивнул Лихопасов.

И в этот момент ему вовсе не казалось, что он кривит душой. Он действительно попал под зловеще-магическое обаяние Семьи. Он уже заслужил право быть своим среди избранных, и он готов был доказывать его дальше... И не так уж все страшно, если в Семье действительно все друг за друга. Если надо будет, из тюрьмы вызволят. Если он вообще туда попадет... Семья – это связи, деньги, влияние и, главное, сила. Если вдруг что-то случится, то ему обязательно помогут.

– Ну, вот и молодец, – улыбнувшись, Семен поощрительно похлопал его по щеке. – Если ты с нами, то и мы с тобой... Что еще говорил мент? – как о чем-то второстепенном, спросил он.

– Сказал, что прокуратура меня подозревает, но сам он готов мне помочь, – презрительно скривил губы Эдуард, вспомнив, каким жалким был милицейский капитан, пытаясь раскрутить его на взятку.

– Ну, вот видишь, помочь хотел, – Семен сощурил левый глаз и высоко поднял правую бровь. – А ты все чего-то боишься... Чем он тебе помочь хотел?

– Сказал, что нашел убийцу Блинкова.

– Да! – теперь у Семена был сощурен правый глаз, а левая бровь поползла вверх. – И кто ж он такой, этот убийца?

– Да Родя какой-то, Шмяков...

– А почему не Вася Жопин?.. Он что, с бухты-барахты этого Шмякова придумал?

– Да нет, не придумал, – выпятив нижнюю губу, пожал плечами Эдуард. – Зачем ему это надо?

– Да может, и надо... Помочь хотел. Родя Шмяков... Повестку тебе принес. Повестку, да?

– Ну, да, повестку... Он сказал, что завтра можно не приходить. Потому что он Родю Шмякова расколол.

– Что, пополам расколол?

Семен улыбнулся одними губами, а глаза серьезные, вдумчивые, подозрительные. Глядя на него, Эдуард почувствовал, как у него холодеет позвонок. Что-то не нравилось Семену, а у него чутье волчье.

– Ну, в смысле, Шмяков признался.

– В чем?

– Ну, в том, что Блинкова убил... Даже, говорит, бороду нашли, парик и очки... Еще сказал, что очки странные какие-то, дужки не закрываются...

– Дужки?! Сам про дужки разговор завел?

– Ну да. Мне об этом говорить не резон, сам знаешь.

– Я-то знаю. И мент, возможно, знает, что ты дужку потерял.

– Так он же не нашел ее! Он бы сказал...

– Ничего он тебе не скажет, кроме того, что ему нужно. Менты – народ хитрый, коварный... Почему ты адвокату не позвонил?

– Позвонил. Но пока он приехал, мент уже ушел. Забрал пачку сигарет и ушел...

– Какую пачку сигарет? – вскинулся Семен.

И так посмотрел на Лихопасова, что у него занемел низ живота.

– Ну, «Мальборо», у меня на столе было... Он вокруг да около ходить начал, так, мол, и так, прокуратура на казино грешит, а он убийцу задержал, расколол его. Дескать, не зря ли старался... Хотел, чтобы я денег ему за это дал. А я же понимаю, что это все равно, что вину свою признать. Да и нет у меня лишних денег... В общем, он понял, что ничего не получит, поэтому сигареты забрал. С паршивой овцы, говорит, хоть шерсти клок. Я еле сдержался, когда он это сказал. Хотел догнать – и в морду!

– Как? – зловеще сощурился Семен.

И, не дожидаясь ответа, взял Эдуарда за руку, отвел в душ, закрыл за ними дверь.

– Как ты ему собирался в морду дать? – хлестко и жестко спросил он.

– Ну, кулаком, – вжав голову в плечи, в предчувствии беды робко сказал Лихопасов.

– По морде?

– Ну да.

– Нельзя мента по морде бить. Синяки остаться могут. В живот надо бить.

Если Лихопасов когда-либо задавался бы вопросом, насколько это больно – удар кувалдой по животу, сейчас он мог бы получить на него исчерпывающий ответ. Как будто многопудовый молот со всего маху врезался ему в живот, и страшная боль сложила его пополам.