Дмитрий Володихин - Братья Стругацкие

• Название: Братья Стругацкие
• Автор: Дмитрий Володихин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-235-03475-4

Братья Аркадий Натанович (1925–1991) и Борис Натанович (род. 1933) Стругацкие занимают совершенно особое место в истории отечественной литературы. Признанные классики научной и социальной фантастики, они уверенно перешагнули границы жанра, превратившись в кумиров и властителей дум для многих поколений советской интеллигенции. Созданные ими фантастические миры, в которых по-новому, с самой неожиданной стороны проявляется природа порой самого обычного человека, и сегодня завораживают читателя, казалось бы пресытившегося остросюжетной, авантюрной беллетристикой. О жизненном пути «звездного дуэта» и о самом феномене братьев Стругацких рассказывается в новой книге серии «Жизнь замечательных людей».

---

Однако…

Во-первых, хотя «Комментарии к пройденному» и опираются на записи в «рабочих дневниках», эти дневники не велись регулярно, изо дня в день. Кроме того, из слов самого Бориса Натановича видно, до какой степени лапидарными, отрывочными являются приводимые им свидетельства. Порой и сам он, листая страницы собственных дневников, не может разобраться в перипетиях творческого процесса, о чем с совершенной честностью признается читателям.

Во-вторых, мемуары эти созданы без малого через полстолетия после рождения писательского тандема «братья Стругацкие».

Бездна времени! Целая жизнь прошла.

Ничья память не удержит на такой дистанции сколько-нибудь полную информацию о событиях прошедшего времени. Сам Борис Натанович сообщает о неких «провалах в памяти». Он пишет, в частности: «Это не только раздражает, но и пугает меня». Исходя из этого, следует предположить: надежность сведений, сохраненных «Комментариями к пройденному», конечно же под вопросом; их достоверность должна год от года возрастать — по мере движения от 50-х к 80-м, но в отношении «ранних» Стругацких они наименее ценны как источник.

В-третьих, по словам самого Бориса Натановича, на старте душой дуэта и его мощным двигателем был старший брат. В 70-х произойдет своего рода «рокировка», но изначально именно «концентрированная энергия» Стругацкого-старшего вывела братьев на первые ступени литературной иерархии. Следовательно, на пространстве приблизительно первых двух десятилетий работы двуединого писателя «братья Стругацкие» «Комментарии к пройденному» представляют собой рассказ, скажем так… меньшей части этого творческого объединения.

Исходя из сказанного, казалось бы, следует скептически отнестись к словам Бориса Натановича об «историческом пари» на бутылку шампанского, заключенном летом 1954 года, когда старший брат во время очередного отпуска оказался в Ленинграде.

«Мне кажется, — пишет Стругацкий-младший, — я даже помню, где это было: на Невском, близ Аничкова моста. Мы прогуливались там втроем, АН с БНом, как обычно, костерили современную фантастику за скуку, беззубость и сюжетную заскорузлость, а Ленка слушала, слушала, потом терпение ее иссякло, и она сказала: „Если вы так хорошо знаете, как надо писать, почему же сами не напишете, а только все грозитесь да хвастаетесь. Слабо?“ И пари тут же состоялось».

Так все-таки легенда или правда?

Была ли та самая бутылка шампанского?

В цитировавшемся выше письме Бориса Натановича Г. Прашкевичу (18.VIII.1988) эта история как будто подтверждается. Заодно по этому письму можно судить и об атмосфере, царившей вокруг этого события:

«…Было (действительно) заключено пари с женой Аркадия Натановича, что мы сумеем написать повесть, точнее — сумеем начать ее и закончить, — так всё и началось…»[2]

Ну да, пари…

Логика заставляет усомниться: по переписке братьев Стругацких точно известно, что работа над «Страной багровых туч» у них шла вовсю задолго до лета 1954-го[3]. Как уже говорилось, это был далеко не первый их литературный труд. Если не считать повести «Пепел Бикини», то еще до войны Аркадий Натанович написал фантастический роман «Находка майора Ковалева», в 1946-м — рассказ «Как погиб Канг». Двумя годами позднее был написан первый рассказ Бориса Натановича — «Виско». Затем появилось еще несколько текстов — переводы, пьесы, повести, рассказы, в том числе — «Песчаная горячка», написанный совместно, и повесть Аркадия Натановича «Четвертое царство». Какое может быть пари, если оба брата давным-давно занимаются литературной деятельностью, причем кое-что уже написано ими вместе?

Но логика эта — ложная.

Огромное количество молодых людей марают бумагу, пробуя перо. (По нынешним временам, впрочем, правильнее было бы сказать — «марают экран».) И даже ходят в разного рода кружки, студии, отправляют плоды бумагомарания на конкурсы…

Так вот, «бутылка шампанского» в воспоминаниях Бориса Натановича означала совсем не то, что будет исписано еще несколько тетрадок. Нет, тут чувствуется — именно чувствуется, ибо за точность выводов ручаться невозможно, — стиль Аркадия Натановича. В 1954 году он все еще находился на перепутье: с нетерпением ждал демобилизации, мечтал об аспирантуре в ЛГУ — по физике или математике. Но предчувствовал, конечно, будущие мытарства, связанные с поисками работы и отсутствием собственного жилья, поэтому его письма брату полны колебаний: а стоит ли демобилизоваться? может, разумнее продолжить карьеру в армии? Писательский хлеб — хлеб неверный; к тому же в активе Аркадия Натановича не числилось пока ни единой художественной публикации. Даже «Пепел Бикини» еще не вышел…

Через много лет Аркадий Натанович устами писателя Сорокина из «Хромой судьбы» вернется к своим переживаниям того времени: «…А третью библиотеку я отдал Поронайскому Дому культуры, когда в пятьдесят пятом году возвращался с Камчатки на материк… И как это я тогда решился подать рапорт об увольнении? Ведь я был никто тогда, ничего решительно не умел, ничему не был обучен для гражданской жизни, с капризной женой и золотушной Катькой на шее… Нет, никогда бы я не рискнул, если бы хоть что-нибудь светило мне в армии… Но ничего не светило мне в армии, а ведь был я тогда молодой, честолюбивый, страшно было мне представлять себя на годы и годы вперед всё тем же лейтенантом, всё тем же переводчиком, всё в той же дивизии».

Стоит вдуматься: а ведь в подобной ситуации требуется немалая решимость, чтобы «поставить» на литературную деятельность! Чтобы сказать себе: «Литературное баловство закончилось, пришло время литературной работы. И другую работу искать стоит разве что как приработок. Мы сделаем большую фантастическую вещь, мы пойдем в издательство, мы доведем ее до печатного станка». Вероятно, Аркадий Натанович сам искал какой-то повод завершить свои размышления на сей счет, принять окончательное решение и взяться за большое дело. Ироническая реплика супруги такой повод ему дала.

И — красивый, действительно красивый жест: спорим, мы это способны сделать? Спорим на шампань? Спорим, что всё у нас сложится отлично, что я стану писателем, что у нашей семьи больше нет неизвестности впереди? Спорим? А ты, брат? Давай-ка вместе, давай-ка сковырнем глыбищу! Некуда нам теперь отступать: мосты сожжены, жребий брошен…

4

Роман или большая повесть «Страна багровых туч» долгое время была визитной карточкой братьев Стругацких. С течением времени она перестала нравиться самим авторам, однако в свое время роман этот являлся для них чем-то вроде кандидатской диссертации на звание писателей-фантастов. У братьев появилась своя большая книга, следовательно, для издателей они теперь — «проверенные товарищи». А значит, братьев должны публиковать и дальше. Ни повесть «Извне», ни многочисленные рассказы, появившиеся у них во второй половине 50-х, хоть и обогнали в печати «Страну багровых туч», такого значения, разумеется, иметь не могли.

«Страна багровых туч», она же в изначальном варианте «Берег горячих туманов», создавалась тяжело, долго и завершена была лишь к апрелю 1957 года.

«Мы представления не имели, как следует работать вдвоем», — расскажет потом Борис Натанович. К тому же один автор жил в Москве, другой — в Ленинграде. На согласования, на творческую «притирку» уходило очень много времени. Потом, устав отвечать на бесконечно задаваемый вопрос «Как вы пишете вдвоем?», Стругацкие выдумают шутку: мол, съезжаемся на станции Бологое, да там и творим…

Но в те годы им приходилось несладко и было не до шуток.

Много позднее они объяснят, с каким трудом складывалась формула совместного творчества: «За первые пять или шесть лет мы испробовали, по-видимому, все мыслимые методы работы вдвоем и вот уже пятнадцать лет, как остановились на самом, без сомнения, эффективном для нас… Мы собираемся вместе — в Ленинграде, или в Москве, или в каком-нибудь Доме творчества. Один из нас садится за машинку, другой — рядом. План всегда подготовлен заранее — весьма подробный план с уже продуманными эпизодами, героями и основными сюжетными поворотами. Кто-нибудь из нас предлагает первую фразу. Фраза обдумывается, корректируется, шлифуется, доводится до уровня готовности и, наконец, наносится на бумагу. Кто-нибудь предлагает вторую фразу…

И так вот — фраза за фразой, абзац за абзацем, страница за страницей — возникает черновик.

Черновик обычно отлеживается два-три месяца, а затем его тем же порядком (фраза за фразой, абзац за абзацем) мы превращаем в чистовик. Как правило, хватает одного черновика…

Работаем мы обычно по четыре-пять часов утром и час-два вечером. После окончания рабочего дня — обсуждение плана на завтра или обдумывание, наметка следующей повести… При таком методе работы неизбежны споры, иногда свирепые. Собственно, вся работа превращается в непрерывный спор или, во всяком случае, в некое соревнование за лучший вариант фразы, эпизода, диалога. Взаимная нелицеприятная критика всячески поощряется, но при одном условии: раскритиковал чужой вариант — предложи свой. В крайних случаях абсолютного отсутствия компромисса приходится прибегать к жребию».