Елизавета Манова - Один из многих на дорогах тьмы

• Название: Один из многих на дорогах тьмы
• Автор: Елизавета Манова
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Твоя мать жена Вастасу? - вдруг быстро спросила Майда.

- Нет!

И она невольно вскинула руку в древнем жесте защиты от Зла.

- Мальчик, - тихо сказала она, - ты знаешь, что в тебе две души?

- Да, - ответил он неохотно. Единственная тяжесть в наследии Вастов он не сумел бы солгать. Он не сумел даже смолчать - тут и молчание было бы ложью.

- Я плохо знаю третьего брата, но это не он, Торкас. Энрас не мог стать богом! Он многое знал, был могучий воин и хороший хозяин - но в душе его не было Тьмы. Он был человеком Света и не мог возродится. А то, что в тебе... - она вгляделась в него, сведя к переносью брови, горячая черная сила билась в ее глазах. - Тяжесть и темнота, но я не чувствую Зла... Это чужое, Торкас, но мне не страшно...

Взгляд ее обратился к Даггару, сплелся с его взглядом, как сплетаются в нежном пожатии пальцы, и из глаз ушла темнота. И она улыбнулась Торкасу радушной улыбкой хозяйки.

- Я сам не все знаю, - сказал Даггар. - Я младше Третьего брата лет на пятнадцать - был мальчишкой, когда все началось. В тот год первые братья решили отправиться в набег на Анхил. - Глянул на Торкаса и усмехнулся. - Мы ведь разбойники, родич. Много столетий назад к этому берегу пристал разбитый пиратский корабль "Ранса". Поэтому мы и Ранасы, что наши предки приплыли из "Ранса". Тут мы нашли тихую гавань - Рансалу отсюда и грабили окрестные берега. Ладно! - сказал он, - затея была Третьего брата. Он выбрал Анхил потому, что мы не тревожили его двадцать лет, он успел обрасти и перестал ждать беды. Они вышли из гавани на трех кораблях весной, а вернулся к исходу лета только один корабль, и на нем было немного людей.

- Их разбили?

- Третий Брат не дошел до Анхила. Он наткнулся на белое море и пошел вдоль тумана. Энрас был умен - он сразу понял, что это важней, чем любая добыча. Черный огонь, - угрюмо сказал Даггар. - Вот тут мы и увидели в первый раз, как он сжигает. Энраса и еще пятерых он опалил снаружи - их тела были в ранах и язвах, но они остались живы. А остальных он жег изнутри; они умирали у нас на глазах, и не было им ни надежды, ни облегчения.

- Что это было?

Даггар не стал отвечать. Поглядел мимо него и вел себе дальше.

- Две сотни воинов и моряков, но Энрас был прав: совсем не дорого за то, что они узнали. Энрас определил наш срок в десять лет, - он вдруг поглядел на Майду и спросил - только ее: но почему? Все так думали, и мы тоже.

И в первый раз что-то в их лицах не совпало. Словно впервые пришла неразделенная мысль, мысль, которая нуждалась в словах, но Майда не смела сейчас сказать эти слова.

- Что это было? - опять спросил Торкас.

- Будь я проклят, если кто-нибудь знает! Если суждено, узнаешь сам!

- Не спрашивай, - мягко сказала Майда. - Мы ничего не скрываем, но это не ведомо никому.

И в мягком голосе твердость камня: не спрашивай, все равно не скажут.

И он спросил:

- Зачем Энрас отправился в Ланнеран? Чего он хотел?

- Помощи и совета, - ответил Даггар угрюмо. - Энрас считал, что если построить систему дамб сколько-то подземных хранилищ, мы на века остановим Белый Ужас и сможем пережить Великую Сушь.

- У Ранасов было знание, - сказала Майда, - и мы не пожалели всех богатств Рансалы, но, кроме богатства и знаний, нужны были руки многих тысяч людей, а Рансала всегда была малолюдна.

- Сначала все шло отлично, - сказал Даггар. - Он добился большего, чем мы ожидали. Убедил жрецов Верхнего Храма, напугал Соправителей и даже породнился с Лодасом - богатейшим из жителей Ланнерана. Наверное, в этом его ошибка, - сказал Даггар. - Дочь Лодаса слыла первой красавицей Ланнерана и была наследницей неисчислимых богатств.

- Зависть трусов не умаляет чести достойных, - торопливо сказала Майда. - Дочь Лодаса не в чем упрекнуть. Она была честной женой и покинула дом того, кто предал ее супруга.

- До сих пор не могу понять! - хмуро сказал Даггар. - Безумие что ли нашло на этих подонков? Ладно Энрас мог ошибиться. То ли не сумел поладить с служителями Предвечного, то ли они сами увидели в нем угрозу. Ладно! сказал он яростно, и лицо его исказилось болью и гневом, словно годы ничуть не смягчили боль и не утишили гнев. - Они заставили оступиться служителей Верхнего Храма. Они запугали Соправителей - этаких тряпичных кукол. Но только безумцы совершили то что они сотворили! Могли выгнать Энраса из Ланнерана - уж в такое время Рансала не снизошла до сведения счетов! Но схватить Ранаса, как базарного вора? Подвергнуть пыткам? Казнить на потеху черни? Неужели они надеялись, что _э_т_о_ мы простим?

- Мы отомстили, - сказал он с недоброй усмешкой. - Первый мой бой и первая кровь. - Он хохотнул - не смех, а рычание, и впервые Торкас почувствовал в нем родню. - Мы взяли по сотне жизней за каждую каплю крови. Мы заставили Соправителей - тех, кто остались жив - совершить обряд поклонения на том месте, где умер Энрас. Мы взяли с них столько золота, что снарядили двадцать пять кораблей...

- И мы проиграли, - сказала Майда. Боль и гнев погасли в ее глазах, и осталась только печаль. - Мы победили Ланнеран, но не смогли бы его удержать, и не смогли бы заставить их сделать то, что спасло бы Ланнеран и Рансалу. Мы потеряли слишком много людей и - главное! - время.

- Мы бросили жребий, - сказал Даггар, - кому из Ранасов идти по тропе Третьего брата. Жребий пал на Пятого брата, и с ним пошло двадцать воинов - все добровольцы, потому что мы знали: даже тот, кто вернется, вряд ли останется жив. Вернулся один - в Черном огне - и принес расчеты и записи Пятого брата. Мы убедились, что Энрас был прав, что все идет, как он говорил. Уйти далеко на север к Пределам Льда - туда не скоро дойдет Белый Ужас.

- Мы все рассказали, - сказала Майда. - Прости, Торкас, но большего мы не можем сказать.

Две пары одинаковых глаз и общее ожидание, и он, сглотнув упрямый комок, ответил им торопливо:

- Спасибо. Я должен подумать. Если вы не обидитесь, я буду спать со своими людьми.

В эту ночь не было полной тьмы. Бледный отсвет, словно дальний проблеск зарницы, Чуть подсвечивал край небес. В стороне, где уже нет моря.

Торкас стоял у окна, когда тот, другой, зашевелился в нем. Он был огромный, властный, спокойный. Прищурившись, он вгляделся в тьму и улыбнулся его губами.

- Занятно, - сказал он себе и мне. - Похоже, мы здорово влипли, Торкас. Придется нам завтра пойти и взглянуть.

"Отец!" - хотел он сказать, но не сумел. Только Вастасу мог он сказать "отец".

- Ничего, - спокойно ответил другой. - Это не важно, Торкас.

- Я хочу добраться до моря, - сказал Торкас Даггару. - Тайд все равно от меня не отстанет, а остальные... ничего, если они подождут меня здесь?

- Сколько угодно, - сказал Даггар. - Запасы Рансалы обильны.

- Даггар, - сказал Торкас, - если я не вернусь...

- Я отправлю ребят в Такему и дам им еды на дорогу. Я думаю, ты вернешься, Торкас. Жаль, что я не могу прогуляться с тобой.

- Я знаю, - ответил Торкас. В самом деле, он знал - или знал Другой? - что Даггару и Майде суждено умереть в один час.

Но, кажется, это будет не скоро.

Они ехали по серым пескам бывшего моря. Створки раковин, белые кости покрывали песок и тоскливо хрустел под лапами дормов. Было душно, но Торкас и Тайд закрыли повязками лица, потому что на кожу садилась жгучая соль.

Три дня они тащились в этом тумане, спали, прижавшись к дормам, не разжигая огня, и с каждым днем отблеск за краем неба становился все ближе и все красней.

На четвертый день они увидели море. Оно тоже было серым - как небо и мир. Но живой беспокойный блеск, но пронзительный запах - чем-то острым, томительным, радостным пахло оно, и усталые дормы пошли скорей, понеслись по пескам навстречу прохладе.

- Тайд, - спросил Торкас, - ты был тогда в Ланнеране?

- Да, господин, - сурово ответил Тайд.

- Ты бы _Е_г_о_ узнал?

- Да, господин. - Помолчал и добавил. - Узнаю.

- Я не хочу становиться богом, Тайд! Я не знаю, как быть, - сказал он с тоской. - Сражаться против Судьбы? Но разве это не трусость - не сделать того, что тебе суждено? Покориться Судьбе? А разве это не трусость покориться и делать не то, что хочешь?

- Нет, господин, - ответил Тайд. - Это не трусость. Только с Судьбой все равно не поспоришь - повернет на свое. Лучше уж сделай, что тебе должно, да и вернись домой, отцу на радость, а нам - в защиту...

А к вечеру они увидели белое море. Они ехали берегом вдоль самой кромки прибоя, вдоль волнистой мерцающей полосы, украшенной у камней комочками пены, и ветер нес уже не прохладу, а влажную паркую духоту, и марево мокро дрожало над морем, и вкрадчивые полоски тумана медлительно липли к тяжелой воде.

Туман все гуще мешался с водой, вскипали и лопались пузыри; вода закипала, как в котелке, а дальше была непроглядная муть, колышущаяся стена из пара.

"Он натолкнулся на белое море и пошел вдоль тумана..."

Как близко...

И снова Другой шевельнулся в нем, без слов говоря, что следует делать.

Он спешился, бросил поводья Тайду, плотнее закутал повязкой лицо, надел рукавицы и коротко бросил: