Николай Надоумов - Зови меня Алиса

• Название: Зови меня Алиса
• Автор: Николай Надоумов
• Жанр: Научная Фантастика

Гостья из будущего или попаданец? Ей предстояло изменить историю, но не далёкой планеты, а родной Земли. Потому что другого выхода НЕТ.

---

— Какие покупатели?

— Амеры, японцы, англичане. Многим сначала ставили условие — или идёшь работать к нам, или идёшь под следствие. А потом стали просто увозить. Когда мама с собеседования не вернулась, папа сказал — бежим в бункер. И мы сбежали к временщикам. Мы там как раз перед этим собак запускали. А временщики готовили следующий запуск. Собирался пойти э-э… Петрович.

— Он что, тридцать килограмм весил? Лилипут?

— Нет. Он просто был очень мелкий и тощий. Сорок три кило. Его уже пытались забросить в прошлое, хоть на полчасика. Чуть машину не сожгли. Но он собирался для переброса ампутировать себе ноги.

— Ни хрена себе! И что бы он там делал, безногий? Пропал бы ни за грош, в ста метрах от дороги!

— А другого варианта у них не было. Но времени на операцию уже не было. Это же месяц надо, наверное. А тут того и гляди — завтра придут. И доктора в бункере тоже не было. Петрович хотел пробраться в другой корпус, и там лазером ноги себе и отрезать. Представляешь, говорит что хоть коматозного, но отправляйте? Тогда вызвалась я, пойти в прошлое. А временщики и сказали: «Мы, мол, думали, что Петрович будет „Алисой“, да видимо, судьба тебе Алисой быть». Меня ведь все и так Алисой кличут… звали, то есть. Даже учителя в школе, иногда.

— Ты тоже восемь языков знаешь?

— Смеёшься?

— Шучу…

— На самом деле она больше знает. А я — только английский. Школа в зоопарке была английская. Значит, когда мы в бункер ушли, временщики копили заряд, энергию для переброса. Зоопарк ведь и так то и дело отключали от электричества, а тут и вовсе ЛЭП отрубили. А в лаборатории был свой генератор. Неделю я готовилась, учила историю, политику тридцатых, матчасть и всё прочее. Если вдруг спутники потеряю, чтоб на словах объяснить. Четыре килограмма скинула. Они хотели ещё день генератор покрутить, но с поста передали, что пришли полицаи. Мы видели их через скрытые камеры. Они не просто пришли, они искали бункер. А в бункер было два входа — грузовой лифт и обычный. Мы сначала открыли баллоны со смолопластом в тамбурах. Это пена, вроде монтажной, для заделки пробоин в кораблях. Застывает даже под водой. Тамбура запечатались. Полицаи как это увидели, вызвали штурмовиков. Штурмовики подскочили сразу, амерские, если мы не ошиблись. Эти стали взрывать стены и перекрытия. Наши тогда пустили смолопласт в шахты лифтов, весь, сколько было. Запечатали их на несколько метров. Чтобы штурмовиков задержать. А мне сказали: «Иди»… По щекам Алисы катились слёзы. Видеть это было невыносимо. И слушать, что она говорит — тоже. Я отвернулся к окну. Подкрадывался серый вечер, приглушая и без того бледные пасмурные краски. Алиса уткнулась лицом в рукав, и беззвучно плакала. Я молчал. Утешить мне её было нечем. Но через пару минут я не выдержал, испросил:

— А почему штурмовики были американские?

— А какие же ещё? — зло отозвалась Алиса. — Оккупанты хреновы…

— В каком смысле?

— В прямом. У нас же после войны — интеграционный режим, по-русски говоря — оккупация.

— После какой войны? — меня словно током прошибло. Гопники и бомжи — это давно привычно. Как и мародёры с рейдерами. Но тут…

— После китайской… А-а, ты же и этого тоже не знаешь.

— Ни хренассе! — я вскочил и зашагал по кухне. — Что же ты про это сразу не рассказала?!

— Ты про другое всё спрашивал.

— Рассказывай, про войну. Когда случилась?

— В двадцать втором. В ночь на двадцать девятое мая.

— В день пограничника? То есть сразу после… Блин, на заставах, поди, как раз отмечали…

— Да. Многие заставы сразу… накрыли. В первый же день они перекрыли Транссиб, и Монголию заняли. На второй день вошли в Забайкалье. На третий день разбили наших под Читой. Хабаровск взяли за три дня, Владик — за неделю. В городах бои были жуткие. Солдат мало, а оружие со складов людям сразу не раздали. Мужики с дробовиками в ополчение пошли, так их полицаи разгоняли, по домам, пока китайские танки в город не вошли. Пацаны кирпичами с крыш кидались. А китайцы стреляли во всё, что шевелится. Без разбора. Они ведь в плен никого не берут. Кто попадется — издеваются, пока не замучают насмерть. На пятый день началась битва под Чистыми Ключами, на Байкальском тракте. Наши туда все резервы кинули, всё ополчение, всё, что было, кто подходит — сразу в бой. Мясорубка. Китайцы туда через какую-то долину прорвались, из Монголии. Они бы и раньше прорвались, на день или два, но их десант в засаду попал, на перевале.

— Да там перевала-то нету никакого, с Долины в Монголию. Застава только на дороге… В Мондах.

— Да нет же, я про авиадесант. Китайцы должны были в Прибайкалье дивизию высадить, все дороги занять. А их с какого-то перевала наши стали сбивать. Низко шли, что ли. Так вот, они раньше чем надо и высадились. В тайге.

— Откуда наши зенитчики в горах взялись? Там пограничников-то ни разу никто не видел.

— Не знаю. Слышала только что-то про старых сибиряков и ручные ракеты. Они китайцев на день задержали. Или даже на два. А говорят, что в некоторых укрепрайонах на Амуре, которые китайцы обошли, наши два месяца держались. Только на помощь никто не пришел. Даже когда перемирие началось.

— Так наши всё- таки отбились?

— Не-а. Не отбились. Когда китайцы на десятый день стали подходить к БАМу и к Николаевску-на-Амуре, вмешались американцы. В один момент объявили про какой-то референдум о независимости Сибири, о международной помощи, об избрании правительств и прочее. У амеров всё было заранее готово, не иначе. И ракеты, и президенты для независимых республик. Наверняка и Китай с их подачи к нам полез. А они, как только независимость Сибири объявили, ударили ядерными ракетами. Во имя спасения мира. По головным частям китайцев. Около полусотни ракет, по всем большим дорогам, ведущим на север. Вместе с китайцами и наших кое-где накрыло. И беженцев. Когда китайцы пришли, многие ведь сразу стали уходить, в леса. И дальше, к своим, на север. Китайцы ведь житья никому не дадут. Девчонкам так вообще… амбец. Там остались только власть имущие и проститутки. На них у китайцев спрос большой…

— На кого?!

— На шлюх. По всей стране сейчас рассылки идут, навроде «Плигласене Северный Женьщинь Любая Работа В Китай». Читай — лЮбая. Это не юмор. Сколько людей по лесам сгинуло, лишь бы к ним не попасть, а наши дуры к ним сами прутся. Только и видели их после.

— А что под Чистыми Ключами было? Удержались наши?

— Пять дней продержались. Но бои уже в Иркутске шли. А потом, я же говорю, амеры ракетами шарахнули. Я покрылся холодным потом. До Чистых Ключей от нас — шестьдесят километров. Алиса продолжала:

— Туда сразу тремя долбанули, кажется. Иркутск волной смыло, от разрушенной плотины. Вместе с китайцами и защитниками. И ещё могильник на ядерном комбинате взорвали. Там теперь Зона. Мёртвая.

— Это не там, — сказал я, похолодев. — Это — здесь… Вот так. Вновь подступил тот безысходный ужас, который охватывал меня в детстве при мысли об атомной бомбе. Которую могли на нас скинуть. Ни за что. Просто за то, что мы есть. Жуткий ужас неминуемой смерти. Мгновенной. Или медленной смерти на радиоактивном пепелище. Отсчёт пошёл. Осталось одиннадцать лет, с небольшим. Алиса помолчала, и сказала тихо:

— Мы тогда три дня в бункере просидели. Думали, ответный удар будет.

— И что?

— А не было его. Амеры, как оказалось, долбанули сразу и по ракетным шахтам. И по китайским, и по нашим. Высокоточным оружием. Чтоб ядерный конфликт не допустить. Миротворцы, ага. А заодно — по мостам и электростанциям.

— В Китае?

— И в Китае, и в Сибири, и в России. Сразу же «помощь» прислали — десанты высадили на нефтепромыслы. Экспертов тут же понаехало, на всех разбитых электростанциях сразу якобы нашли осколки китайских ракет. Но всё равно, все на амеров думают.

— Почему?

— Так они же потом сами это всё восстанавливать взялись. В кредит, под нефть и газ. Теперь все месторождения и вся энергосистема амерам принадлежат. Зимой по всей стране тепло отключили. Чисто демократически — за долги по оплате. Несмотря, что старушки последние копейки им выкладывали. Куда деньги девались — неизвестно. Платил, не платил — всё равно — должен. А как раз — морозы. Кто буржуйки поставил, кто на дачи перебрался, кто замёрз. В городах — одни бандиты. Зато полицаи стали в долларах получать.

— А с Сибирью-то что? Отделилась, что ли?

— Да, и не только она. Отделились Татарстан, Башкыртыстан, или как их там, Якутия, Карелия, У-Сэ-Дэ-Эр… Вэ-Сэ-Дэ-Эр… Дэ-Вэ-Дэ-Эр….

— Кто?

— Урало-Сибирская, Восточно-Сибирская, Дальневосточная. Демократические, понятно дело, республики. Там «демократия», президенты — граждане Америки. А еще отделились адыги, чечены, дагестаны, весь Кавказ в общем. И калмыки, кажется.

— Короче, от России осталось одно княжество Московское… А война сколько длилась?

— С Китаем-то? Месяц почти. После ракетных ударов амеры перебросили к нам свою авиацию, заняли все аэродромы. А китайские аэродромы ракетами раздолбали. И долбили китайцев с воздуха, считай в одни ворота. На востоке, по крайней мере. Выгнать китайцев они не могли, потому что войска против них не посылали. Но продвигаться не давали. Так что китайцы на перемирие согласились. Им по условиям все Забайкалье отходило, и Дальний Восток с Приамурьем. По Чёрной Цепи вдоль БАМа.