Михаил Корчмарев - Третье поколение

• Название: Третье поколение
• Автор: Михаил Корчмарев
• Издательство: Издательство детской и юношеское литературы «Амур»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

Сборник научно-фантастических произведений писателей Дальнего Востока.

---

— О чем он говорил? — спросил Фауста его сосед слева.

— До конца не понял, — ответил Фауст, — но кажется о том, как нам хорошо живется.

— Да, несладко ему приходится: попробуй придумать столько слов, а потом все проговорить… Я так, бывает, целый день молчу, — присовокупил сосед.

Глава Правительства поставил стакан, поднял правую руку вверх, вперед ладонью, стал ею помахивать. Члены Правительства, солдаты войск охраны и кое-кто из толпы на площади, до того аплодировавшие сдержанно, принялись хлопать усерднее.

— Что он сейчас-то делает? — опять обратился к Фаусту его сосед.

— Черт его разберет… Может, к молчанию призывает?

— Дак молчат же все…

— Отстань, не знаю…

— Прошу вас, сограждане, задавайте вопросы, — проговорил Глава с видом облегчения, избавляясь от пачки бумаг с речью, — не стесняйтесь…

— Жратву когда начнут давать? И одежду? Ведь обещали! — прозвучал в наступившей тишине голос, который без сомнения принадлежал Герму.

Фауст физически ощутил, как напряглись вокруг него люди.

— Вопросы, пожалуйста, на листочках, — выскочил вперед оратор, открывавший митинг, — распорядитель. — Записывайте на листочки и опускайте в ящики. Только в письменном виде. На реплики с места отвечать не положено…

— Жратву когда будете давать? И одежду? — снова закричал Герм. — Туча идет, холодно стало.

— Вот тут поступил вопрос, — заговорил Глава, разворачивая поданную распорядителем бумажку — «Наш горячо любимый и всеми уважаемый Глава Правительства, огромное вам спасибо за искреннюю заботу о нас!». Вот такая записка. Но это не вопрос. Это надо понимать как пожелание всему правительству мне лично работать еще лучше на благо своего народа. Спасибо и вам, неведомый товарищ, за правильную оценку…

Договорить он не успел: ему в висок ударил обломок железобетона. Едва Глава Правительства сделал шаг назад, как в лоб ему врезался другой камень. Фаусту не приходилось гадать, чьей рукой пущены снаряды. А над площадью повисла тишина, в которой отчетливо было слышно звяканье орденов, медалей, подвесок и значков на груди Главы, бьющегося в судорогах за пуленепробиваемым ограждением на площадке Члены правительства посползали с кресел и тоже стали невидимы. Солдаты охраны растерянно обводили толпу взглядами, держа автоматы наготове. Площадь безмолвствовала.

— Теперь ничего не дадут точно, — разочарованно произнес кто-то, повернулся уходить, но тотчас получил в спину две пули.

— А-а-а, — прорезал тишину растерянности и оцепенения визг какой-то женщины, впереди Фауста произошло движение, и на свободное пространство около столбиков разрядников вывалился Герм.

Лицо его было залито кровью, он еле держался на ногах, слабо пытаясь уклониться от ударов женщины, вооруженной железным прутом.

— Он — убийца, — выдохнула соседка Фауста, просившая у него листок с вопросом Главе, как сомнабула двинулась вперед, прыгнула на мальчишку и впилась зубами ему в горло.

Коротко треснули автоматные очереди, но буквально за мгновение до этого Фауст успел удержать Гермину, рвущуюся к брату, повиснув на ее плечах всей тяжестью тела. Женщины упали на тело растерзанного ими, но в последний миг бывшая соседка Фауста подняла голову, обвела взглядом людей. В нем не было ненависти, в нем светились торжество и благодарность.

Снова стало тихо. Невыключенные микрофоны разносили над площадью голоса членов правительства, прячущихся за барьером.

— Неконтролируемая ситуация…

— Везде одно и то же… Интересно, кто следующий?

— Всем сразу выходить не следует, вот что я скажу.

— Так ему и надо, старому перхуну.

— Должен кто-то выступить от членов Правительства. Не можем же мы здесь лежать вечно.

— Вы — распорядитель, вы и выступайте.

— Позвольте, вы — Мать Правительства, да и жена покойного.

— Вы не хуже моего знаете, что мы спим с ним в разных машинах. Последние двенадцать лет. Отодвиньте лучше его от меня: дурно пахнет…

— Пусть выступит глава войск охраны внутреннего порядка.

— Нет-нет. Что я им скажу?

— Скажете, что это несчастный случай, что незаменимых нет. Требуется, мол, сейчас провести демократические выборы, и на траур жмите, на траур… Да выключите кто-нибудь микрофоны, вас женщина просит.

— Как же я буду говорить, если микрофоны выключат?

Толпа на площади безмолвствовала. Оцепенение прошло, но солдаты войск охраны направляли оружие в сторону малейшего движения, и уйти возможным не представлялось.

— Вставайте же, старый дурак, и говорите-говорите-говорите. Я вам приказываю. Молчание страшно.

Из-за барьера на крыше прицепа появилась голова старика со съехавшим набок париком. Потом он показался, весь, успокаивающе помахивая руками, начал говорить дрожащим голосом.

— Братья и сестры мои! Товарищи! Не надо бросать камни! Давно умный человек сказал: не убий! Как он был прав! Я вас призываю к тому же, а мы в свою очередь готовы рассматривать произошедшее на наших глазах… как несчастный случай. И теперь мы скорбим, скорбим всем сердцем по ушедшему безвременно государственному деятелю. Крепом и трауром обошьют знамена, приспустят флаги, и мы простимся с ним, горячо любимым. Но горечь утраты не затмит нам глаза: нам нужен новый Глава Правительства. Пусть наши внешние и внутренние враги не радуются, не празднуют: в демократическом государстве, ведомом твердой рукой правительства, нет незаменимых. Мы не дадим им ни минуты передышки… не дозволим воспользоваться моментом нашей безграничной скорби. В этом деле, конечно, нужен трезвый, взвешенный подход, но нельзя и тянуть время. Оперативности требует от нас текущий момент: завтра может быть поздно. Поэтому я предлагаю провести демократические выборы прямо сейчас, и не вижу лучшей кандидатуры на пост главы, чем… чем…

Старик поправил парик, почувствовав себя непринужденней, наклонился к лежащим за барьером и спросил громким шепотом: «Кого предлагаю-то?» И усилители разнесли над головой людей:

— Кого предлагаю-то?

— Кого угодно, только быстрее, — ответил звонко голос Матери Правительства. — Вот этого давай, ему все одно скоро помирать.

— Из толпы надо бы кого, обмолодить кровь, так сказать.

— Болван! Из быдла?!

— Себя предлагаю, — снова зашептал Глава войск охраны, выпрямился гордо. — Я предлагаю избрать Главой Правительства…

— Ивонну! Ивонну! Он мудрый! Знает! Ивонну! — раздалось сразу в нескольких местах. — Ивонну!

Четверо мужчин подняли на плечи проповедника, понесли его к машинам, Фауст почувствовал, как быстрее забилось его сердце при виде седой патлатой головы, четкого профиля лица. Этот человек в рубище, и сейчас не выпускавший из рук посох, открыл ему нечто в нем самом. Возвышаясь над толпой, он внимательно осматривает лица людей, словно ищет кого. Но вот нашел: глаза проповедника наткнулись на горящий взгляд Фауста. И вновь успокаивающий взмах ресницами, точно благословение, и — мука знания своей судьбы в заостренных чертах.

— Ивонну! Ивонну! — поддержали первых еще несколько голосов.

— Он рукой крест делает… Он тридцать лет в пустыне просидел… Он говорит громко, дух захватывает…

— Братья и сестры мои! — скривился старичок на трибуне. — Подумайте хорошенько: того ли вы, предлагаете? Что за человек? Не было ли в его прошлом темных пятен? Может, раньше он заблуждался и ошибался, и вы выберете недостойного?! Нельзя же так-го! Трезвый, взвешенный подход — главное. Есть другие, скажу откровенно, более достойные кандидаты. Есть! Всю жизнь в трудах и заботах об отечестве, всю жизнь на должностях, на виду. А вы — какого-то Ивана! Ну как он мог в пустыне сидеть, если там жарко так, что не присядешь! Лжец он. Я предлагаю…

Его слова утонули в выкриках толпы. Сквозь нарастающий шум понемногу пробился звук ритмических притоптываний и прихлопываний двух или трех десятков ног. Вначале едва различимый, он понемногу нарастал, вовлекая прочие звуки, вовнутрь себя.

— Авва, Авва, Авва, — скандировали бойцы отряда Юнца, все это время стоявшие строем. — Авва, Авва…

С удивлением Фауст заметил, как многие из окружавших его людей тоже начали прихлопывать, и губы их, точно помимо воли, выталкивали: «Авва, Авва…» На свободное пространство перед разрядниками вышел Юнец, величественным жестом простер руки перед собой. Потом он повернулся к передвижной атомной энергетической установке, указал на ограждение. Взвыла сирена, и Юнец беспрепятственно пошел вовнутрь охраняемой электрическим полем зоны. Он подошел к капитану охраны и что-то шепнул ему, прежде отвесив изысканный поклон Матери Правительства, по чьему жесту ограждение было снято. Тотчас несколько солдат бросились в толпу, извлекли из нее Ивонну, увели его вовнутрь фургона. Смолкла сирена, по шарам-разрядникам пробежала голубая искра. А Юнец-Авва уже был на вершине прицепа, встал к микрофонам, гордо выпрямившись.