Юлия Федотова - Тьма. Испытание Злом

• Название: Тьма. Испытание Злом
• Автор: Юлия Федотова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-1000-2

А говорят, друзей не купишь… Купил своего друга Йорген фон Раух на невольничьем рынке эренмаркской столицы, всего-то за двадцать крон серебром! Зачем? Он и сам не знал. Была это простая случайность или воля богов, управляющих судьбами смертных, — разве угадаешь? Но если бы не встретились в тот день ланцтрегер Эрцхольм и силониец Кальпурций Тиилл, совсем иной оказалась бы судьба их мира, поглощенного Тьмой, что приходит на землю раз в тысячу лет и грозит остаться навсегда.

Вот только приходит она не сама. Один из смертных, осознанно или нет, становится Воплощением Тьмы и открывает ей путь в свой мир. Победить его — вот задача для благородных героев, стремящихся остановить Зло, и Йорген с Кальпурцием берут ее на себя.

Беда лишь в том, что у Йоргена есть все основания подозревать, что именно он и должен стать тем самым Воплощением…

---

Раб улыбнулся. А что, если взять во-он тот кинжальчик с костяной рукоятью, столь беспечно брошенный на столе, подкрасться и полоснуть поперек… Тихо, никто снаружи не заметит даже. И — свобода!!!

Увы, это были только мечты. Полгода назад он, пожалуй, решился бы на попытку воплотить их в действительность. Но жестокая жизнь успела многому его научить. Он чувствовал: мирный облик обманчив, и спящий опасен, как дикий северный хищник. Скорее всего, он даже приблизиться к себе не позволит, звериным чутьем уловив опасность, а если и позволит, то только затем, чтобы голыми руками свернуть врагу шею.

Просто ради интереса раб потянулся к столу. Хозяин, не открывая глаз, повернул голову. Сел на место — хозяин снова замер. Даже во сне он оставался настороже.

Но когда спустя несколько часов в комнату шумно ввалился некий кавалер блистательного вида, спящий даже не шелохнулся.

Вошедший был молод, но заметно старше ланцтрегера фон Рауха, высок и статен. Одет роскошно до невозможности: сиреневые облегающие штаны, серого бархата мужской жакет с широчайшими рукавами и длинный, почти до пола, опелянд[4] из драгоценной серебряной парчи, отороченный мехом. Только заляпанные грязью простоватые сапоги портили картину, но кавалера это не смущало, он выглядел абсолютно уверенным в себе человеком. И вел себя по-хозяйски, без малейшего стеснения.

Прошагал через комнату к ложу, оставляя на полу ошметки рыжей глины. Критически оглядел спящего, пробормотал неодобрительно: «Та-ак…» Потом вдруг резко обернулся, будто только теперь заметил постороннего:

— А ты кто такой?! Что здесь сидишь?

— Я раб. Вчера ночью куплен.

Красиво изогнутая бровь кавалера удивленно поползла кверху, видно, и ему в голову пришел тот же вопрос — зачем? Но задавать его невольнику он не стал, только бросил с досадой:

— Если раб, что же ты даже сапоги с него не снял?

— Велено не было!

Ах, как нелегко дался ему этот смиренный ответ! Нет, не свыкся он еще с униженным своим положением. Одна мысль о том, что ему, будто ничтожному слуге, придется снимать с кого-то сапоги, заставила сердце бешено заколотиться от ярости. Бледные от пережитых страданий щеки полыхнули огнем… «Как последнему слуге!» — стучало в висках… Хотя почему «как»? Нет, не слуга он, но хуже слуги! Тот, по крайней мере, свободный человек, сам избравший свою долю. А он — раб. Ничтожество. Бессловесный скот: продали, обменяли, убили, как будет угодно господину…

— «Не велено»! А догадаться не мог?! — рассердился вельможа, и рабу показалось, что его сейчас ударят.

Но удара не последовало. Вместо этого кавалер сам стянул со спящего обувь, вытряхнул его из куртки, накрыл меховым одеялом. Действовал он очень ловко, уверенно и в то же время бережно, чувствовалось — не впервой. Даже не проснулся хозяин, только промычал тихо:

— Мм?

— Да ладно, спи уж! — махнул рукой блестящий кавалер и удалился, обронив на пороге: — Позже зайду.

…Прошло еще сколько-то часов. Белое, по-весеннему слепящее солнце заглянуло в комнату сквозь узкое стрельчатое окно. С улицы донесся немелодично дребезжащий колокольный звон. Значит, перевалило за полдень. Йорген фон Раух заставил себя пробудиться. Вставать не хотелось. Несколько минут он лежал в полусне, стараясь сообразить, отчего ему вдруг так хорошо и приятно. Потом заметил отсутствие сапог и куртки на теле и пришел к верному выводу.

— Дитмар заходил? — дружелюбно спросил он у раба.

Тот постарался, чтобы голос его звучал как можно более равнодушно и холодно:

— Был человек, высокий, богато одетый, имени не назвал.

— Дитмар, — удовлетворенно кивнул Йорген. — Велел передать что-нибудь?

— Сказал, что позже зайдет, — не меняя тона, ответил раб.

Держался он нагло, почти вызывающе. Пожалуй, стоило бы запустить в него сапогом, чтобы научился понимать свое место, но шевелиться было лень.

Тем паче что лагенар фон Раух оказался легок на помине. Вошел, как всегда, без стука и приглашения, такая уж у него была манера. Уселся рядом на постели.

— Ну что, выспался наконец? Я к тебе заходил уже…

— Нет! — заявил Йорген обиженно, бросил на брата полный незаслуженной укоризны взгляд. — Чтобы наконец выспаться, мне нужны как минимум сутки! А не пять часов после восхода!

Похоже, старший фон Раух собирался сказать в ответ что-то язвительное, но всмотрелся пристально в лицо брата и спросил с неподдельной тревогой:

— Слушай, может, тебе лекаря позвать?

— Зачем? — искренне удивился Йорген.

— Вид у тебя что-то бледный.

— Естественно! Это все ваш окаянный турнир! До сих пор в себя не приду! — Как многие из младших братьев, Йорген был убежден: на то и существуют старшие, чтобы можно было иной раз покапризничать. — Имей в виду, если тебя подослали, чтобы вытащить меня на бал…

— Ну конечно! — недослушав, ухмыльнулся Дитмар. — При чем тут упыри, вервольфы и прочие порождения мрака?! Милые придворные увеселения — вот причина подорванного здоровья ланцтрегера фон Рауха! Так и напишем в некрологе!

Тут упомянутый ланцтрегер напустил на себя вид оскорбленного достоинства, а Дитмар продолжал уже менее уверенно:

— И балы тут вовсе ни при чем. Меня отец прислал. Он хочет, чтобы ты женился.

— Я?! — Йорген бессильно упал на подушки. — Почто вдруг такая немилость?

— Есть выгодная партия, за невестой дают много земли. Получишь титул шверттрегера. Вот.

Некоторое время братья напряженно молчали. Дитмар выглядел виноватым, Йорген же смотрел на него так, что и без слов становилось ясно: «Лишь потому, что ты мой старший брат, любимый и безмерно уважаемый, я не стану оскорблять твой слух сравнениями. В противном случае ты непременно узнал бы, что титул шверттрегера — последнее, что заботит меня в этой жизни, и идти ради него на такие немыслимые жертвы я не намерен!»

Наконец старший не выдержал:

— Ну что молчишь? Как мне ответить отцу?

— Скажи ему… скажи ему… О! Скажи, я решил посвятить жизнь служению Девам Небесным и дал обет безбрачия.

— Ты?! Девам Небесным?! — ухмыльнулся Дитмар скептически. — И полагаешь, отец в это поверит? Он у нас еще не настолько стар, чтобы выжить из ума.

— Да, — печально признал Йорген, — не поверит. Тогда ты меня сам спаси как-нибудь. Все равно я жениться не стану. По крайней мере в ближайшие годы.

— Что ж, так я и думал, — безнадежно вздохнул старший брат.

Глава 3, из экскурсов в прошлое состоящая

Затмилась перед ним природа.
Прости, священная свобода!
Он раб.

А. С. Пушкин

Дитмар фон Раух, лагенар Нидерталь, удалился озабоченный. Он чтил отца своего, ландлагенара Рюдигера, сводного брата Йоргена любил как родного и очень досадовал, что эти двое никогда не ладили.

Так повелось издавна.

Дитмар хорошо помнил тот хмурый ноябрьский вечер, когда Йорген появился в их доме.

Еще не началась война с ночными тварями, и даже маленькие дети могли гулять по двору до темноты, поэтому он первым заметил пришельцев из окошка бойницы (залезать и глазеть в которое ему, к слову, запрещалось — чтобы не вывалился). Две высокие фигуры в рогатых нифлунгских плащах быстро приближались к воротам их замка по мосту, несмотря на поздний час не разведенному на ночь. Нифлунгам приходилось бывать в доме отца, но на этот раз Дитмар словно почуял что-то необычное в их появлении. Он отбросил любимую палочку-лошадку и опрометью кинулся не к нянькам даже — прямиком к отцу, которого в другом, более рядовом случае ни за что не решился бы побеспокоить. Он бежал — а вслед неслись глухие удары дверного молота. И страшно было почему-то, будто гонится кто-то, вот-вот схватит…

Выслушать сына отец не пожелал, отослал прочь, а когда минутами позже к нему явился с докладом привратник, с недовольным ворчанием пошел навстречу незваным гостям, Дитмар незаметно увязался следом, подглядел, подслушал, что было там, у ворот.

— Кто такие? Чего надо?! — бросил отец резко, в последнее время он был не в духе, и Дитмару от него доставалось, и слугам, все старались держаться подальше.

Но пришельцев его тон не смутил, они и сами умели огрызаться.

— Тебе, человек, необязательно знать, кто мы! — неприятно усмехнулся один, хищно растягивая тонкие губы. — Твое дело — вот! — Он распахнул плащ.

Там, под плащом, шевелилось что-то маленькое, живое. В сгустившихся сумерках видно было плохо, Дитмар вытянул шею от любопытства и чуть не вывалился из своего укрытия за башенкой.

— Забирай, человек! Это твой сын. Веннер эн Арра его имя. Матери он надоел, придется тебе, человек, исполнять отцовский долг. Пусть растет у тебя… Кусачий, зараза! — Нифлунг энергично тряхнул когтистыми пальцами.