Николай Хохлов - И.В. Сталин смеётся... Юмор вождя народов

• Название: И.В. Сталин смеётся... Юмор вождя народов
• Автор: Николай Хохлов
• Издательство: Белые альвы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91464-057-3

В книгу вошли высказывания И.В. Сталина разного времени. Они скомпонованы по темам: Вопросы государственного и партийного строительства; Оборона страны; Искусство и культура; Контакты с зарубежными деятелями; Банкетные эпизоды. Дана биография И.С. Сталина, а также его суждения о себе и культе личности.

Возможно, знакомство с высказываниями И. В. Сталина, опубликованными в настоящем издании, поможет читателям по-иному взглянуть на эту личность, глубже понять ее и оценить с новой точки зрения.

---

Был Сталин знаком и с новыми музыкальными творениями.

За создание Седьмой симфонии Д. Д. Шостакович был удостоен Сталинской премии.

А мужа повесим

Сталину очень нравилась Любовь Орлова — героиня фильмов «Веселые ребята», «Волга-Волга». Как-то он пригласил ее с мужем — режиссером Григорием Александровым.

Сидят, Разговаривают о том, о сём... Вдруг Сталин спрашивает Орлову:

— А что, ваш муж часто вас обижает?

Та в шутливом тоне отвечает:

-Да нет, редко.

Сталин, без тени улыбки:

— Скажите ему (а он сидит рядом), что мы его повесим. Тоже редко. Только один раз.

Орлова уже испуганно:

— За что, товарищ Сталин? Сталин невозмутимо:

— За шею, — ответил и рассмеялся.

Слишком мало миллионеров

Министр финансов СССР Арсений Зверев обеспокоился тем, что многие писатели получают слишком большие гонорары. По этому поводу он подготовил докладную записку и представил ее Сталину. Тот вызвал Зверева. Министр явился. Сталин, не предлагая сесть, говорит:

— Стало быть, получается, что у нас есть писатели-миллионеры? Ужасно звучит, товарищ Зверев!

— Ужасно, товарищ Сталин, ужасно!

Сталин протянул финансисту его докладную записку с резолюцией: «Ужасно, товарищ Зверев, что у нас так мало писателей-миллионеров. Писатель — это память нации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?»

Кино под страхом смерти

В 1947 г. страна готовилась отметить столетие со дня рождения отца авиации Николая Жуковского. По этому случаю был снят фильм «Жуковский». Подошла юбилейная дата, а фильм все еще не смонтирован. Ленту привезли только за несколько часов до премьеры.

Как быть? По заведенному порядку ее должен посмотреть Сталин: одобрить или отвергнуть. Но Сталин далеко, отдыхает на Черноморском побережье. Отменить премьеру? Обвинят в срыве празднования, в идеологической диверсии.

Члены Политбюро решили: пусть выкручивается Председатель Госкино Большаков. Тот на свой страх и риск принял решение — премьера состоялась.

А через несколько дней вернулся Сталин. Собрал Политбюро. Вызвал Большакова:

— Кто без меня позволил показать фильм?

Дрожащий Большаков встает на негнущихся ногах и бормочет:

— Мы тут посовещались и решили...

Сталин пыхнул трубкой, начал ходить вдоль стола:

— Так. Вы посовещались и решили. Вы сначала посовещались, а потом решили, а, может быть, вы сначала решили, а потом посовещались?

Повторяя на разные лады это «посовещались-решили», вышел из комнаты. Повисла зловещая тишина. Большаков стоял весь в поту.

Минут через пятнадцать дверь приоткрылась, вошел улыбающийся Сталин:

— И правильно решили.

Взяла и отказала

Однажды к Клавдии Шульженко накануне Новогодней ночи приехал адъютант Василия Сталина: пригласил ее выступить перед сыном вождя. Певица тогда ответила: «По Конституции я гоже имею право на отдых».

Клавдия Ивановна могла позволить себе подобную вольность. Она была на пике славы и популярности, а Василий Сталин имел скандальную репутацию хулигана, которого собственный отец грозился отдать под суд.

Шульженко, надо заметить, всегда знала себе цену. Как-то она сказала своему концертмейстеру:

— Я стала эпохой.

Тот осторожно возразил:

— Такая оценка может звучать только из уст народа.

— Народ может забыть кого угодно, — с горькой усмешкой отвечала она.

Моя остановка

Режиссер Юлий Райзман показывал в Кремле свою комедию «Поезд идет на восток». Когда поезд по сюжету фильма сделал очередную, пятую или шестую, остановку, из зала раздался голос Сталина:

— Это что за станция, товарищ Райзман?

Райзман опешил. Поскольку фильм снимался в разных сибирских городах — в Иркутске, Омске, Новосибирске, то сразу трудно было вспомнить, что это за вокзал. Райзман бухнул наобум: Это Омск, товарищ Сталин.

Сталин поднялся с места на секунду и пояснил:

— Мне выходить на этой остановке.

Своя деревня

После одного правительственного концерта Сталин пригласил к себе тенора Козловского. Сказал, что ему понравилось пение, и предложил высказать просьбу. Козловский сказал, что его никак не выпускают за границу.

— Почему? — спросил вождь.

— Наверное, опасаются, что я не вернусь.

— А, вы что, действительно можете не вернуться?

— Да, что вы, товарищ Сталин! Для меня моя родная деревня в сто раз дороже любой заграницы.

— Правильно, — похвалил вождь, — вот и поезжайте в свою деревню.

Памятник

В честь Победы советского народа и его армии над фашистской Германией было решено в берлинском Трептов-парке воздвигнуть скульптурный ансамбль-памятник. Постановлением советского правительства художественным руководителем памятника был утвержден скульптор Е. В. Вучетич, прошедший в годы Отечественной войны от воина-добровольца до командира батальона. Евгений Викторович рассказывал, что в августе 1945 г. К. Е. Ворошилов порекомендовал ему:

— Недавно Потсдамскую декларацию победителей от имени советского народа подписал товарищ Сталин. Значит, в центре ансамбля-памятника должен быть он во весь рост из бронзы, с изображением Европы или глобусным полушарием в руках. Вучетич сделал соответствующий эскиз. Однако подготовил еще один — «Воин-освободитель», вдохновленный рассказом о советском солдате, спасшем, рискуя жизнью, немецкую девочку во время штурма Берлина. Оба эскиза выставили для обзора в одном из залов Московского Кремля. Посмотреть работу скульптора пришло много народа. Все столпились около полутораметровой скульптурной фигуры генералиссимуса и громко высказывали свое одобрение. Фигуру солдата с девочкой будто не замечали. Появился Сталин. Не торопясь, прошелся мимо эскизов, повернувшись к скульптору, спросил:

— Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот ...с усами? — Он нацелился мундштуком трубки в лицо полутораметровой фигуры.

— Это пока эскиз, — попытался кто-то заступиться за скульптора.

Автор был контужен на фронте, но не лишен языка, — прервал Сталин и устремил взгляд на фигуру под целлофаном. —А это что?

— Это тоже эскиз, — ответил Вучетич.

— Тоже и ...кажется, не то же, — заметил Сталин. — Покажите... Вучетич снял целлофан с фигуры солдата.

Сталин скупо улыбнулся и сказал:

— Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина на высоком могильном холме... Пусть этот великан в бронзе, победитель несет на своей груди девочку — светлые надежды народа, освобожденного от фашизма.

Потом добавил:

— Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат — утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руки что-то символичное. Ну, скажем меч.

Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрушил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч... Согласны?

-Дайте подумать, — ответил Вучетич.

— Думать никому не запрещено. Думайте. Желаю успеха... Возражений не слышу. Да и нет в них нужды...

Сталин крепко пожал Вучетичу руку.

Так было сооружен широко известный тридцатиметровый бронзовый воин-освободитель в плащ-палатке, с непокрытой головой, стоящий в полный рост и попирающий сапогом поверженную и разбитую свастику, левой рукой придерживающий прижавшуюся к его груди девочку, а в опущенной правой руке держащий тяжелый меч.

Ночь с вождем

Знаменитый бас Большого театра Максим Дормидонтович Михайлов пользовался особым расположением Сталина. Оперу «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»), в которой Михайлов исполнял главную роль, вождь слушал десятки раз. А знакомство их состоялось в 1938 г. Дело было в Кремле. После концерта на банкете Михайлов скромно разместился за крайним столиком вместе с коллегами. Но неожиданно к нему подошел один из распорядителей и предложил пересесть за столик Иосифа Виссарионовича.

Сталин тут же предложил тост за величайшего из певцов Большого театра.

Причина такой привязанности к певцу разъяснилась позже, когда Сталин в разговоре как-то заметил Михайлову: «А я ведь тоже учился в духовной семинарии. И если бы не избрал путь революционера, то стал бы, наверное, священником». (Михайлов до того, как попасть на сцену, служил протодьяконом).

Однажды, как вспоминал Михаил Дормидонтович, за ним прислали правительственную машину аж в два часа ночи. Привезли в Волынское на «ближнюю дачу». Сталин был один. Перед ним была бутылка «Хванчкары».

«Ну, Максим, давай посидим, помолчим».