Татьяна Гнедина - Беглец с чужим временем

• Название: Беглец с чужим временем
• Автор: Татьяна Гнедина
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1968

Герои повести попадают из Германии накануне прихода к власти нацистов в городок Гаммельн, находящийся в параллельном мире с отличными от наших законами физики: в частности, скорость света там очень низка, что позволяет в повседневной жизни наблюдать парадоксы частной теории относительности.

---

— Ты что, не знаешь, что профессор повторяет опыт Майкельсона?..

— Посмотрим, — неопределенно ответил Трассен.

Черные шторы над окном лаборатории были спущены, и только узкий луч света от маленькой лампочки прорезал темноту. Вошедший вслед за Трассеном Рауль прикрыл дверь и увидел, что Айкельсон развинчивает длинную черную трубку с набором зеркал.

— Простите, профессор, — сказал Трассен, — что я пришел без приглашения. Но... вас собираются арестовать...

— Меня? — удивился Айкельсон. — За что?

Трассен бросил взгляд на прямоугольную ванну, стоявшую посреди комнаты.

— За этот опыт.

— Чем же он так преступен, этот опыт? — невозмутимо спросил Айкельсон, продолжая возиться с оптической трубой.

— Вас обвиняют в том, профессор, — вмешался Рауль, — что вы хотите доказать гаммельнцам, будто время может стать для всех одинаковым.

Трассен молча осматривал аппаратуру. В ванну была налита ртуть, так же как у Майкельсона. В ней плавала каменная плита с каким-то оптическим прибором. По-видимому, ртуть служит для того, чтобы прибор на плите не вибрировал и сохранял горизонтальное положение.

— А время не может стать для всех одинаковым? — усмехнулся профессор.

— Только при очень большой световой скорости. В десятки миллионов раз превышающей скорость света в Гаммельне, — возразил Рауль.

— Вот я и хочу доказать, что нашу скорость света можно изменить. А значит, и увеличить.

— Это докажу я, — заявил Трассен.

Рауль изумленно на него посмотрел: Лео не мог не понимать безнадежности эксперимента.

— Я это сделаю, потому что меня не арестуют. Я служу у Веске.

Айкельсон, прищурившись, посмотрел на Трассена.

— Вы больше не служите у Веско, — мягко сказал он. — Вы порядочный человек, и я вам благодарен. Но ведь вы же, Трассен, не верите в этот опыт?

— Я пришел, чтобы с ним ознакомиться.

— Ну что ж. Пока что я хочу показать, что на скорость света оказывает влияние движение самого Гаммельна. Гаммельн движется в пространстве со скоростью три сантиметра в час. Влияние такой малой скорости на скорость света, которая равна двадцати километрам в час, можно обнаружить только оптическим методом. Вот в этой ртутной ванне плавает плита, на которой установлен интерферометр. Луч света от лампочки в интерферометре расщепляется на два еще более тонких луча. Они проходят над ванной в двух взаимно перпендикулярных направлениях. А потом попадают в зрительную трубу. Клемперт, загляните-ка в объектив. Что вы видите?

Рауль наклонился.

— Цветные кольца. Это и есть интерференционная картина?

— Да. Между лучами имеется разность фаз.

— Остальное могу рассказать я, профессор, — вмешался Трассен. — Эти два перпендикулярных луча отличаются друг от друга не только тем, что они проходят разные пути, а еще и тем, что в одном из них свет распространяется по направлению движения Гаммельна, а в другом — перпендикулярно ему.

— А Гаммельн действительно движется? — удивился Рауль.

Лео усмехнулся.

— И Гаммельн и наша лаборатория вместе с ним перемещаются в пространстве со скоростью три сантиметра в час! Исходя из этого профессор полагает, что скорость света в луче по направлению движения Гаммельна должна быть больше, чем во втором луче, против движения, потому что к скорости света, равной двадцати километрам в час, прибавляются еще три сантиметра в час, которые проходит наша лаборатория вместе с Гаммельном. Значит, и путь от лампочки до оптической трубы свет пройдет за иное время, чем в перпендикулярном направлении. Ну, а если повернуть прибор на девяносто градусов? Как ты думаешь, Клемперт, изменится картина колец?

— Да, — ответил Клемперт, но тут же спохватился. — Нет, конечно! Рассуждение профессора ошибочно, — он смущенно взглянул на Айкельсона.

— Так как же все-таки? — настаивал Трассен.

— Если верить тому, что скорость света может измениться, кольца должны как-то сдвинуться при повороте прибора. Но скорость света в воздухе — величина постоянная... Она не зависит от перемещения нашей лаборатории. Значит, и кольца никак не должны сдвинуться.

— Мне еще ни разу не удалось это обнаружить, — подтвердил Айкельсон.

— И никогда не удастся, профессор, — тихо сказал Трассен. — А казалось бы, как просто: двадцать километров в час плюс три сантиметра в час — и скорость света чуть-чуть увеличилась. Но в том-то и вся суть, что даже с помощью тончайших оптических приборов, вроде вашего, профессор, невозможно обнаружить так называемое абсолютное движение нашей лаборатории вместе с Гаммельном в пространстве и нельзя изменить скорость света в воздухе.

— Вы зря теряете время, профессор, — грустно добавил Клемперт.

Лео вышел из своего утла и встал над ртутной ванной. Синеватые блики упали на его лицо.

— Ты не совсем прав, Рауль...

Внизу раздался звон разбитого стекла, крик. Трассен отдернул штору с окна. Около калитки стояла Анна-Мари, прижимая к лицу руку. По ее пальцам стекала кровь. Трассен бросился вниз.

Рауль пропустил вперед Айкельсона. Старик стал торопливо спускаться по витой лестнице, неловко хватаясь за перила.

Лео осторожно прикладывал платок к щеке Анны-Мари. Длинная ссадина пересекала ее лицо.

— Что случилось? — Айкельсон, сняв очки, всматривался в побелевшее лицо дочери.

— Камнем... камнем из-за забора... Они метили в меня... Кричали... — у Анны-Мари дрожали губы.

— Но кто на это осмелился? — Айкельсон направился к калитке.

Рауль увидел лежащего на дорожке щенка с вытянутыми лапами. Собака вздрагивала с глухим хрипом. Рауль присел на корточки. Это был тот самый щенок, который появлялся обычно по утрам и, виляя хвостом, бежал к Анне-Мари, валился на спину и, согнув размякшие лапки, разнеженно косил на нее глаза. Анна-Мари нагибалась и гладила ему пушистое брюхо. Рядом со щенком лежал камень. Собака в последний раз захрипела, дернулась и застыла, покорно вытянув лапы. Анна-Мари заплакала.

Около камня лежала бумажка, на которой было что-то написано. Похоже, камень был в нее завернут. Подняв записку, Рауль, прочитал:

«Айкельсону. Если не явишься на вокзал — прикончим. Готовь полосатый балахон».

Быстро скомкав бумагу, Рауль сунул ее в карман.

...Вот перед ним стоит пока еще свободный человек. У него есть дочь, милая, наивная девушка. Она плачет над убитой собакой и боится за своего старика отца. А вскоре может произойти страшное превращение. Превращение человека в ничто. Сначала его распластает страх. Потом — покорность своей судьбе. Потом — отчаяние и окаменелость. И вот в полосатом балахоне возникнет неправдоподобный облик человека. Смертник, наряженный в шутовской балахон.

Нет, Рауль не покажет записку Айкельсону. Записка унизительна. Он и без этого убедит его скрыться.

Айкельсон взял камешек двумя пальцами. Трассен вынул из кармана карандаш.

— Можете не подсчитывать, Трассен. Я сразу могу вам сказать, насколько возросла масса этого камня во время полета и откуда он брошен.

— Он брошен из сада фрау Бункер, — заметил Рауль.

— Там живет Веске, — задумчиво уточнил Трассен, пристально глядя на камень. — А ведь скорость камня значительно меньше скорости пули...

— Что вы сказали, Трассен? — переспросил профессор.

— Пока ничего. Клемперт, у тебя в кармане бумага, в которую был завернут камень.

Айкельсон резко повернул голову.

— Вы что-то спрятали, Рауль? Анни, иди в дом.

— Нет смысла скрывать, Рауль, — сказал Трассен.

— Что написано в записке? — нетерпеливо спросил Айкельсон.

— Они требуют, чтобы вы явились на вокзал.

— Покажите записку!

Рауль вынул из кармана скомканный лист бумаги и развернул его. Трассен побледнел. Айкельсон спокойно пробежал записку слегка прищуренными глазами и машинально повернул обручальное кольцо на сухом пальце.

— Не говорите Анне-Мари.

— Профессор, вы не пойдете на вокзал?

— А кто пойдет, Трассен?

— Я.

Клемперт стоял, заложив руки в карманы.

— Для этого, Лео, нужно оружие посильнее, чем этот камень, — негромко произнес он.

— У меня будет самое страшное оружие в условиях Гаммельна, — Трассен посмотрел Раулю в глаза. — В Гаммельне не знают, что такое пуля. И этого не понимает даже тот, у кого есть единственный в городе шестизарядный револьвер.

— Ты сказал, что Веске живет в соседнем доме?

— Именно это я и хотел сказать. Дай-ка мне камень. Мы его положим на должное место.

У ФРАУ БУНКЕР ПОЯВЛЯЕТСЯ ПЛЕМЯННИК

В Гаммельне нарастало беспокойство. Пассажиры, побывавшие в экспрессах с замедленным временем, угрюмо молчали. Отвечать на расспросы было запрещено. Топливо из пригородов подвозили к вокзалу по ночам, черные фургоны ползли по пустым улицам. Беспокойство перерастало в озлобление. Мальчишки бросали камни в привокзальных штурмовиков. В пригородах требовали снизить плату за проточную воду. А напор воды в трубах катастрофически падал, потому что но хватало топлива для работы насосов.