В Марин - Сиреневая токката махаона

• Название: Сиреневая токката махаона
• Автор: В Марин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Вслед за музыкой в зал с эстрады заструился поток цветного света. Цвета были мягкие, воздушные, легко переходили от одного участка спектра к другому и расходились, подобно волнам, от танцующей женщины.

"Шиманский!" - мелькнуло у меня в голове. Воспоминания о полузабытых впечатлениях обрушились на меня с первым же потоком запахов. Однако теперь запахи были очень приятными. Они немного кружили голову и напоминали то запах хвойного леса, то солоноватый залах отдыхающего, лазоревого моря...

Сделав прощальный пируэт, балерина остановилась. Мягко, как бы оттесненные взрывом аплодисментов, покинули зал звуки, цвета и запахи. Я взглянул на эстраду - и замер от изумления: на эстраде стоял... Михаил.

Я часто вспоминал происшествие в доме Шиманского, но никогда мой разум не мог примириться с его реальностью. Воспоминания приходили в форме полузабытых страниц какой-то нелепо-фантастической книги. И вдруг...

- ...Идея цветомузыки, - донесся до меня голос Михаила, - то есть идея объединения, синтеза цветовых и музыкальных форм, была впервые высказана еще известным русским композитором Скрябиным. Соединение же цветомузыки с балетом и запахом открывает новые, интересные и до сих пор не Использованные возможности...

На Михаиле был черный, хорошо отутюженный фрак. Усы были аккуратно подстрижены, а волосы тщательно уложены. И все же это был тот самый Михаил, с которым я познакомился несколько лет тому назад.

- Вторая половина XIX века, - продолжал Михаил, - ознаменовалась вторжением науки и техники в искусство. Вторжение это родило кинематограф, художественную фотографию, а позднее - электронную музыку. Искусство все более и более становилось синтетическим и всеохватывающим. Кинематограф дает нам синтетическое искусство конкретных образов, адресованных главным образом к нашему разуму. Кинематограф - это синтез на основе литературы, драматургии. Я же задался целью создать синтетическое искусство на основе музыки, на основе отвлеченных образов, адресованных в первую очередь к нашим чувствам, к нашему воображению...

Я не мог усидеть на месте. Все смешалось в моей голове, в моем сердце. Я тщетно пытался найти какие-то связи между тем, что было в доме Шиманского, и тем, что происходило сейчас.

Наконец я не выдержал, встал и, не ответив на удивленный взгляд своего друга, быстро пошел к выходу. Мне казалось, что Михаил узнал меня, что он смотрит на меня, говорит только для меня одного, и его слова почти с физической болью впивались мне в спину...

Я не помню, как спустился с лестницы, как очутился на улице. Мягкий осенний вечер почти тотчас же успокоил меня. И я не пожалел о том, что, не досидев до конца, вышел на свежий воздух...